Расколотый Мир - Гилман Феликс Страница 21

Старики ворчали о войне. «Чума на обе стороны», — таковым было единодушное мнение.

Кридмур осторожно подвел разговор к Дому Скорби:

— Когда-нибудь слыхали о нем?

— А то как же! — Сморщенный старик на лавочке рядом с Кридмуром закатил глаза, словно говоря: «Чего я только не видал за долгую жизнь в Клоане!» — Я и сам там бывал. Недалеко, к северу отсюда, в месте, западнее которого люди в своем уме не ходят. Вообще говоря, там мой друг помер. Только вы-то с виду здоровы, сэр, зачем вам туда?

— Что, если я просто ищу работу?

— Абы кого они не возьмут. Не слишком-то они приветливы для докторов. Времена нынче опасные, их можно понять.

— Жаль.

— Они говорят, что их охраняет Сила. Дескать, она миролюбива и ненавидит войну. И если там на кого руку поднимут, Сила тут же ударит в ответ.

— А она заботливая, эта Сила. И кто ж такое рассказывает?

— Все. Они сами.

— Вы их знаете?

— Они иногда бывают здесь.

— Кто?

— Люди из Дома. Они ходят по стране, ищут раненых и сумасшедших. Их можно встретить на дорогах — дюжина калек и безумцев бродит за человеком из Дома от города к городу, а потом они возвращаются обратно в Дом. Города часто платят, чтобы избавиться от сумасшедших. Или от стариков. Наверное, и мой черед скоро настанет!

И старик залился хриплым смехом.

— Я кое-что придумал, — сказал Кридмур.

— Что, Кридмур?

— Способ попасть внутрь Дома. Маскировку.

— Ясно...

— Ну, довольны, что мы заглянули в Клоан? На сегодня с работой покончено. Пора мне принять лекарство.

Когда Кридмур вернулся в толпу, приглянувшаяся ему красотка уже перебралась ближе к сцене, а ее дружок приобнял ее. Кридмур тихо стоял позади и любовался этой сладкой парочкой.

Таинственный аппарат профессора Рэнсома все еще отказывался слушаться хозяина, но доктор Слуп, шарманщик и разодетая в перья танцовщица устроили представление, и им вполне удавалось удерживать внимание клоанцев. Они вышагивали, хлопали в ладоши, кричали и тряслись на дощатой сцене фургона. Задником служил большой холст, изображавший облачное небо, вздымающиеся горы и дремучие леса, раскинувшиеся от горизонта до горизонта. Клоан стоял на равнине, плоской, точно выгоны между фермами и скотными рынками, и эта панорама наверняка была самым замечательным зрелищем, которое когда-либо видели в городе. Танцовщица двигалась на фоне панорамы, как прекрасная великанша. Слуп заставил толпу хлопать, топать и улюлюкать, как обезьяны. А затем вывел на сцену силача.

Кривоногий детина пяти футов пяти дюймов роста с волосатой грудью, одетый в медвежью шкуру вышагивал по сцене, подпрыгивал и поднимал две огромные наковальни, которые наверняка были полыми внутри.

— Дамы и господа Клоана! — прокричал Слуп. — Перед вами пример чудесного действия тонизирующего средства Слупа!

Мужчины в толпе захлопали, а женщины начали вздыхать и падать в обморок.

— Глупцы!

— Они прекрасно знают, что все это чушь, дружище. Просто им скучно, вот и развлекаются как могут.

Слуп схватил силача за волосатое запястье и вскинул вверх его руку, но аплодисменты поредели и вскоре совсем утихли. Слишком долго верзила находился на сцене, и толпа потеряла к нему интерес.

А Кридмур громко хлопал и кричал, одаряя Слупа широкой ободряющей улыбкой. Краем глаза Кридмур заметил, что милашка обратила на него внимание, а ее здоровенный спутник-блондин стоит рядом с видом собственника и сердито пялится на него. Он улыбнулся им обоим.

— Вот вы, сэр! — Слуп указал на Кридмура. — Вы, житель Кло-а на, не хотите подняться сюда и помериться силами с моим другом? Не хотите ли убедиться сами, какую силу дарует тонизирующее средство Слупа?

— Нет, Кридмур! Не привлекай внимания.

