Маркус Хайц - Война племен. Проклятые земли Страница 20

— Ты прекрасный рассказчик, — улыбнулась девушка. — Пройдет совсем немного времени, и сражения с альвами станут делом давно минувших дней и превратятся в предания старины.

— А жаль, — пробормотал Гисгурд, вызвав смешки приятелей.

— Раз уж мы тут взялись сказки рассказывать… — Гимдур почесал бороду. — Может, ты поведаешь нам об альвах?

Кивнув, Шанамиль уселась поудобнее и, обведя взглядом гномов, которые, несмотря на бороды и морщинистые лица, напоминали ей детей, начала рассказ.

Эльрия-Заступница, богиня воды, породила дочь, Инасту.

Инаста увидела, каких чудесных созданий из света, чистой земли и утренней росы сотворила Ситалия, и захотела превзойти ее. Потому Инаста взяла свет, чистую землю и утреннюю росу и попыталась создать новых эльфов.

Но Паландиэль, мать Ситалии, забрала новых эльфов к себе, собираясь уничтожить их, чтобы никто не превзошел ее дочь.

Инаста уговаривала свою мать Эльрию, чтобы та остановила Паландиэль, но Эльрия не помогла дочери. Так разгорелась ссора, и Инаста, поклявшись Паландиэль и Эльрии в вечной ненависти, вышла замуж за Самузина.

У них родился прекрасный сын, внешне неотличимый от эльфа. Но в душе его жила та же ярость и та же ненависть к Паландиэль и Эльрии, что и в душе Инасты.

Инаста назвала его альвом, дала ему оружие и послала к эльфам.

Он убил столь многих из моего народа, что Паландиэль схватила его и выбросила за Северный перешеек. Там, в Потусторонних Землях, сын Инасты сошелся с детьми бога Тиона и породил новое племя.

Там, в этих землях, первый альв ждал того дня, когда он сможет вернуться, чтобы вновь сражаться с эльфами. Его народ стал служить Мертвым Землям, влекомый одним желанием — уничтожить порождения Ситалии.

На этот раз никто не аплодировал.

И не потому, что гномам не понравилась эта история, — они оказались настолько очарованы мелодичным голосом эльфийки, что молчали, ожидая, что она будет говорить еще. Но девушка молчала, опустив голову.

— Так, значит, — пришел в себя Гисгурд, — Инаста и Самузин виноваты в том, что это зло появилось в мире.

— Или все те, кто развязал эту ссору. — Бундрор так затряс головой, что его борода замоталась из стороны в сторону. — Враккас никогда бы себя так не повел. Он знал, что из подобных споров ничего хорошего не выйдет.

— Это всего лишь легенда, — напомнил им Гимдур. — Конечно, послушать ее интересно, но, скорее всего, альвы настолько ненавидят эльфов по совершенно другой причине. — Он посмотрел на посланников Лиутасила. — Так ведь?

— Это легенда, которую рассказывает мой народ, — невозмутимо возразила Шанамиль. — Я верю в нее так же, как вы верите в то, что Враккас высек вас из гранита. И слава богам, что вы были созданы такими. Ваше искусство ведения боя и выносливость нам пригодятся, — быстро продолжила она, чтобы не давать никому поводов для недовольства. — Может быть, среди вас есть какие-то герои, о которых тоже интересно было бы послушать?

— Такие, как Тунгдил? — рассмеялся Бундрор. — Нет, у Тунгдила есть дела поважнее, чем возиться с темными ушастыми… — Он запнулся, использовав запретное слово, прищурился и внимательно посмотрел на эльфийку. — А ты не против, чтобы я называл альвов ушастыми?

Шанамиль ухмыльнулась в ответ, и гном воспринял это как поощрение.

— Да, так дела не делаются. Что же это будет, если мне нельзя будет поносить своих врагов только потому, что они похожи на наших союзников? — буркнул Гимдур, доставая трубку.

— Ну хорошо, — продолжил Бундрор. — Нас направили сюда, чтобы мы помогли вам и людям в войне с проклятыми ушастыми порождениями Инасты. — Он явно наслаждался, произнося это слово. — А Тунгдил тем временем отправился на север. В Серые горы.

— Точно. — Гимдур раскурил табак, и темно-синее облачко дыма поднялось над его головой. — Он хочет защитить Каменные Врата и вновь наполнить жизнью королевство Пятых.

— Один? Наверное, это очень большой ребенок кузнеца, — рассмеялась эльфийка.

Другие гномы тоже расхохотались.

— Нет. Лучшие из племени Первых, Вторых и Четвертых отправятся вместе с ним, — фыркнул Гимдур, выдыхая дым. — То есть вместе с Тунгдилом и его друзьями. — Он ткнул в сторону Шанамиль мундштуком. — Поверь мне, теперь никакие чудовища не заберутся в Потаенную Страну через Серые горы. Наш народ выполнит то, что предначертано.

Гисгурд поднялся на ноги.

— Не хочу показаться невежливым, эльфийка, но моим людям нужно отдохнуть.

Он все-таки выставил с десяток часовых, чтобы те своими топорами защитили спавших от возможного нападения врагов на временный лагерь.

— Конечно, ведь завтра им придется пройти довольно много миль, — согласилась Шанамиль. — Если вы не против, мы тоже устроимся тут на ночлег. Если вы нам не доверяете, то поставьте часовых и рядом с нами.

Девушка улеглась на бок, лицом к костру. Одно изящное движение — и накидка укутала ее, как покрывало.

— Мы, гонцы, привыкли спать на голой земле.

Ее спутники тоже стали готовиться ко сну.

— Какие-то они… не капризные, — шепнул Бундрор своему начальнику. — Если бы мне сказали, что эльфы станут спать просто так, на земле, я бы ни за что не поверил.

— А чего ты ждал? — ухмыльнулся Гисгурд. — Вышитого бархатного одеяла и пахучих шелковых подушек?

— Извините, мы их забыли в нашем лагере, — громко сказала Шанамиль, подмигивая ошалевшим гномам. — Как и кровати с балдахинами. — Она закрыла глаза, но улыбка так и не сползла с ее губ.

— Тион побери! — раздраженно буркнул Бундрор. — Я и забыл, что уши у них не только длинные, но и прекрасно все слышат.

Шло время. Луна висела прямо над гномами, заливая их мягким светом, и казалось, что это серебряные статуи, а не создания из плоти и крови.

Бундрор подхватился на ноги — ему приснился кошмарный сон, будто они вступили в бой с альвами. Силы противника превосходили войско гномов, и Бундрор во сне видел, как убивали одного его товарища за другим. Меч врага уже готов был разрубить его горло, когда гном проснулся, — разум защитил его от кошмара.

Сердце билось как бешеное. Бедняга провел ладонью по лбу — он был мокрый как мышь, и даже борода стала влажной от пота.

«Наверное, все дело в том, что мы слишком близко к Дзон-Бальзуру», — он попытался найти объяснение происшедшему, так как дома, в королевстве Четвертых, кошмары его никогда не мучили.

Сбросив накидку, гном обвел взглядом лагерь. Догорали костры, гномы мирно спали. «Видимо, я единственный, кого мучат мрачные видения». Подхватив топор, Бундрор отошел от лагеря, собираясь опорожниться.