Наталья Белкина - Наместник Страница 20

— Нет, это она мне рассказала про тебя. И вообще… она моя мать.

— Да ты что, серьезно?

— Абсолютно.

Он постучал в некрашеную дощатую дверь, и я услышала за ней шуршание старушечьих шагов.

— Почему же ты мне сразу не сказал, я тут болтаю про нее всякое, — только и успела произнести я с виноватым укором перед тем, как дверь со скрипом отворилась, и я увидела Матушку Заварзузу.

— Ну, наконец-то, — сказала бабка. — Я уж заждалась вас.

Она впустила нас в свою конуру и тут же перешла к делу:

— Времени осталось немного, нужно успеть подготовиться.

— К чему?

— Ты ведь хочешь стать наместницей?

Мать с сыном уставились на меня, ожидая ответа, и мне сразу стало неспокойно на душе. Откуда она уже знает? И вообще, что им обоим от меня надо?

— Я одного только не пойму: вам-то во всем этом какой интерес? — недоверчиво спросила я.

— Вот каковы вы люди, — улыбнулся Ю-Ю, — думаете, что все в жизни совершается ради чье-то личной выгоды.

— А нет, разве?

— Ну, да, конечно. Думаешь, я просто так, из любви к сельской жизни уволился из городской больницы и приехал в эту дыру?

— Так! — разозлилась я. — Давайте-ка на чистоту, что вам, что мне. Я хочу все, наконец, расставить по своим местам!

— Послушай меня, девочка, — перебила меня ведьма. — У тебя есть главный козырь — скипетр, но без нас ты не сумеешь предъявить его в нужный момент. А нам от тебя нужна лишь самая малость.

— А именно?

— Сделаешь нас своими советниками, когда станешь наместницей.

— И только-то?

— Да.

— Ну, тогда я согласна. Советы мне будут просто необходимы, если, конечно, я вообще выберусь когда-нибудь из этой передряги. И хотелось бы еще живой.

Я протянула карге свою ладонь, та вложила в нее свои коричневые костяшки, а сверху легла мохнатая лапа доктора. Мы заключили союз.

Приближался вечер. Нам нужно было обсудить план действий, и Матушка Заварзуза стала меня консультировать:

— Ближе к полуночи к тебе наверняка явятся сами наместники. Они в панике и на все пойдут, что бы вернуть скипетр. До последнего момента не дай им понять свои намеренья, тяни время. Когда настанет час, сила перейдет к тебе.

— А она действительно перейдет или я просто-напросто сгорю в ее пламени и окажусь на том свете самым естественным для человека путем?

— Не сомневайся — это главное. Просто верь. Это во-первых, а во-вторых, я видела этот момент в зеркале предсказаний.

— В зеркале предсказаний, отлично. А как я пойму, что сила уже во мне?

— Поймешь.

— Ой, что-то мне не нравиться это совсем.

У меня на лбу выступила легкая испарина. Мне стало страшно от неизвестности, но я попыталась не задумываться над этим и даже помахала рукой у головы, словно мух отгоняя назойливые мысли. А Матушка продолжала:

— После того, как сила перейдет к тебе, ты сможешь править Дремучим Миром.

— А если я все же сгорю? Предсказания иногда и не сбываются!

— Сгоришь, так сгоришь. Да не бойся, — попыталась успокоить меня старуха, увидев мои круглые глаза. — Я тебя научу, как справиться с этим огнем. То, что я скажу тебе сейчас, не должен слышать даже мой сын.

Она многозначительно глянула на черта, тот равнодушно пожал плечами и направился к выходу. Старуха провожала его глазами и лишь после того, как дверь за ним закрылась, продолжила:

— То, что таится в скипетре, обладает огромной разрушительной силой, которая сможет стереть с лица земли целый город, а от тебя не останется и горстки пепла.

— Ну, все! Хватит с меня! — не на шутку испугалась я. — Я отдам им проклятый цветок. Пусть подавятся!

— Но разве не стоит он того, чтобы испытать судьбу?

— Что значит, "испытать судьбу"? Нет уж! Я не хочу умереть мучительной смертью, — капризно возразила я, вспомнив, однако, что совсем еще недавно рассматривала аутодафе, как один из возможных способов самоубийства. Черт! Уже дважды я избежала смерти. Неужели и третьего не миновать.

— Ты, главное, не бойся. Когда почувствуешь, что внутри тебя начинается жжение, которое постепенно нарастает, постарайся представить себе, что твое тело — это некий сосуд с прочными стенками, которые ни за что не дадут вырваться огню наружу.

— Мне будет больно?!!

— Если уж тебе суждено превратиться в прах, то ты и почувствовать ничего не успеешь. А если нет, тогда ты — особенная и можешь быть уверена в своей неуязвимости, как ни в чем на свете.

После этих слов я начала раскаиваться в своем выборе, как никогда. Конечно же, я никакая не особенная, а лишь обычная глупая девчонка, которая случайно ввязалась в какую-то страшную игру. Решено! Я отдам скипетр наместникам, а взамен попрошу, ну, например, красоту или вечную молодость.

Заметив, что я в нерешительности кусаю губу, Матушка прошипела:

— Ты что, не поняла, что у тебя уже нет выбора? Ты отрезала себе путь к отступленью, когда сорвала цветок. Василиса и Гавр не оставят тебя в живых, даже если ты отдашь им скипетр даром. Слишком многое ты видела и слышала. У тебя есть только один выход — пройти этот путь до конца.

Такого поворота событий я никак не ожидала. Так, значит все равно умирать: либо в адском огне, либо та парочка, что я видела в лесу просто прибьет меня, как букашку.

— Ну, хорошо, — ответила я смиренно. — Похоже, что мне нечего терять, и жизнь моя теперь не стоит и ломаного гроша. Но мне бы хоть примерно знать, что меня ожидает.

— Я думаю, лучше не надо.

— Да не пугай ты меня. Я и так дрожу, как лист осиновый.

— Ничего, ты справишься. У тебя сильная воля, — заверила меня старуха, а потом добавила:- Если хочешь выжить — покори великий огонь.

— Я всего лишь простая девчонка, не героиня, не сверхчеловек. Как я смогу с этим справиться?

— Но ты же смогла сохранить цветок!

— Да мне просто повезло!

— То, что вы, люди, почему-то называете везением, дремучие считают предназначением, Беатриче. Пойми, это судьба привела тебя в дремучий лес именно тогда, когда зацветает папоротник.

Мне вдруг показалось удивительным то, как старуха разговаривает. Ее речь перестала быть похожей на говор деревенской бабульки. Она вещала, как доморощенный астролог. Я спросила ее об этом, и она усмехнулась:

— Я ведь не простая бабка. Могу и простушкой прикинуться. Не даром ведь восемь веков прожила.

Матушка Заварзуза заулыбалась, сделав мечтательное лицо, и стала рассказывать о своей длинной жизни. А я… Я не спала всю ночь. Мой рот сам собой раскрылся в длительном зевке, веки отяжелели и начали опускаться, а мозг отказывался уже что-либо воспринимать. Скрипучий голос ведьмы слышался уже где-то в отдаленье. Я уснула прямо за столом.