Дмитрий Воронин - Трон Торна Страница 20

— Да, госпожа… прошу простить меня… — потупился Амальрик и, пятясь, направился к двери.

Проклиная себя за то, что распустил язык, какового мог запросто лишиться, он уже почти скрылся за тяжелыми резными створками, когда герцогиня окликнула его.

— Подождите, барон!

— Да, ваше сиятельство?

— Вы в чем-то правы. Поэтому возьмите десяток стражников и доставьте этого негоцианта вместе с его слугами на задний двор. Немедленно. Вопрос… хм… об оплате его товара мы решим позднее.

Барон заметно побледнел. Он был прекрасно осведомлен о том, что с недавних пор изо дня в день происходит на заднем дворе, поэтому понял, что на оплату торговцу рассчитывать не стоит. Может быть, еще неделю-две назад он рискнул бы возразить, тем более что отношение Теи к нему было достаточно мягким, но теперь, когда в замке появился этот Советник и навел здесь свои порядки, Амальрик не стал рисковать. Он лишь молча поклонился и поспешил убраться с глаз хозяйки, пока она не решила, что его присутствие на заднем дворе тоже желательно.

Когда Тея вышла во двор, Магистр был уже там. Стражники в кольчугах, надетых поверх коротких голубых туник с серебряной оторочкой, где понуканиями, а где и легкими тычками копий заставили холопов построиться в какое-то подобие шеренги. Спустя считанные минуты к толпе сервов присоединился и торговец — тучный бородатый мужчина лет пятидесяти, в узорчатом камзоле, богато украшенном золотой вышивкой, и с тяжелым мечом на поясе, скорее декоративным, чем предназначенным для серьезного боя. Купец что-то громогласно пытался объяснить стражникам, однако же его не слушали, да и саму герцогиню нисколько не интересовало, какие там претензии предъявляет торговец, которого судьба-злодейка заставила появиться не в том месте и не в то время. К нему, испуганно озираясь, жались слуги и молодой парень, судя по внешности — сын, одетый столь же дорого.

Видимо, один из стражников — судя по кольчуге, гвардеец — нашел достаточно веские слова, поскольку купец наконец затих и покорно пристроился в шеренгу поближе к сыну.

Магистр подошел к первому стоящему в ряду серву. Кряжистый мужлан со всклокоченной бороденкой поднял на Советника мрачный взгляд. Магистр протянул правую руку и положил ее на темя холопа, одновременно взглянув прямо в глаза, горящие злобой. Мужик замер… Это противостояние длилось секунду или две, после чего Советник шагнул в сторону, а холоп, понурясь, пошел к ожидавшим его стражникам. Сейчас ему дадут какое-нибудь оружие, может быть даже кольчугу из тех, что привез незадачливый негоциант, и армия герцогини увеличится еще на одного солдата.

Шаг в сторону… вытянутая рука… немигающий взгляд… Один за другим холопы покидали шеренгу. Среди них были молодые мужчины, еще вчера ковырявшие сохой свои наделы, женщины, даже старики — в общем те, кто уверенно стоял на ногах и мог поднять меч, копье или топор. Магистру годился любой материал. Герцогиня заметила, как одной высокой русоволосой девушке кто-то из стражников отрезает под самый корень длинную косу. И правильно делает, солдату длинная коса только помеха. К этой процедуре девушка отнеслась совершенно равнодушно, хотя еще вчера, наверное, коса была предметом ее гордости и вызывала восторженные взгляды всех парней в деревне.

Магистр немного задержался возле одного из стоящих в длинной шеренге. Это был подросток, только-только перешагнувший порог детства. В бою от него вряд ли можно было ожидать какой-либо пользы. Немигающий взгляд, несколько тихих слов, которые герцогиня не расслышала. Мальчишка поклонился Магистру и, выйдя из строя, направился к двери. Он прошел мимо Теи, даже не заметив ее, она вдруг почувствовала, как холод неприятно скользнул спине. Подросток неспешно, но целеустремленно двинулся по коридору в сторону покоев Советника. Тея поморшилась — не первый раз такие вот мальчики скрывались за этой дверью, а наутро их безжизненные тела находили во рву, окружавшем замок. Она никак не связывала эти трупы со слугой Советника, думая, что эти никчемные жизни по какой-то причине необходимы самому Магистру. Поначалу это ее даже возмущало — теперь же она лишь спокойно проводила взглядом удаляющуюся фигуру.

А Магистр тем временем продолжал неторопливое шествие вдоль шеренги рекрутов. Вот очередь дошла и до негоцианта. Видать, не желая мириться с участием в этом странном и пугающем действе, тот схватился за меч — напрасно, солдаты были настороже — и вдруг тут же ощутил затылком прикосновение острия копья. И все же это не остановило купца. Он резко присел, одновременно выхватывая меч… и вдруг его сын, только что обменявшийся взглядами с Магистром, нанес отцу сильнейший удар кулаком в висок. Торговец кулем рухнул на землю, выронив клинок.

Магистр кивнул стражникам, которые тут же подняли непокорного. Глаза его были закрыты, он все еще не приходил в сознание — кулак у сынка был литой и мускулами паренька Торн не обидел. Кто-то из стражников плеснул в лицо негоцианту водой — тот дернулся, распахнул глаза… и встретился взглядом с Магистром.

Тея видела лицо… вернее, то, что когда-то было лицом Советника. И сейчас, спустя неделю, почувствовала, как при воспоминании об увиденном у нее на лбу выступили капли пота. Она представила, что сейчас ощущает несчастный торговец… Но как бы то ни было, его судьба — служить ей, герцогине Тее де Блед.

Спустя несколько мгновений купец успокоился, а затем вместе с сыном отправился туда же, куда до него ушли Несколько десятков холопов.

Магистр Берг проводил взглядом последнего новоиспеченного воина и, не говоря ни слова, повернулся и ушел. Теперь ему здесь делать было нечего.

Он испытывал чувство гордости, понимая, что и в самом деле может считать себя сильнейшим магом в этом мире. Пожалуй, и хваленый Сандор не смог бы так легко и быстро наложить заклятие подчинения, а если бы даже и наложил его, все равно его приказы продержались бы в мозгу этих людишек недолго. Простым смертным недоступна вся сила магии контроля, хотя некоторые из них и называют себя высокомерно магистрами.

Как жаль, что при применении этого заклинания необходим взгляд глаза в глаза — воистину было бы весело, если бы армия, ощетинившаяся копьями и мечами, вдруг, по одному мановению руки Советника, повернулась против своих командиров… да что там мелочиться. Увы, сейчас, когда в его распоряжении лишь Чаша, он может многое, очень многое… но не все.

И не может вернуть себе тело…

Берг стремительно вошел в свои апартаменты и с силой захлопнул за собой дверь. Тарсис, уже сытый и умиротворенный, почувствовал недовольство господина и попытался стать как можно незаметнее в своем сумрачном углу. Иногда на глаза хозяина лучше было не попадаться — Тарсис быстро научился чувствовать эти моменты. Берг мог проявлять эмоции только так — жесты, походка… Его голос, претерпевший изменения во время смерти в огненной купели, теперь всегда оставался спокойным. Что порождало этот голос, он не знал… подозревал, что все это — чистой воды магия, древняя, как сам этот мир, даже еще старше. Магия, накопленная в Чаше и частично вырвавшаяся на свободу в тот момент, когда его пальцы коснулись плавящегося металла.