Вера Камша - Пламя Этерны Страница 20

Значит, хотя бы один из тех, кто ему дорог, уцелел. Диамни много рисовал братьев, пусть напишет портрет, на котором все живы и счастливы. Теперь размолвка с учителем казалась Эрнани пустой и детски глупой. Последние дни все они не походили сами на себя, все бежали от правды, кто куда мог. Что удивляться тому, что художник пытался уйти в свое искусство.

— Эрнани, — Лорио с тревогой наблюдал за наследником, который очень боялся стать анаксом и почти не сомневался, что уже стал им, — тебе надо отдохнуть.

— Я не стану пить сонное зелье, а без него мне не уснуть. Я уйду, только когда не останется надежды.

Лорио кивнул и отошел. Они о чем-то пошептались с Беатрисой, скорее всего, о том же самом, потому что эория покачала головой и откинулась на резную спинку. Снова приходили какие-то люди — докладывали, спрашивали, просили...

— Мой эпиарх. — высокий белокурый воин, чем-то похожий на Ринальди. наклонил голову и приложил руку к сердцу, — пришел мастер Коро. Он принес меч анакса,

— Пусть войдет!

Меч Эридани? Откуда?! Как он оказался у Диамни?

— Мой эпиарх. — Диамни преклонил колени. Щеки художника покрывала короткая щетина, глаза ввалились. — Я провел последние дни у истоков Пенной реки, рисуя эскизы для росписи храма. Этим утром я увидел у выхода из пещеры меч. Видимо, его вынесла вода...

Художник развернул плащ, неистово вспыхнул вделанный в рукоять камень, лиловый и злой, словно глаз Изначальной Твари. Пенная река берет начало в пещерах, наверняка они связаны с лабиринтом. Об этом никто не подумал, потому что этим путем невозможно ни войти, ни выйти, но Абвении сочли неуместным оставить меч себе, они забрали только жизни. Сначала — одну, затем множество.

— Что с Эри... Что с анаксом?! — Беатриса была даже не бледна... Эрнани не рискнул бы подобрать слово, описывающее лицо эории. Не ужас, не боль, не страдание, не отчаяние — все это было слишком мелко и ничтожно. — Это я... — Беатриса куда-то рванулась, но Лорио ее подхватил. — Это я во всем виновата! Я должна была умереть, тогда анакс был бы жив... Все были бы живы!

— Успокойся, родная, — седой полководец нежно, но сильно прижал бьющуюся женщину к груди, — тебя вела честь... Ничего уже не исправить!.. Подумай о ребенке.

— О ребенке?.. О ребенке?!

— Дитя невинно, — твердо произнес Лорио Борраска. — я не стану отнимать у него имя. Абвении милостивы, наш сын пойдет не в отца, а в его брата.

— Мой сын будет походить на анакса. — Беатриса шептала словно во сне. — на Эридани Ракана… Да... Я попробую... Попробую жить! Не бросай меня, нас... Пожалуйста. Только не бросай... Я так виновата...

— Тебе не в чем себя винить. — Лорио нежно поцеловал жену в лоб, словно маленькую девочку. — Мой анакс! Разреши мне увести эорию. Я сейчас вернусь.

— Эорий Борраска... Мой Лорио, ты свободен до утра. Эория Беатриса нуждается в тебе сильней, чем кто бы то ни было. А я, — Эрнани взглянул на меч, который по-прежнему держал художник, — должен поговорить с мастером Коро.

— Благодарю моего анакса. — Полководец обнял дрожащую жену и вывел, почти что вынес ее из комнаты. Стукнули копья стражей, скрипнула дверь. Теперь они остались вдвоем — художник и его ученик, анакс и простолюдин, принесший меч погибшего повелителя.

— Диамни, — Эрнани взглянул художнику в глаза, — ты сказал все, что знал?

18. Мастер

Серые глаза эпиарха глядели строго и взросло. Как же он изменился за эти несколько дней! Да разве он один, все они стали старше на годы, на века.

— Мой анакс…

— Диамни, сейчас ты решишь раз и навсегда. Или мастер Коро расскажет все, что знает о мече Раканов анаксу Кэртианы и вернется к своим картинам, или Диамни останется с другом и поможет ему поднять то, что одному ему не под силу.

Художник молчал, глядя на лицо собеседника, из которого словно бы высосали молодость. Анакс ждал ответа, и художник сказал:

— Эрнани, я остаюсь.

— Спасибо. — Больной мальчик, ставший повелителем огромной разрываемой смутами анаксии улыбнулся. — Помоги мне перебраться к окну и сядь рядом. А меч... Положи его так, чтобы я не видел, мне страшно ни него смотреть.

Страшно? Почему? Что такого в этой грубо выкованной вещи, или это может почуять только Ракан? Диамни снова завернул клинок в плащ, положил на кресло, перевел юного анакса через комнату, помог сесть и пристроился рядом. Сказать или нет? Мертвых не вернешь, а правда порой причиняет страдание. Нужна ли эта правда Эрнани, Лорио, еще не рожденному ребенку, тысячам обитателей Гальтар?

— Я остался совсем один. — Эрнани не жаловался, просто говорил как есть, — я — анакс, но я не справлюсь. Эридани ничего мне не рассказал, он слишком спешил. Сила Раканов для нас потеряна, а без нее Кэртиану не удержать. Пока жив Лорио, пока никому не известно, что на троне — пустое место, калека, нас еще будут бояться, но потом, через десять, двадцать, тридцать лет?

— Прекрати ныть! — Художник не сразу сообразил, что прикрикнул на анакса гак же, как на него самого кричал Лэнтиро Сольега. — Если с головой в порядке, обойдешься без кулаков. Раз кроме тебя некому — значит, сможешь. Потому что должен!

— Прости! — Эрнани с виноватой улыбкой посмотрел на Диамни. — Я все понял. Мы каждый вечер будем запираться от всех, я стану ныть, а ты будешь меня ругать.

— Если нужно, я готов. — Диамни внимательно посмотрел на юного правителя и решился. Мальчик имеет право на правду, и у него достанет сил ее перенести, — Эрнани, — голос художника дрогнул, несмотря на все его усилия, — я должен тебе кое-что сказать. Сначала тебе будет больно, потом станет легче. Один из твоих братьев и в самом деле был подлецом, но не Ринальди, а Эридани.

— Я знаю, — тихо сказал анакс.

— Знаешь?! Давно?..

— Я все понял, когда ты принес меч. Эридани — отец ребенка Беатрисы. Ты хотел сказать мне это?

— Да. Но это не все. Эрнани, я лгал тебе. Я добивался встречи с Ринальди не для того, чтобы его рисовать. Я был убежден в его невиновности и пытался его спасти.

— Но что ты мог?

— Мало, но я сказал ему, что мы с учителем ему верим, и я передал ему оружие, сандалии и отмычки.

— Передал?! — подался вперед Эрнани. — Ты подходил к решетке?

— Да. Ринальди освободился от оков... Не знаю, что с ним случилось, я ждал его у Пенной реки. Мастер Лэнтиро был уверен, что ее исток сообщается с лабиринтами. Мы надеялись, что Ринальди выплывет, но я нашел лишь меч Эридани. Теперь ты знаешь все. Хотя нет... Когда Ринальди ухолил в лабиринты, он просил меня стать его братом. Я не могу ничем подтвердить эти слова, но я был счастлив и горд. И не потому, что я — найденыш, а Ринальди принадлежит к дому Раканов. Он... Мне трудно об этом говорить и еще труднее слушать, как проклинают его имя. Я не знаю, что случилось в лабиринтах, но я не сомневаюсь, что город спас Ринальди!