Елена Михайленко - Одержимые Страница 20

- Приходите, мне всегда нужна помощь в экспериментах со взрывоопасными веществами. Иногда, после напряженного дня, руки сильно трусятся, - приветливо усмехнулся Экзор. Да уж, теперь девица точно не придет к нему с проблемами. А все-таки какой он актер! - У меня ваши персональные расписания. Некоторые из вас будут учиться лишь по своему направлению, а вот универсалам я не завидую. По четыре занятия каждый день и это только для первого месяца. За это время вы должны будете прийти к одному уровню знаний, если не умений, а дальше мы приступим к более сложным вещам. Будьте готовы к тому, что первую неделю будут только тесты и контрольные. Вы учились до этого дня с разными учителями, а кое-кто и без них. Так что вас надо уровнять для дальнейшей учебы, - пока Экзор расписывал все это, я рассматривала свое расписание. Пять дней недели и действительно четыре пары каждый день. Напротив каждого предмета стояло имя преподавателя. Экзор действительно часто встречался. Но вот предметы, которые он вел… Алхимия, это вполне ожидаемо, но История, Основы нумерологии и Литература! Он не только универсал, но человек с потрясающим образованием. И это при том, что аристократом он не выглядит. Этот мужчина интересует меня все больше и больше.

- Все пока ясно?

- Да, спасибо, - прощебетала красавица. Такая точно не отступится, чем бы ее Экзор не напугал. Вот бы она была одной из моего списка возможных одержимых! Но и так, думаю, будет не скучно за ней наблюдать. Что-то на грани брезгливости, неприязни и раздражения.

- Тогда до встречи на уроках.

Глава 5

Я не буду молчать, где надо молчать, Я не буду бежать, где надо бежать. Я не буду мешать, где надо мешать. Я бросаюсь на стекло, и мне не страшно. Только ничего не будет ясно - Это навсегда, мне так и надо - Я останусь только одна и никого никогда! Линда - Я не буду стрелять!

Ненавижу! Как же я его ненавижу! Никогда не плакала за все свои двадцать лет, пока меня учил отец, но сегодня уже нет сил. В свой домик я влетела, уже ничего не видя от слез. Сумку уронила на пол. Хотела просто упасть на кровать и наплакаться всласть, но по дороге не заметила стул и запнулась о него. Теперь я лежала на полу, сжавшись в клубок и рыдая от боли и обиды.

За что? Почему? Почему ему всегда мало моих ответов? Почему ему надо каждый урок втаптывать меня в грязь, позоря перед всем классом? Он ставит Ливир Отлично, а я еле дотягиваю, по его мнению, на Удовлетворительно. Почему?! Я ведь знаю больше ее. Знаю! Но меньше Экзора… Как же я его ненавижу. Неужели этого умного мужчину так очаровала высокомерная стерва? Где глаза у него? Уши?! Неужели он не слышал, как она неправильно назвала состав руаты, которая просто превратится в яд, если ее так готовить? Она же путается в символике алхимии! И что ей? Да ничего! Просто мягко исправит, улыбнется и в очередной раз утопит меня в такой куче сведений, которые мой отец наверняка вспоминал не чаще, чем об ужине во время эксперимента. А то, что половина класса путает серу и ртуть в последовательности приготовления раствора живого серебра, так для него это нормально. Это для начала неплохо.

Лежать на полу было холодно и унизительно. Хотя, куда уже дальше. Хорошо все же, что я живу так отдаленно, и никто мимо моего дома не ходит. Почти никто. Только Экзор почти каждую ночь что-то со своей башней вытворит и сразу чешет в сад. Ну вот. Уже в мыслях начинаю употреблять словечки одногруппников. Чешет! Идет! Надо говорить "Идет"! Но суть остается та же - по большей части профессор ночует в саду среди своих любимых роз. Ему очень повезло, что я тоже люблю эти цветы. Не будь они памятью о матери - сожгла бы все кусты до серого пепла! Но я и этого не могу сделать. А ведь очень хочется сделать ему больно. Чтобы до глубины души, или чтобы опозорить, чтобы он знал, как это - быть посмешищем каждый урок Основ алхимии.

Проблема с алхимией неожиданно стала первоочередной. Больше всего времени я убивала на этот предмет и получала пшик. У меня не было времени искать одержимого, понять свойства осколка зеркала и остальных артефактов из подвала Отдела тайных знаний. У меня чтобы покушать, как следует, не было времени! Я научилась есть и читать одновременно, иногда даже перекусывать на ходу. Мне было стыдно, но утереть нос Экзору хотелось все больше и больше. Но сегодня он перешел грань. Я больше не могу это так терпеть. У меня же просто руки трясутся, когда пробирки в руки беру! Я столько знаю, столько времени на это потратила и еще не получила ни слова похвалы. Мне непривычно так учиться! Ведь оценка явно занижена! Или она по мнению Экзора справедлива, потому что у него иное, предвзятое мнение на мой счет. Даже у меня есть граница терпения. Как можно стремиться к знаниям, изучать определенные отрасли, углубляться в исследования, если эти потуги никто реально и непредвзято не оценит? Я всегда была слишком зависима от оценок отца. Он был моим эталоном. Именно отец мог сказать, много или мало я знаю о каком-то проклятии или зелье. Мне не нужна пустая похвала, так тоже теряется смысл занятий. Но мне надо услышать, насколько много от нужного объема я сейчас знаю и умею. Эта учеба только для моего будущего, но если я буду получать только шпильки от профессора и дальше, я просто не выдержу. Нервы не в корабельный канат.

И что самое странное, такая ситуация только с алхимией. Остальные предметы у меня идут легко и просто. Кое-что пришлось подтягивать, но не так массировано, как зелья. Литература, с тем же Экзором, была сущим удовольствием. Причем и для него, и для меня. У меня всегда была хорошая память на тексты, и их я цитировала без запинки. Столь же отличную память показывал и Экзор, но уже без нажима, просто призывая вспомнить столь приятные строки. А уж история в его изложении… Но все это перекрывалось на последней паре в понедельник и пятницу. Алхимия.

Как он говорил первым утром моего обучения? Если будут проблемы - заходите? Я все же зайду, не смотря на предупреждения. Может, ему хоть какой-то эксперимент сорву, или свидание с Ливир. Но наши с ним трения надо решить.

Заплаканной я к нему не пойду. Сейчас встану, умоюсь, переоденусь и только потом, когда лицо перестанет пугать бледностью, и ничто не выдаст моих переживаний, можно будет наведаться к профессору. Пить успокоительное не буду принципиально. Со всеми переживаниями надо справляться самостоятельно.

Из домика я вышла уже в сумерках, но это только лучше. Замок запирается за час до полуночи. Все двери опечатываются до раннего утра. Никто не зайдет, и никто не выйдет. Есть, правда, еще возможность устроить в стенах университета опасную для себя ситуацию, и тогда замок пропустит наружу, но обратно на учебу тогда точно не попадешь. Такова древняя магия самого строения. Вот и будет мне стимул говорить как можно короче и по сути. Да и не думаю я, что у меня хватит выдержки долго общаться с этим человеком. Или я быстро узнаю, что не так во мне, в нем и алхимии, или я точно расплачусь прямо у профессора на глазах. Все же надо было выпить успокоительного.