Ирина Лакина - Арабские сны Страница 20

Элена обиженно поджала губки и надулась, как болотная жаба, распираемая от собственной желчи.

Только этого мне не хватало — скоро ее догадки по всему гарему как последняя сенсация разнесутся. Да еще и приукрасятся во сто крат. Тогда точно Дэрья Хатун со свету меня сживет.

Я осмотрела помещение сквозь маленькую щель в деревянной решетке в поисках Арзу-калфы и, заприметив ее, стоящей в центре зала со сложенными на груди руками, стала думать — как выманить ее в коридор да попросить принести мне сменную одежду.

Уцача подвернулась неожиданно — из-за угла появилась фигура Шади — местного «визажиста-парикмахера», которая куда-то несла тяжелый отрез сукна.

— Шади, подойди! — я махнула ей рукой.

— Слушаю, хатун.

— Позови-ка мне Арзу-калфу, а я тебя после отблагодарю. Мне повелитель золота пришлет да серебра — бакшиш, понимаешь?

— А-а-а, бакшиш… — она понимающе закивала головой и довольно улыбнулась, — хорошо.

Через минуту Арзу-калфа стояла передо мной, недовольно сдвинув брови.

— Тебя где носит, хатун? Почему так долго? Должна была еще ночью вернуться в лазарет. Мы с Масуд-агой уже не знаем, что и говорить.

— Повелитель приказал до утра с ним остаться, — ответила я, не в силах скрыть дурацкой улыбки, — разве могла я ослушаться?

— О аллах! Где только терпения набраться? — она театрально воздела руки к потолку и закатила глаза.

— Арзу-калфа, мне нельзя в таком виде туда входить — догадаются. Не дожить мне тогда до вечера, а ведь повелитель приказал сегодня ночью опять к нему идти!

Она хитро прищурилась и улыбнулась, довольно покачивая головой. На ее молодом, слегка неотесанном лице азиатки появилось выражение торжества.

— Ай да Лекси, ай да плутовка! — приговаривала она. — Смогла-таки задержаться в покоях повелителя! Это дорогого стоит! Раз падишах тебя сразу не отправил — понравилась ты ему. Видать, пришел конец долгому правлению Дэрьи Хатун в гареме, иншааллах!

— Арзу-калфа, неси скорее рубаху да шаровары с тюбетейкой. А то она, чего доброго, разыскивать меня примется, — поторопила я ее. — И вот еще что — падишах мне имя дал. Я теперь Рамаль. Нет больше Лекси.

Арзу-калфа улыбнулась еще шире, словно я только что вручила ей «Оскар».

— Это очень хорошо, Рамаль! На моем веку шах Джахан имя только двум наложницам дал — Дэрье да тебе. Радуйся!

Она подмигнула мне напоследок и скрылась за дверью. Мое сердце радостно подпрыгивало внутри, вытанцовывая «калинку-малинку». Я закрыла глаза и в памяти всплыли горячие сцены прошлой ночи. Так сладко и так волнующе мне раньше не было никогда. Все мое существо трепетало от восторга и ощущения полного триумфа.

Я так замечталась, что не заметила, как вернулась калфа, держа в руках сверток одежды.

— Рамаль, иди в хамам да быстро переодевайся. Дэрья Хатун давно проснулась и уже успела вернуться от падишаха в слезах. Как бы беды не случилось!

Я взяла из ее рук одежду и пулей бросилась в баню. Через десять минут с невозмутимым лицом я вошла в общий зал.

— Вернулась? — сразу же раздался за моей спиной недовольный голос Элены.

— А что такое, Элена? Тебе приказали меня караулить? Или дел у тебя других нет? — я встала, подбоченившись, и бросила на нее угрожающий взгляд.

— Дел то у меня, в отличие от тебя, полно. Например, Зулейку завтраком покормить. Я пришла — а тебя нет. Не расскажешь нам, куда тебя ветер из лазарета сдул? — ее дерзкий язык вызывал внутри меня настоящую волну гнева.

Хотелось подойти, обхватить ладонями ее смазливую мордашку и стукнуть об стену, да так, чтоб кости затрещали. Никогда раньше не замечала за собой кровожадных желаний, но в это утро я была готова на преступление.

— Отчего же? — Я постаралась прогнать дурные помыслы из головы и натянуто улыбнулась. — Лекарша посылала меня стирать бинты. Я только из прачечной. Отнесла чистое в лазарет и сразу к госпоже.

Слава богу, я догадалась подержать свои руки в мыльной воде — теперь можно смело демонстрировать их завистницам.

Скукоженная и побелевшая от воды кожа на пальцах служила лучшим алиби, и я не преминула им воспользоваться, подойдя к этой стерве вплотную и выставив свои руки прямо у нее перед носом.

На лице гречанки появилось неприкрытое разочарование. Она сморщилась и отодвинулась от меня.

— Хм… — только и выдала мне Элена, отвернувшись к подругам и начав с ними непринужденно болтать как ни в чем не бывало.

Первый бой я выиграла. Но какой ценой? Все в груди щемило и трепетало от ужаса быть раскрытой. Приходилось лгать и изворачиваться почище наших политиков. Вот оно — искусство дипломатии. Ложь во спасение.

На дрожащих коленях я поднялась на второй этаж, приготовившись держать круговую оборону в следующем сражении — с опасным противником, который видел мои обнаженные пятки, торчащие из-под одеяла в шахской постели.

Открыв дверь в покои госпожи, я медленно вошла, опустив голову.

— А, это ты… — услышала я ее охрипший от криков и слез голос.

— Что-то изволите, госпожа? — спросила я, присев в реверансе.

— Полно горевать, Лекси. Мой час еще не пробил. Вели раздать в гареме золото да угостить всех шербетом!

Я подняла голову и с тревогой посмотрела в ее заплаканное лицо, на котором появилась странная улыбка.

— Праздник какой, госпожа?

— Падишах провел ночь с другой. Но это только ночь. У меня же будет вся его жизнь. Ему не удастся избавиться от матери наследника. Я теперь его семья, хатун! Так что, да — у нас праздник. Я беременна!

Она торжествовала, сквозь боль и слезы измены улыбаясь своей очередной победе. На ее гордом, опухшем от слез лице сияла улыбка победителя, а взгляд был полон надежд.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не открыть от удивления рот. Слова бывшей фаворитки звонили в набат в моей голове, оповещая об опасности. Я едва сдержала подступившие слезы и кинулась за дверь исполнять ее приказ. Ревность и злость душили меня, сжимая в тугой узел внутренности. К такому повороту событий я была не готова. Совсем не готова.

ГЛАВА 18

Веселый смех и галдеж, доносившиеся с первого этажа, раздражал слух. Я закрыла резную дверь и прислонилась к ней спиной, приводя в порядок сбившееся дыхание и сердцебиение. Противный холодок между лопаток заставлял вздрагивать и нервно сглатывать через равные промежутки времени.

Что же теперь делать? Неужели она не лжет? Ее слова были похожи на последние конвульсии старого вояки, не желающего смириться со смертельным ранением. Но так ли это?

Мой напряженный слух уловил стук каблуков по каменным ступеням лестницы. Через минуту показалась стройная фигура Арзу-калфы с неизменной черной бархатной тюбетейкой на голове, следом за которой два евнуха несли небольшой сундук.