Стас Бородин - Волшебство, Магия и Колдовство Страница 20

Сзади их прикрывали алебардисты и тяжелая фирганская кавалерия на правом фланге.

Поднятая тысячами ног пыль застлала поле боя, скрывая происходящее от наших глаз.

— Пора и нам! — воскликнул мастер Кеандр и натянул поводья, поднимая своего великолепного скакуна на дыбы. Неторопливым шагом мы двинулись вниз по холму.

Я натянул повязанный на шею платок на лицо, спасаясь от пыли. Однако она все равно забивалась под тонкую ткань. Песок скрипел на зубах и резал глаза.

— Все равно, что попасть в песчаную бурю! — пожаловался один из оруженосцев едущий рядом со мной. — Так мы и не увидим, как наши надерут задницы вонючим идолопоклонникам!

— Ну да? — мне почему-то не понравился этот юнец. — Я бы больше беспокоился о том, что алимы могут надрать задницу нам!

— Я даже слушать не хочу такие трусливые речи! — фыркнул оруженосец. — Кто бы мог подумать, что сын Мария окажется таким трусом!

Я ничего ответить не успел, так как наглец уже скрылся с моих глаз. Пыль клубилась черными тучами, настолько плотными, что я сразу же заподозрил неладное.

Стало трудно дышать, сердце надрывно забилось в груди, из глаз полились слезы.

— Воистину, козни самой Мистар! — мне показалось, что весь мир пропал в удушливой круговерти. — Спаси нас, Орвад!

Словно в ответ на мои молитвы впереди раздался рев трубы.

— Ифффлиииии! — зычный голос приказал принимать снадобья.

— Ифффлиииии! — зазвучало повсюду.

Я торопливо нащупал коробочку на поясе и выдвинул третий ящичек. На этот раз в нем было три красные пилюли и две желтые. Сдернув с лица платок, я бросил горсть снадобий в рот и принялся их жевать. Рот наполнился горькой слюной. С большим трудом я заставил себя ее проглотить и зашарил по седлу в поисках фляги.

Клубящаяся тьма тут же пропала, словно ее унес налетевший порыв ветра! Я понял, что это была вражеская магия, коварная и опасная!

Прямо передо мной телохранители поспешно, но без лишней суматохи, восстановили строй. Их синие плащи, покрытые серой пылью взметнулись, скрывая от меня стройную фигуру короля.

— Марк, не отставай! — один из воинов повернулся ко мне и под слоем пыли я узнал Корна. — Мы должны быть рядом с Мастером!

Я пришпорил Сельфира, что ему, естественно, не понравилось. Сделав большой прыжок, он пристроился к оруженосцу отца пытаясь ухватить его зубами за плащ.

Отец и его дворцовая гвардия старались ни на шаг не отставать от короля, но он все равно вырвался вперед, оставив нас позади.

Мой арбалет был весь покрыт пылью и песком, я сбросил перчатки и полой куртки принялся очищать спусковой механизм.

Далеко впереди слышался рев битвы. Возможно, наша легкая кавалерия уже настигла отступающего врага! Привстав в стременах, я пытался что-нибудь разглядеть, но безуспешно.

Нужно было держаться поближе к королю, чтобы ничего не пропустить, поэтому я пришпорил Сельфира, посылая его вперед. Надо отдать должное выбору отца, конь был великолепен. Ветер засвистел у меня в ушах, а всадники, которых мы обгоняли, казалось, стояли на месте!

— Это не конь, а дьявол! — восхитился один из рыцарей, которого Сельфир оттолкнул, протискиваясь вперед. Завидев Эфлимера, на котором ехал мой отец он приветственно заржал и мигом пристроился рядом.

Отец повернулся ко мне, забрало его шлема было опущено, щит с семейным гербом в левой руке, в правой — тяжелое длинное копье.

Только в этот момент я сообразил, что на мне нет доспехов! Рыцари, окружавшие меня со всех сторон, были закованы в броню с ног до головы, один лишь я был одет в легкую униформу скаута.

Из оружия у меня была только кавалерийская сабля и арбалет. Отец замахал рукой, отдавая приказы. Я сразу же все понял. Все понял и Корн, наконец-то сравнявшийся с нами. Его громадный черный жеребец начал теснить Сельфира, выталкивая его из строя.

Я попытался сопротивляться, но для Корна приказ командира был превыше всего. Его тяжелая рука опустилась мне на спину, латная перчатка сомкнулась на моей куртке, и он, с легкостью выдернул меня из седла. Без видимых усилий он бросил меня к себе на колени и, подхватив поводья Сельфира, принялся выбираться из строя.

Оруженосец бесцеремонно придавил меня стальным локтем к седлу так, что я едва мог вздохнуть.

— Мастер велел тебе держаться подальше от поля боя! — Корн спустил меня на землю. — Я сам только сейчас сообразил, во что ты наряжен!

Я вырвал из его кулака поводья Сельфира.

— Прости, Марк, — в голосе оруженосца слышалось искреннее сожаление. — Поверь, я бы всем сердцем хотел, чтобы ты был рядом с нами, но…

— Я понимаю, — оборвал его я. — Я буду вам только мешать!

Корн покачал головой, глядя на меня сверху вниз, резко натянув поводья, он круто развернул своего жеребца и помчался следом за наступающей армией.

Чем я только думал, бросаясь в атаку следом за тяжелой кавалерией!

Скакун у меня был великолепный, а вот снаряжение подкачало… Я не сомневался, что отряд отца ударит по самому сильному врагу, а в такой переделке у меня не было никаких шансов.

Раздумывал я недолго, вскочил в седло и дал Сельфиру шпорами по ребрам. Конь злобно захрипел и пошел боком, я же только посильнее натянул поводья, подчиняя его собственной воле.

Благодаря принятым снадобьям моя сила многократно увеличилась, и мне удалось справиться со своенравным скакуном. Он покорно сделал круг на месте, попятился назад и подбадриваемый шпорами птицей взлетел на ближайший пригорок.

— Вот так-то, мой хороший, — приговаривал я, сжимая бока Сельфира коленями. — Ты должен слушаться своего хозяина, иначе нам обоим крышка!

С моего пригорка поле боя отлично просматривалось и я, затаив дыхание, привстал в стременах, чтобы лучше все видеть.

Сидийцы, митрийцы и ваалы настигли кавалерию кочевников. Я видел их разноцветные одежды в водовороте коричневых курток алимов. Кочевников все равно было слишком много, и трудно было сказать, кто одерживает верх, однако, наша пехота была уже на подходе и спустя мгновения пошла в атаку.

Длинные копья вонзились в диких всадников, сбрасывая их на землю. Те в свою очередь рубили саблями стальные шлемы копейщиков, однако не причиняли им никакого вреда.

Наши пехотинцы были настоящими богатырями. Высокие, могучие, выносливые. Они могли сражаться от рассвета до заката, а чудодейственные снадобья превратили их в настоящих полубогов! Удары тяжелых щитов валили коней противника наземь, а закованные в сталь ноги топтали поверженных врагов. Копья двигались как волна, вверх-вниз, взад-вперед. Кочевники падали под смертоносными ударами один за другим.