Дмитрий Чистов - Время колесниц Страница 20

Дни шли один за другим. Эдан потерял счёт времени и не смог бы точно подсчитать, сколько он провёл в доме своих спасителей. День за днём, неделя за неделей сломанные кости постепенно срастались, и вскоре он смог без посторонней помощи вставать с постели и выходить во двор. Язык, бывший в ходу у местных жителей, осваивался с трудом, так как не имел ничего общего с каким-либо из знакомых Эдану наречий. Однако большой практический опыт, обычный для многих людей той эпохи, сделал своё дело: через пару месяцев он мог уже свободно объясняться с приютившими его хозяевами.

Попытки узнать, где он находится, не привели к какому бы то ни было результату: местным жителям ничего не говорили названия мест, известные жрецу бога Бринна. Никто не видел также и остатков разбившейся колесницы или гигантских чёрных лебедей; у молодого человека появилась надежда, что трём богам удалось избежать катастрофы.

Деревушка в предгорьях состояла из четырёх десятков круглых хижин-мазанок с соломенными крышами, расположившихся кольцом. В центре находилась большая поляна с загоном для немногочисленного отощавшего скота, принадлежавшего жителям деревни.

Однако в домах постоянно жили лишь женщины и дети, поскольку деревня эта уже несколько сот лет принадлежала известному клану рудокопов. Неподалёку, на склонах каменистых холмов, находились неплохо замаскированные растительностью входы в весьма разветвлённую систему шахт. Там, в вечном мраке, под землёй, куда был заказан ход и любому чужаку, и женщине, и мальчику, ещё не прошедшему суровый обряд посвящения, мужчины при свете масляных ламп добывали медную руду. В больших плетёных корзинах её вытаскивали на поверхность, дробили каменными молотами и промывали в специальных лотках. Потом руда отделялась от шлака в печах и сплавлялась с оловом и другими добавками, секрет которых передавался из поколения в поколение. Светлая бронза из тигля лилась в каменные формы, превращаясь в топоры, мотыги, ножи, наконечники копий и стрел.

Окрестные племена побаивались рудокопов, наверняка связанных уговором с подземными духами. Каждый знает, что первым бронзолитейщиком был сам великий Дан. Рудокопы же не стремились опровергнуть жутковатые легенды об их сверхъестественном могуществе: они ревностно охраняли тайны ремесла и не допускали чужих на свою территорию. Обмены товарами обычно происходили в определённое время и только на установленных традицией ничейных землях.

Никому из жителей столь необычного посёлка и в голову бы не пришло спасать незнакомого человека, валявшегося в беспамятстве на берегу горного ручья. Но, к счастью Эдана, на его бесчувственное тело наткнулся единственный из обитателей деревни, который мог себе это позволить.

Старика звали Клехт, и он ни разу в жизни не спускался в забой. Насколько понял Эдан, по профессии Клехт был чем-то вроде штатного племенного мага. Занимался он решительно всем: успокаивал разбушевавшихся мелких духов, недовольных появлением очередной штольни, облегчал роды, лечил скот, разрешал мелкие семейные конфликты и ссоры соседей.

События, разыгравшиеся в небе над горами, заинтересовали колдуна. Как только грохот битвы стих, старик отправился к месту сражения, где и нашёл упавшего с неба человека в лопнувшем панцире и разодранной одежде, покрытой коркой запёкшейся крови. Логично рассудив, что участник небесной схватки интересен во всех отношениях, Клехт наложил фиксирующие повязки на переломы и призвал на помощь своего ручного кондора.

Несчастной птице шёл уже восьмой десяток. В таком возрасте дряхлые кондоры всё своё время посвящают размышлениям о смысле жизни, изредка забавляясь охотой на какую-нибудь не слишком резвую дичь, и вовсе не помышляют о воздушной транспортировке тяжестей на большие расстояния. С немалым трудом птица перенесла Эдана к хозяину домой, в деревню рудокопов, пару раз чуть не выронив груз по пути. Авторитет колдуна позволил ему договориться с вождём клана и оставить чужестранца на время выздоровления в посёлке.

Юноша уже стоял у самого входа в Сумеречную Землю, когда Клехт принялся за его лечение. Душа несчастного блуждала в пограничных мирах, всё более и более приближаясь к реке, из-за которой не бывает возврата; нить, связующая её с телом, истончилась наподобие волоса и грозила порваться в любой момент.

Колдун был стар и опытен. Призвав троих своих лучших духов-помошников, он запряг их в повозку, выстроенную из теней и лунного света, и отправился в Сумеречную Землю. Трое суток мерно постукивал в хижине бубен помощника, указывая колдуну путь из дальних миров домой; трое суток курились благовония вокруг двух неподвижных тел. После долгих поисков Клехт наконец обнаружил душу Эдана и привёз её владельцу. Лекарское искусство старика за два месяца вернуло жрецу бога Бринна здоровье и силы.

Жизнь в доме колдуна проходила тихо и неторопливо: дважды в день собирались за трапезой, которую обыкновенно составляла каша из полбы, изредка сдобренная кусочками баранины либо свинины; остальное время наш герой посвящал восстановлению своей физической формы или отправлялся вместе с деревенским магом на прогулку в горы за травами.

— Доброе утро! — поприветствовал Клехт Эдана, вышедшего умыться в каменном корыге с дождевой водой. Колдун и его помощник Тиу сидели, как обычно поджав под себя ноги, на поленнице перед домом. Перед ними, тяжело переваливаясь с лапы на лапу, прогуливался по двору страдавший одышкой кондор. Куры предпочитали не приближаться к ячменной лепёшке с мёдом, приготовленной для этой птицы: она, нетронутая, висела на особом прутике у изгороди.

Жрец Бринна настороженно относился к Тиу, который, в свою очередь, платил Эдану той же монетой. Старик помогал Клехту в сборе целебных трав, лечил людей и пользовался немалым уважением в посёлке рудокопов. Очевидно, Тиу был нездешним — об этом свидетельствовали смуглый цвет его кожи, непривычный разрез глаз и нос с горбинкой. Живые глаза, пронзительный взгляд и наполненные силой движения заставляли заподозрить неладное. Определить возраст старика казалось невозможно; с равной вероятностью ему могло быть и сорок, и шестьдесят, и все сто лет.

— Как твоя нога?

— Уже почти не болит. Похоже, кости срослись удачно.

— Вчера, когда ты был в горах, снова заходил вождь. Интересовался, как идёт твоё выздоровление.

— Вероятно, это значит, что вскоре я должен покинуть деревню?

— Не совсем так. Мы могли бы подыскать тебе хорошую жену. У меня есть на примете несколько хороших девушек — красивых и хозяйственных...

— ...И я мог бы, породнившись с одной из местных семей, остаться в посёлке навсегда?