Степан Мазур - Игры Смерти Страница 20

«Так, приколы кончились, — мрачно подумала Ведьма. — Мечи это уже серьёзно. Можно и черепа лишиться, мало ли что этому идиоту в башку придёт».

Она прыжком вскочила на ноги из положения лёжа, на мгновение ощутив себя акробаткой вроде Кима. Сила и гибкость воина-скелета, слава богу, позволяли подобные вещи с единственным ограничением — лишь бы не выскочили из хрупких суставов старые, полуистлевшие кости.

Ведьма огляделась.

На широких огненных барханах, под обжигающими лучами гигантского светила, взвивая в воздух вековую пыль, топтались тысячи скелетонов. Они бились мечами, проверяли доспехи. То, что перед ней происходит не битва, а именно разрозненные тренировочные бои было понятно по смеху и шуткам, разносившимся над песками, а также по самому характеру скопления — в массе скелетов не было ни шеренг, ни рядов, все рубились хаотично и как-то понарошку, без разлетающихся вдребезги черепов и отрубленных конечностей.

Многие воины-скелеты, опустив оружие после схватки просто стояли, обмениваясь замечаниями, или всматривались в горизонт, ожидая прихода настоящих врагов, в приходе которых, была уверена Ведьмочка, никто из собравшихся не сомневался.

— Ладно, Веда, становись в стойку, не тупи. Надо проверить боеспособность вооружения! — окликнул ее Зевс и предупреждающе крутанул мечом.

Он смотрел на боевую подругу ничего не выражающими рубиновыми глазами, сверкающими в глазницах черепа. Но взгляд его почему-то казался хитрым и угрожающе-насмешливым одновременно.

«Ещё бы! — хмыкнула Веда. — Ведь кроме меня в качестве тренажера больше никого нет!»

Кивнув, она осмотрелась. Без труда обнаружила торчащие из песка ржавый шлем, щит и полусгнившую рукоять меча, потянув за которую, вытащила короткий меч без защитной перекладины, но с обоюдоострой заточкой. Водрузив шлем на голову (шлем оказался велик), Ведьма внимательно осмотрела приобретенное оружие. Новое приобретение оказалось на удивление «старым». Меч был до ужаса ржавым — что казалось удивительным для пустыни — и, при этом, весь покрыт глубокими зазубринами. Безусловно, для хорошего боя он не годился, но лучше, чем ничего.

Опять кивнув Зевсу, она встала, наконец, в боевую стойку. Веда вышла в полуприсед и чуть выставила вперед правую ногу, расположив меч вдоль бедра и, одновременно, прикрывая щитом весь корпус до колена. Школьница была «бывалой» фехтовальщицей и в игровых поединках поразила немало противников. Ну, давай!

Судьба, между тем, была к поединщикам не благосклонна. Зевс успел лишь крутануть меч «восьмёркой», как половина лезвия, расколовшись как раз на большой зазубрине, мелькнула в воздухе и звякнула об чей-то шишак метрах в тридцати от ребят.

Скелет, получивший обрубком меча по голове (слава богу, по шлему), враждебно посмотрел в сторону друзей. Если вообще можно смотреть враждебно, будучи скелетом.

— Эй, вы что творите?

Зевс растерянно поскрёб лоб, потом крикнул в ответ:

— Инвентарь бракованный, извини.

— Да иди ты в задницу, придурок! Маши потише! — взъярился «обиженный».

— Я же извинился, — пожал плечами Зевс. — Все жалобы к разработчикам. Или иди к своей мамаше — поплачься.

— А ты хоть знаешь, кто она, идиот?!

Зевса, похоже, разговор тоже начал бесить.

— Знаю, конечно — мать такого же идиота.

— Да пошёл ты!

— Еще раз пошлешь, воткну меч в глазницу.

— Ну, попробуй!

— Думаешь не смогу?

Череп Зевса скрипнул зубами, потом рот его раскрылся, словно в гневе и со стуком захлопнулся. Глядя на это выражение эмоций, Ведьмочка призналась сама себе, что выражение «мертвые не кусаются» иногда может быть не к месту. Черепа были лишены лицевой мускулатуры и, соответственно, мимики, но чувства выражать могли иногда весьма красноречиво.

Разъяренный Зевс в несколько мгновений преодолел отделяющее от «обиженного» скелета расстояние и ударом рэслера сшиб его с ног. Поднявшись над потрясенным противником, Зевс грозно поднял свой меч, чтобы расколоть тому череп, но тут из старого оружия, также «потрясенного» ударом, вылетел болт и остатки лезвия, а также привинченная к крестовине гарда и набалдашник рукояти полетели в песок.

Эпическая картина.

Враг Зевса, тем не менее, по-прежнему лежал неподвижно, боясь даже дышать. Однако, у самого задиры пропал боевой запал. Со вздохом опустил голову, блондин длинно выругался, потом отбросил рукоять в сторону, даже не пытаясь поднять болт и собрать оружие заново.

Отвернувшись от враждебного скелета, Зевс произнес:

— Ладно, повезло тебе сегодня. Вставай. Вот дадут другие мечи, посмотрим, кто кого. Мамой он своей ещё будет меня стращать.

Бурча под нос, Зиновий перешагнул через поверженное тело и отвел Ведьмочку подальше, изредка оглядываясь назад, на Игрока, который после инцидента, наверняка, стал его злейшим врагом.

— Надо было все же убить его, — кровожадно-назидательно резюмировала Ведьма. — Она только что отыскала на боку доспеха паз, который идеально подходил для меча, и теперь с удовольствием запихивала в него неуклюжий ржавый клинок, занимавший руки. — На следующем этапе он тебе обязательно припомнит этот случай. Вообще, всех Игроков, у которых может быть повод для личной неприязни, надо при возможности… того.

— Злая ты, даром что тёмная, — с досадой в голосе ответил Зевс. — У меня вот к тебе, между прочим, личная неприязнь. Так что ж мне теперь — того? В расход пускать по пустякам?

— Ха, с чего бы у тебя ко мне личная неприязнь? — Ведьмочка рассмеялась. — Опять подростковые комплексы? Секс, секс, секс? То есть — мало, мало, мало?

— Ой, да куда там! — зло выругался Зевс. — Тут уж не до забав. Просто согласись, разработчики этой Игры конкретные моральные уроды. Надо же! Дали меч, который разваливается при первом взмахе в воздухе. Я ведь им даже не ударил… Надеюсь, блин, доспехи сделаны не на той же фабрике, — с этими словами блондин с силой треснул кулаком по грудине.

Доспех выдержал. Это обнадеживало. Значит, хотя бы защитная часть военной экипировки оказалась не подвержена губительному воздействию времени. «Или просто Зёма рахит, — улыбнулась Ведьма. — В общем, я то стучать кулачком по грудине не собираюсь. Выдали — буду носить. Я, типа, послушная».

Отныне, тренироваться Зевсу было нечем, а значит — незачем. Конфликт, так сказать, был исчерпан, во всей своей глубине. Пара плюхнулась на песок и стала печально поглядывать на других Игроков.

— Зём, ты любишь мечи? — почему-то спросила Ведьмочка, шкрябая ногтями ржавчину на шлеме. На пальцах оставалась забавная ржавая труха, которая красила костяшки в оранжевый.