Линси Сэндс - Высокий, тёмный и голодный Страница 20

Сделав для Криса все, что он мог в данный момент, или все, что он хотел сделать, Бастьен направился в гостиную, где увидел Терри, одетую и готовую идти. Все другие мысли напрочь вылетели из головы, как только он посмотрел на ее счастливое и взволнованное лицо. И когда она спросила, могут ли они взять настоящий нью-йоркский наемный экипаж, и если он не против, то сможет ли она опустить флажок, как видела по телевизору, Бастьен сказал «да». Ее волнение и радость завораживали его, пока они ехали в центр города, но только до того момента, как они вышли из кэба,[28] и солнце не опалило его кожу. Именно тогда Бастьен осознал, что забыл кровь. Он не мог поверить, что оказался столь небрежным. Какой же он идиот! И его глупость собиралась испортить весь день: он не мог продолжать гулять под жарким солнцем, которое убивало его.

Возможно, ему поможет шляпа с широкими полями и рубашка с длинными рукавами, если он купит их в одном из киосков. Да… Все идет не так, как он надеялся.

— Бастьен? — Терри внезапно повернулась к нему с озабоченным лицом. — Ты выглядишь немного… больным. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, я… Это все жара и солнце, — пробормотал Бастьен. Его не удивило, что он плохо выглядел.

Они уже два часа находились на открытом воздухе, и он сейчас стал чувствовать это.

— Я думаю, мне стоит передохнуть, — признался он затем, и, видя беспокойство на ее лице, тихо вздохнул. А сейчас она подумает, что он какой-то жалкий слабак, который не может долго ходить пешком.

— Как хочешь, — Терри нахмурилась. — Ты чувствуешь себя плохо?

— Нет, я просто… — он опять вздохнул. — Я забыл о солнце. У меня на него повышенная чувствительность.

— Ох! — девушка заметно успокоилась. — Почему ты просто не сказал об этом?

— Я забыл, — сказал Бастьен. Потом понял, как глупо это звучало. Вряд ли он мог пренебречь своей аллергией на солнце. Внезапно в голову пришла мысль, и он добавил: — Это нетипично для меня. Я просто принимаю кое-какие лекарства, поэтому стал таким восприимчивым.

— А-а. — Какое-то странное выражение мелькнуло на лице Терри, прежде чем она озабоченно взглянула на него: — Мой муж употреблял подобные препараты.

— У меня нет ничего серьезного, — заверил ее Бастьен. — Но эти средства заставляют меня реагировать на солнечный свет. И я как-то об этом не подумал, пока не приехал сюда и… Что ты делаешь? — Бастьен прервал предложение, чтобы спросить, поскольку она вытолкнула его из тени и потащила по улице.

— Мы уводим тебя подальше от солнца. Нужно было сказать, что у тебя аллергия. Я бы поняла.

Остановившись на углу, она посмотрела на дорогу, приметила приближающееся такси и сошла с обочины. Взмахнув рукой, как профессионал, который всю жизнь прожил в Нью-Йорке, Терри отступила, когда такси подъехало и остановилось перед ними.

— Куда? — спросил водитель, как только они сели.

Терри взглянула на Бастьена:

— Я не знаю твой адрес.

Бастьен заколебался. Он не хотел завершать прогулку. Ему просто нужно зайти в помещение.

— Как насчет «Мэйси»?[29] — спросил он. — Там не так дешево, как на рынке, но не так дорого, как в Англии.

— С удовольствием, — усмехнулась она.

— Некоторые люди совсем не умеют себя вести, — пробормотала Терри, наблюдая, как покупательница накричала на несчастного кассира, который сделал непростительную ошибку, пытаясь ей помочь. Женщина хотела вернуть тостер, но не имела ни чека, ни упаковки из-под него. Когда кассир, извинившись, объяснила, что не может принять тостер в таком виде, такова политика компании, покупательница ушла, но все еще кричала. Разве она похожа на воровку? Таким было ее возмущение. Она по доброй воле приобрела данный предмет и ожидала, что в универмаге с ней будут обращаться хорошо и так далее. Это было отвратительно. Кассир не заслужила такого отношения к себе. Насмотревшись, Терри повернулась и увидела, что Бастьен, нахмурившись, тоже наблюдает.

— Интересно, а где здесь туалет? — пробормотала она, оглядывая заполненный магазин.

Бастьен посмотрел на нее.

— Я знаю, — сообщил он. — Сюда.

Он указал в сторону, откуда они пришли. Терри пошла за ним. Бастьен привел ее к эскалатору. Они поднялись на этаж выше, повернули направо и прошли еще некоторое расстояние.

— Вверх по коридору, — услужливо сказал он. — Я подожду тебя здесь.

Кивнув, Терри последовала его указаниям. Дверь в дамскую комнату была открыта, и она вошла. При виде длинной очереди девушка почти застонала вслух. Непонятно, как в таком большом магазине могло скопиться столько ожидающих? Но потом Терри заметила, что половина кабинок закрыта для уборки.

«Вот так не повезло», — подумала девушка. Она постоянно выбирала самое неподходящее для этого время. Оставалось только проявить терпение и надеяться, что и Бастьен обладает им.

В коридоре Бастьен прислонился к стене, скрестил руки на груди, а ноги в лодыжках, и приготовился ждать. Женщины проводили уйму времени в туалетных комнатах. Он узнал об этом еще давным-давно, где-то около трех сотен с лишним лет назад. Это единственная вещь, которая не менялась с годами, что до сих пор изумляло его. Что они могут делать там все это время? Бастьен много раз спрашивал мать и Лиссианну, но так ни разу и не получил внятного ответа.

Возможно, Терри станет исключением из правил. Не то, чтобы он не хотел ждать. Хотя то, что он не находился на солнце, уже само по себе облегчение, но все же, его здоровью нанесен ущерб, и он чувствовал себя ужасно. Мешок или два с кровью принесли бы долгожданное облегчение. Голова пульсировала, а тело сводило судорогой от воздействия солнца.

Две женщины, весело болтая, повернули за угол и прошли мимо него, направляясь в дамскую комнату. Да… Есть и другая особенность. Женщины часто ходили туда парами. Так о чем это он?

Стук каблуков привлек его внимание. Бастьен посмотрел налево и увидел покупательницу, которая кричала на бедного кассира этажом ниже. Она появилась из-за угла. Ее лицо выглядело мрачным и недоброжелательным, как горькая пилюля. Она относилась к тому типу людей, которых Бастьен кусал в прошлом, когда это было единственной возможностью выжить.

Он всегда старался пить кровь только тех, кто ему не нравился — так чувствовалось меньше вины, нежели чем когда кусаешь милых, приятных, ничего не подозревающих людей. Любимым блюдом Бастьена были преступники, подлецы и эгоисты. Он испытывал огромное наслаждение, оставляя после себя этих гадких и жестоких людей слабыми и растерянными.

Он весело улыбнулся, как только старая бестия поравнялась с ним, и тут же нашел решение своей проблеме. О, да! Она как раз из тех, в кого он с радостью запустил бы зубы. В прошлом, когда он высасывал из людей кровь, то часто имел возможность заносить в их головы мысли, чтобы они были добрее к окружающим, что оставляло в нем чувство удовлетворения. Бастьен ощущал, что таким образом оказывает услугу всему миру.