Токацин - Долгое лето Страница 20

Верховный маг велел оставить путников в покое, но Фрисс то и дело ощущал на себе любопытные взгляды - из-за двери, из окон, из щелей в стенах, даже из пламени жаровен, хотя Саламандр в этом зале не было. Гедимин улёгся на толстый войлочный ковёр, расправил все "усы" дозиметра и внимательно смотрел на экран, то ли собирая новые показания, то ли изучая старые.

- "Идис" в полном порядке, знорк, и я полностью уверен, что запуск всех её альнкитов - дело десяти или пятнадцати лет, не более, - вполголоса рассказывал сармат, и Фрисс жадно слушал его, вспоминая Старый Город и громаду станции, внушающую почтение даже крысам. - Твой альнкит и все три подстанции работают отлично, Ангиран посетил их перед моим отлётом - они не нуждаются даже в ремонте. К сожалению, сам я на подстанциях не побывал - ликвидация всё ещё отнимает много времени у всех нас...

- Я видел "Скорпион", - прошептал Речник. - Люди снова живут там, где излучение выжгло всё... я не верил, что жизнь туда вернётся. Это всё ваша заслуга, вы победили сияющую смерть...

- Почти победили, знорк, - тяжело качнул головой сармат. - Если не случится ничего непредвиденного, в следующем году мы уберём защитный купол. Когда в развалинах не останется ничего опасного, Река затопит их.

- Это очень хорошо, Гедимин, - сказал Фрисс, коснувшись чёрной брони. - Но мне кажется, что-то гложет тебя. Что случилось? Ураниум-Сити снова гневается на вас? Не хочет видеть тебя командиром станции? Некому за тебя вступиться? Только скажи, и мы все...

- Ну тебя, знорк, - отмахнулся Гедимин. Его жёлтые глаза были темнее, чем обычно, и он чуть заметно хмурился, и это не было связано с показаниями приборов...

- Неприятности у Гвеннона, - неохотно сказал он, не глядя на Речника. - Не бойся, не с оборудованием. Говорить об этом тяжело, но вы, как мне кажется, должны знать... Сармат Колин со станции "Флан" был уличён в похищении ипроновых стержней.

Сармат посмотрел в глаза Фриссу, тот даже вздрогнул - таким тяжёлым и неприятным был этот взгляд.

- Кейденс задержал его, когда он принёс стержни к нам на "Идис". Он хотел продать их. Я нашёл маркировку "Флана" на каждом из них, Колин повредил её, но уничтожить не смог. Гвеннон опознал свои стержни. Я вернул ему их... и Колина, для проверки и суда. Гвеннон принял решение... и теперь я жалею, что не отговаривал его с достаточным упорством, - Гедимин покачал головой и уткнулся в приборы.

- Этот сармат украл ипрон у своей станции? Он что, хотел, чтобы она взорвалась? - охнул Речник. - Он сошёл с ума?

- Эа-мутация, Фриссгейн, - нахмурился Гедимин. - Она поражает мозг. Я настаивал на проверке, но Гвеннон отказался проводить её. Он в своём праве, разумеется.

- И что стало с этим Колином? - осторожно спросил Фрисс. Он не знал, что сказать. Сармат, подставивший свою станцию под угрозу взрыва... Такое было уже на Реке, совсем недавно, и до сих пор ликвидаторы разбирают обломки на месте той станции. Неужели история повторится?!

- "Флан" приговорил его к изгнанию, - взгляд сармата пронизал Речника насквозь и снова вернулся к экрану дозиметра. - Без оружия и скафандра, естественно. Ни одна станция отныне его не примет. Я не знаю, где Колин сейчас, и мне очень не нравится такое решение.

- Это страшная кара, - прошептал Речник. - Гвеннон поступил сурово. Думаешь, он был слишком жесток?

- Он был неосмотрителен, - сузил глаза Гедимин. - Это хуже. Достаточно было расстрелять этого мутанта и сжечь останки в потоке нейтронов, и всем нам было бы куда спокойнее. Но Гвеннону не нравится, что я вмешиваюсь... Его право, лишь бы не пришлось гоняться за эа-формой по всей Реке...

Повисла тишина. Сармат оставил в покое приборы и опустил голову на руки. Фрисс постучал по его броне - он не хотел мешать Гедимину спать, но любопытство сжигало его.

- Так ты из-за Колина покинул станцию? Ищешь его в степи?

- Ммм... Нет, знорк, - сармат неохотно повернулся к Речнику. - Я ищу детали для центрифуги. Всё, что нашлось в Старом Городе, изъедено излучением до полной непригодности. Раотау, как считается, пострадал меньше, там может что-нибудь найтись. Не трогай меня, Фриссгейн, мне станция два месяца спать не давала...

Речник сконфуженно отошёл от уснувшего Гедимина и остановился у окна, глядя на булыжную мостовую. Камень и сухая глина не хранят следов, никто теперь не найдёт Алсага, если кот сам не решит вернуться... и Фрисс уже не дождётся его в Хэнгуле.

Между Хэнгулом и загадочным Кештеном - сухие степи и опасная пустыня, и где-то посередине, в песках, лежит мёртвый город Раотау. Мало кто знает о нём, а знающие немногословны, пустыня давно похоронила древние развалины. Теперь только сарматы знают наверняка, где искать Раотау... и если Гедимин возьмёт Фрисса с собой, самую тяжёлую часть пути Речник пройдёт незаметно. Сармату не нужен назойливый и бестолковый спутник, но Фрисс постарается его уговорить...

Глава 07. Раотау

- Фау! - запоздалый крик Гедимина звенел у Фрисса в ушах, когда Речник уже летел вниз, на обманчиво мягкую песчаную дюну, и катился по ней, пересчитывая камешки. Над землёй с заунывным воем раскручивался смерч огня и пыли - небесные змеи решились-таки напасть, и сполохи огненных вихрей смешивались с ослепительными вспышками плазмы. Гедимин, развернувшись в воздухе, рассекал смерч на части потоками излучения, летящий в смерче песок полосовал броню сармата, вой и скрежет катились над безмолвными песками.

- Фау! - заорал Речник, завидев второй смерч за спиной Гедимина, и взмахнул рукой.

- Ал-лийн ки Тирикка! - пальцы Фрисса выгнулись в сложную фигуру, он резко разъединил ладони и отпрыгнул в сторону. Водяной шар, возникший в сердце смерча, взорвался молниями. Гедимин развернулся, не выпуская сфалт из рук, плазменные потоки очертили кольцо по воздуху, оставляя на дальних дюнах потёки оплавленного песка.

Вой смолк. Фрисс выглянул из-за рилкаровой плиты, косо ушедшей в песок под холмом - на счастье Речника, он успел шмыгнуть под её прикрытие, когда сармат выстрелил. На вершине холма среди слитков спёкшегося песка лежали полупрозрачные серебристые тела. Небесные змеи были не так велики, как казалось в кольце смерчей - не более четырёх шагов в длину, толщиной с руку Фрисса... Их чешуя ещё вспыхивала белым огнём, распространяя жар, заметный даже в палящий полдень. Речник покосился на небо. Возможно, дело было в скафандре - сквозь прозрачный щиток многие вещи выглядели странно - и всё-таки небосвод напоминал серебряную плошку. Он был раскалён, его сияние грозило выжечь глаза, и Фрисс отвёл взгляд и выбрался на вершину холма.

- Гедимин, как ты? - встревоженно спросил он.