Лев Власенко - Настоящие люди Страница 20

            — Верно, — согласился старый медведь.

            Напоследок каждый из воинов надел особый убор из волчьей головы, с дырками вместо глаз. Все шапки были богато украшены бусинами, ремешками и красными лентами. Там, где только что стояла группа людей появилась стая волков, вставших на задние лапы.

            — Налетим на них, как кэле, — хохотнул Умка, — пусть от страха разум потеряют.

            — Перебьем, как линялых гусей в тундре, — засмеялись оленеводы.

            Закончив приготовления, мужчины двинулись вверх по склону холма. Последним, неуклюже переваливаясь в тяжелых доспехах, шел Омрын. Другие воины то и дело подшучивали над ним, но кавралин отмалчивался, не вступая с ними в перебранку.

            — Трус, — сквозь зубы процедил Тиркыет.

            Он был раздражен и зол, потому что хотел участвовать в набеге: убить врага, почувствовать запах крови… Элгар вздохнул, сжал лук двумя руками и опустился на землю, привалившись спиной к борту байдары. Ему оставалось только ждать и слушать шепот волн.

            ***

            Инира терпеливо помогала Ахне, когда услышала страшный вой, похожий на волчий. Девушка вздрогнула и выронила шкуры. Вой повторился, ближе и громче. Ахна обхватила голову руками и застонала:

            — Чавчу!

            Инира недоуменно посмотрела на нее. Девушка не понимала, отчего та так испугалась? Ведь это просто оголодавший, отбившийся от стаи волк, привлеченный к человеческому жилью запахами. Ахна подалась вперед и вцепилась в руку девушки.

            — Нужно бежать, — прошептала мудрая женщина.

            Инира огляделась: брат увел с собой многих мужчин, но все же для защиты селения остались сильные и решительные воины, известные на всю округу своей отвагой и подвигами. О какой опасности могла идти речь? Возможно, раньше чавчу наводили страх на инук, но с появлением Амарока все изменилось…

            — Что это еще такое? — проворчал Анурят. — Какой-то странный зверь. Отчего он подошел так близко?

            — Скорее, хватайте копья и ножи, — Ахна замахала дрожащими руками. — Они сейчас будут здесь!

            — Кто? Не пони… — он не договорил.

            Стрела, взлетевшая с вершины сопки, ударила мужчину в спину. Анурят едва не упал. Инира увидела человека, который спустил тетиву. Он привстал и снова поднял лук, выбирая себе новую цель. Инук наконец-то поняли, что означал странный вой, и бросились врассыпную. Не успели защитники вооружиться, как на них, как стая хищников, налетел большой отряд.

            Сперва Инира подумала, что разгневанные тщеславием инук боги наслали на гордецов злых духов. Пришельцы скалили зубы, выли и ничем не напоминали людей: у них были по-звериному острые уши. Потом один из нападающих упал, страшная маска слетела с его головы, и оказалось, что это человек, с искаженным лицом, спутанными волосами и злыми глазами, но все же живой человек.

            Врагов вел мужчина в одежде из белого меха. Такой высокий и широкоплечий, что Инира даже сначала приняла его за вставшего на задние лапы медведя. Боевое копье с кривым железным наконечником выглядело детской игрушкой в его громадных ладонях, но разило без промаха, насмерть. Он легко отбросил первого подскочившего к нему инуита и тут же ударил другого. Копье с хрустом врезалось ему в висок, брызнула кровь.

            — Спрячься в иглу, — приказала Ахна.

            Инира не обратила на нее внимания. Сестра вождя не собиралась прятаться, как старуха или ребенок. Девушка схватила длинный нож для разделки мяса и попыталась ударить предводителя чавчу. С неожиданной ловкостью гигант увернулся, перехватил ее руку и швырнул девушку на землю. Она выронила нож, и чья-то нога тут же отбросила его. Но прикончить Иниру великан-чавчу не успел, его отвлек Анурят.

            Друг Амарока еще не успел вытащить застрявшую в спине стрелу, но одной этой раны оказалось мало, чтобы вывести его из боя. Ахна справедливо назвала Анурята опытным воином, он увернулся от нескольких выпадов противника и даже сумел оцарапать копьем его руку. Но силы были слишком неравными, великан-чавчу бесстрашно бросился на охотника, обхватил его руками и повалил. Некоторое время они катались по земле, Анурят был силен, но справиться с медведем в облике человека ему было не под силу. Хрустнули кости, и обмякшее тело инуита осталось лежать, беспомощно разбросав руки, как тряпичная кукла. Воспользовавшись неразберихой, Инира успела отползти и спряталась возле своего иглу.

            Бой продолжался. Несколько человек укрылись во временном жилище из шкур. Подскочившие налетчики набросили на него веревку и повалили прямо на головы защитникам. Те запутались и оказались придавленными жердями, поэтому враги легко закололи их. Белый гигант одновременно сражался с тремя противниками, его копье свистело в воздухе, молниеносно отбивая и нанося удары. Казалось, что защитники вот-вот будут разбиты, и женщины с детьми окажутся во власти безжалостных пришельцев… но тут раздался протяжный, знакомый свист. Сердце Иниры радостно забилось, она увидела приближающиеся с востока нарты, заполненные людьми. Это возвращались охотники. Инук начали торжествующе кричать — теперь они превосходили нападающих числом более чем втрое. Чавчу поняли, что победить малой кровью не удастся, и начали отступать.

            Инира выпрямилась во весь рост, замахала руками приближающимся саням. Она хотела первой приветствовать спасителей, но стоило ей сделать шаг из своего укрытия, как что-то тяжелое ударило девушку по голове. Ноги Иниры подкосились и в глазах потемнело.

            ***

            — Сколько еще ждать?! — в третий раз возмущенно выкрикнул Тиркыет.

            Элгар покосился на гребень сопки, над которым белело поднявшееся солнце. За то недолгое время, что они провели у байдар, Тиркыет успел до смерти утомить его. Сначала проводник старался быть терпеливым, потом начал ругаться и сквернословить, проклинал Умку и рвался спасать его, вбив себе в голову, что тот попал в засаду. Элгару пришлось пригрозить убить дурака, если он вздумает уйти. Юноша и теперь сидел со стрелой, наложенной на ослабленную тетиву.

            — Напрасно меня оставили, — бурчал Тиркыет. — Да разве они знают инук? Кто лучше меня их знает? Целый год я среди них прожил, целый год рабом у них был…