Стэн Николс - Легион Грома Страница 20

– Как ты думаешь, почему? По выражению ее лица он догадался, что она нашла вопрос эксцентричным.

– Судьба. Боги… Кто знает? А ты бы хотел, чтобы это было иначе?

– Нет! Э-э… нет, не хотел бы. Она опять улыбнулась –так, будто знала какую-то тайну. Потом заговорила серьезно:

– У тебя всегда такой встревоженный вид.

– Неужели?

– Что тебя мучает?

– Это… трудно объяснить.

– Попробуй.

– Моя земля страдает. Очень.

– Тогда покинь ее. Приходи жить сюда.

– Меня удерживают там дела, слишком важные, чтобы я мог их бросить. А каким образом я попадаю сюда, для меня загадка, и разгадки я не знаю.

– Это трудно понять. Ты всегда появляешься с такой легкостью. Ты можешь это объяснить?

– Нет. Я тоже озадачен, и у меня нет объяснений.

– Кто знает, может быть, со временем они у тебя появятся. Это не самое важное. Что можно сделать, чтобы облегчить твое бремя?

– Я выполняю то, что можно назвать миссией, которая, возможно, этому и поспособствует.

– Значит, есть надежда?

– Возможно, я сказал.

– Тебе надо думать только о том, чтобы поступать правильно и справедливо. Как ты считаешь, ты поступаешь именно так?

Он ответил без колебаний:

– Да.

– И ты считаешь, что, идя на эту миссию, ты честен сам с собой?

– Да.

– В таком случае ты дал себе обещание. А с каких это пор орки, дав слово, поворачивают назад?

– Там, откуда я пришел, они делают это сплошь и рядом.

Сообщение ее, по-видимому, шокировало.

– Но почему?

– Нас заставляют.

– Печально, и это еще одна причина, почему на сей раз не следует уступать давлению.

– Я просто не могу себе этого позволить. От меня зависит жизнь товарищей.

– Ты будешь с ними. Это по-оркски.

– Когда ты говоришь, все кажется таким простым. Но события не всегда развиваются так, как хочется.

– На это требуется мужество, я знаю, но с первого взгляда видно, что его тебе не занимать. За что бы ты ни взялся, надо стараться сделать задуманное как можно лучше. Иначе зачем жить?

Теперь пришла его очередь улыбаться.

– В твоих словах есть мудрость. Я подумаю над ними.

Несколько мгновений протекли в молчании, и они не испытывали при этом никакой неловкости.

Наконец Страйк произнес:

– Что это за место? – Он указал, пальцем на мраморные развалины.

– Никто не знает. Известно только, что место очень старо и что орки на него не претендуют.

– Как это может быть? Ты раньше говорила, что в вашей стране живут только орки, других рас нет.

– А ты говорил, что твоя земля служит домом для многих рас. Для меня это по крайней мере не менее странно.

– Все, что я вижу сейчас вокруг, для меня ново, – признался он.

– Я раньше не видела, чтобы ты приходил сюда ждать. Ты в первый раз пришел поприветствовать их?

– Кого ждать? И кого я должен поприветствовать?

Она рассмеялась. Добродушно.

– Ты и в самом деле не знаешь?

– Я понятия не имею, о чем ты, – сказал он.

Повернувшись лицом к океану, женщина окинула взглядом бесконечный простор. Потом указала:

– Их.

Вглядевшись, он различил на горизонте полощущиеся на ветру белые паруса нескольких кораблей.

– Ты такой странный, – по-доброму добавила она. – Ты не перестаешь удивлять меня, Страйк.

Разумеется, она знает его. Но он по-прежнему не знает ее имени.

Он как раз собирался спросить, когда разверзлась черная пучина и поглотила его.

Он очнулся под впечатлением от ее лица. Несмотря на холод, он обливался потом.

После яркого света и только что увиденных прекрасных картин ему потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к водянистому дневному свету, который стал нормой в этом мире. Страйк одернул сам себя. В каком смысле он называет Марас-Дантию «этот мир»? Разве есть еще какой-то мир? Разве лишь тот, что он создал сам для себя в собственных снах?… Что ж, пусть сон, пусть видение. Как ни называй, сны становятся все ярче, все живее. До такой степени, что уже приходится сомневаться, в здравом ли он уме. А сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы с ним шутил собственный ум.

И все же хотя он многое в этом сне и не понял, но каким-то образом только что увиденное укрепило его решимость. Он испытывал прилив нелепого оптимизма, как будто все, что он задумал, обязательно получится, невзирая на любые препятствия.

Над ним нависла чья-то тень.

– Капитан, ты что-то неважно выглядишь. С тобой все в порядке? Джап… Страйк постарался сконцентрироваться.

– Все отлично, сержант. – Он встал. – Все готовы?

– Более или менее.

Элфрей уже сделал перекличку своей половины отряда и теперь следил за погрузкой лошадей. Страйк и Джап направились к нему.

По пути Страйк спросил:

– Вчера вечером кто-нибудь курил порошок?

– Мне о таком ничего не известно. Да никто бы и не стал без разрешения. Почему ты спрашиваешь?

– Да так… без особых причин.

Джап странно посмотрел на него, но сказать ничего не успел – они уже подошли к Элфрею.

Тот затягивал подпруги. Сделав последний закрепляющий рывок, он произнес:

– Ну вот и все. Мы готовы.

– Помни, что я говорил, – сказал Страйк. – Не вступай в контакт с кентаврами, если не будешь уверен, что это безопасно.

– Я запомню.

– У вас есть все необходимое?

– Думаю, да. Будем ждать вас у Калипарра.

– Через шесть дней самое большее.

Страйк протянул руку. Они обменялись воинским рукопожатием, держа друг друга за запястья.

– Удачи, Элфрей!

– Тебе тоже, Страйк! – Врач кивнул дворфу. – И тебе, Джап.

– Удачи, Элфрей!

Штандарт дружины был воткнут в землю рядом с конем Элфрея.

– Я привык отвечать за знамя, – сказал врач. – Ты не возражаешь, Страйк?

– Конечно, нет. Возьми его.

Элфрей вскочил в седло и выдернул древко из земли. Когда он поднял знамя в воздух, его солдаты оседлали лошадей.

Страйк, Джап и оставшиеся рядовые молча наблюдали, как маленькая колонна удаляется на запад.

– А мы куда? – поинтересовался Джап.

– Прочешем местность на восток отсюда, – решил Страйк. – Пусть седлают коней.