Денис Юрин - Герканский кабан Страница 20

Поглощая одну кружку за другой и произнося тосты один сумбурней другого, офицеры часто дерутся между собой, то защищая честь дамы, то во славу знамени полка, и стараются облапать все, что носит юбку и имеет неосторожность попасть в их поле зрения. В глухих подворотнях и двориках вблизи от притонов то и дело слышны звон мечей и грубые словеса. Одним словом, «их благородия» развлекаются, но иногда наступают неприятные моменты, когда деньги в карманах пьяной братии заканчиваются. Тогда еле держащиеся на подкашивающихся ногах чучела в расстегнутых мундирах вдруг вспоминают о солдатах, точнее, о денщиках, и шлют их за деньгами в казарму. Если же прислужника под рукой не оказалось, важная миссия срочной доставки средств ложится на плечи любого случайно пойманного на улице солдата в мундире родного полка.

Видимо, юному барабанщику не повезло. Гуляя по городу, он попался в потные лапищи одного из пьяниц в эполетах и теперь, уже наполовину выполнив ответственное поручение, возвращался к командиру с кошельком.

Бывалая дамочка сразу поняла, что здесь можно поживиться, и, нагло загородив путь юнцу своими телесами, стала назойливо уговаривать завернуть с ней на четверть часика в подворотню. Солдат пытался сопротивляться, но неуверенно и не очень охотно. Невооруженным глазом было заметно, что юноша много слышал о том, как следует общаться с женщинами, порою бахвалился под смех старших однополчан вымышленными подвигами, но еще никогда не знал близости с представительницей слабого пола. Проходившие мимо солдаты лишь посмеивались, не торопясь прийти на помощь неопытному пареньку. Не все ж молодому бойцу томиться в смятении и воздыхать, когда-то же надо и делом заняться…

Препирания продлились недолго. Видя, что служивый уже колеблется и близок к согласию, толстушка обхватила юнца, плотно прижала к себе и, как голодная паучиха, потащила парализованную жертву в подворотню. Штелеру было стыдно обирать неопытного юношу. Однако он знал, что дама не только заявит необоснованно завышенную цену на свои сомнительного качества услуги, но и не успокоится, пока не выманит у наивного дурачка все до единой монеты. Несколько дней подряд эта нелепая парочка будет бродить по кабакам да притонам, потом же престарелая обольстительница незаметно исчезнет, а растратившему деньги своего офицера юнцу останется либо идти на каторгу, либо подаваться к разбойникам лес.

«Фактически я его не граблю, а делаю ему, простачку, одолжение! – успокаивал себя начинающий разбойник, озираясь по сторонам и медленно направляясь в подворотню. – Так его ждет трибунал, и приговор будет суров, а если же я его «обчищу», то парня накажут лишь за ротозейство… пару десятков розог дадут да из жалованья удержат, не более… Пускай привыкает к жизни армейской, крепкая задница – залог здоровья солдата!»

Штелер немного ошибся, у дамочки имелся свой уголок, правда, уютным назвать его было нельзя. Она принимала «гостей» в небольшом сарайчике, вплотную примыкавшем к завалившемуся набок забору, отгораживающему двор от пустыря. Огромная куча тряпья, наспех наваленная на гниющие доски, – вот и все удобства; несколько пудов одрябшей плоти – вот и все удовольствие, за которое юный солдат должен был заплатить необоснованно высокую цену.

Выбив ногой еле державшуюся на проржавевших петлях дверь, налетчик ворвался внутрь темного, тесного закутка. Дама уже снимала последнюю юбку, парень испуганно застыл без штанов, не зная, что делать дальше. И как раз в этот миг появился благородный разбойник и спаситель теряющих невинность юнцов. Несильный, но точный удар кулака в лоб мгновенно повалил юношу на ворох тряпок и лишил его чувств, а вот с дамой полковнику чуть-чуть пришлось повозиться. Толстушка принялась визжать, да так громко и противно, что Штелер чуть сам не потерял сознание. К счастью, распутная женщина допустила ошибку: вместо того чтоб и дальше кричать, она закрыла рот и накинулась на бывшего коменданта с припрятанной под грудой тряпья короткой дубинкой. Настоящий лиходей непременно бы наказал оказавшую сопротивление особу, отнял бы примитивное оружие из неумелых ручек и тут же прошелся бы им по глупой голове. Однако у бывшего офицера еще сохранилась привычка галантно обращаться с дамами, поэтому он лишь обезоружил темпераментную особу, а затем слегка придушил.

Убедившись, что обе жертвы, хоть и без сознания, но дышат, Штелер облегченно вздохнул и с чистой совестью приступил к мародерству. Как он и предполагал, парень нес деньги своему офицеру, как следовало из обнаруженного в кармане письма, некому капитану Фанке, пьянствующему в компании сослуживцев хоть и в не престижном, но неплохом борделе. Когда-то бывший полковник там тоже бывал, и, несмотря на более чем скромную обстановку заведения, в его памяти сохранились лишь приятные воспоминания о нескольких довольно продолжительных посещениях этого «храма любви». Не ошибся грабитель и в намерениях алчной дамы. Она первой ограбила не разбиравшегося в ценах юношу, отобрав у него добрую половину серебра. В общей сложности добыча составила более сотни монет, что с лихвой хватило бы и на новое платье, и на сносный ночлег, и на сытный ужин в недорогой корчме где-нибудь на окраине Денборга.

Превращение из грязного бродяжки в уважаемого горожанина прошло в три этапа и завершилось лишь к вечеру, когда солнце потихоньку скрылось за крышами высоких домов. Прежде всего Штелер посетил лавку старьевщика, где купил поношенную одежду, а заодно и разменял три серебряные монеты на пригоршню медяков. Старьевщики и ростовщики не привыкли задавать лишних вопросов, поэтому бродяга-моррон практически не рисковал, тогда как расплатись он серебром в другой лавке, хозяин тут же послал бы за стражей.

Теперь он выглядел, как престарелый подмастерье после продолжительного запоя, когда голова уже соображает, а изо рта почти не разит перегаром, но торчащие во все стороны щетина и волосы, сальные настолько, что к ним прилипает рука, ясно говорят о том, чем человек занимался в течение последних нескольких дней.

Без визита к цирюльнику было не обойтись, хоть Штелер и опасался, что ухоженного да причесанного его легко смогут узнать бывшие сослуживцы. Когда бритье да помывка остались уже позади, моррон долго не решался взглянуть в зеркало, но то, что он в конце концов увидел, его отнюдь не расстроило. Когда-то лоснящееся, округлое лицо осунулось и похудело настолько, что он сам не признал в себе еще недавно упитанного и довольного жизнью полковника.

Последний этап оказался наиболее сложным, отнял массу времени и сил. В одежде ремесленника не пускают во многие заведения, да и если появишься в центре города, то у бдительной стражи непременно возникнут вопросы. Поскольку Штелер не знал, куда его нелегкая занесет и где он вскоре окажется, то срочная смена платья была жизненно необходима.