Но красотка с интересом и любопытством улыбалась, желая посмотреть, что он будет делать дальше, а тупой животный взгляд ее спутника был настолько забавен, что Кридмур засмеялся и шагнул на сцену. Он заметил, как Слуп резко взглянул здоровым глазом на его пояс и блестящую рукоятку Мармиона, и подумал, что совершает ошибку, но отступать было уже поздно.

Со сцены Кридмур увидел весь Клоан и плоские равнины, раскинувшиеся до самой дымки нетодворного Запада.

Коренастый силач склонился прямо к носу Кридмура. От него несло виски и потом. Покрасовавшись перед толпой своим бугристым телом, он сжал ладонь Кридмура и они начали бороться на руках.

— Ух... Не поможете?

— Конечно нет, Кридмур.

Силач почти сразу же прижал руку Кридмура книзу. Тот улыбнулся и охотно признал поражение.

— Он не из Клоана! — Белобрысый здоровяк оказался пьянее, чем выглядел. Его красное, потное лицо стало почти фиолетовым, вены на шее вздулись. — Этот старый бродяга не из наших! Почему бы тебе не испытать настоящего мужика, Слуп?

Кридмур одарил толпу простодушной, заискивающей улыбкой. Толпа смотрела на него и карабкающегося на сцену блондина беззлобно, со скучающим любопытством.

— Смотри, Кридмур.

— Что?

— Там, в дверях ночлежки, человек в рубашке и в очках.

— Вижу.

Невысокий полный человек стоял на дальнем конце рынка у дверей гостиницы. Бледнокожий, но обгоревший, с мягкими чертами лица, в грязно-серой рубашке. Его мигающие серые глаза остановились на Кридмуре, на его поясе, на Мармионе.

Как только его взгляд метнулся вверх и встретился со взглядом Кридмура, человек дернулся и быстро скрылся за дверью гостиницы.

— Линейный.

— Но он в штатском.

— И все же. Как мы и говорили, враг здесь.

— На дальнем западе? Ни один Локомотив не ходит в такую глушь. Он далеко от своего начальства.

— Мы же сказали: враг здесь. Лев и Фэншоу докладывали о перемещениях противника к югу от Гринбэнка. Они были правы.

— Они идут по тому же следу, что и мы?

— Нам неведомы планы Локомотивов. Они безумны, Кридмур! Где один линейный, там и остальные. Действуй.

Кридмур улыбнулся и подошел к краю сцены:

— Прошу прощения, доктор Слуп и уважаемые дамы и господа Клоана, вечер был прекрасен, но я должен...

Но тут на сцену выскочил белобрысый олух и сжал его руку пьяной хваткой, явно не собираясь отпускать. Кридмур заглянул в тупые глазки дурня и понял, что спорить бесполезно. Тогда он послал прощальную ослепительную улыбку его красотке, распахнувшей свои огромные голубые глаза под сенью зеленого зонтика, и скрутил придурку руку — кровь вскипела, в ноздрях запахло серой и порохом; темная сила Мармиона заструилась по венам; он скрутил руку здоровяка так, что тот закружился по сцене, словно балерина, и шлепнулся на спину с чавкающим звуком, отбросив искалеченную руку.

Кридмур пожал плечами и спрыгнул со сцены. Девушка снова встретилась с ним взглядом и отшатнулась; теперь в его глазах плескались кровь и тьма — и он больше не улыбался, о нет.

Дружки олуха протиснулись к нему сквозь толпу, и один тут же получил большим пальцем в глаз, а второй рухнул на колени, зажимая сломанный нос.

Позади него Слуп, танцовщица и силач лихорадочно пытались убрать от греха подальше запасы тонизирующего средства, гремя и расплескивая снадобье, а Рэнсом спешно разбирал свой аппарат.

Толпа перед Кридмуром расступилась, и он рванул к ночлежке, вздымая ботинками клубы пыли.

Когда дверь распахнулась, он выстрелил в голову первому, кто шагнул в дверной проем, но поверх упавшего тут же встали еще двое, оба безжизненные, бледные, одутловатые, с остекленевшими глазами — типичная солдатня Линии. Оконные стекла слева и справа от выхода разлетелись вдребезги, и оттуда высунулись уродливые дула пулеметов. Кридмур подался вперед, развернулся на каблуках и кинулся обратно в толпу, пока оружие готовилось к бою: сперва зажужжал механизм, потом заклекотала пулеметная лента — шумом Локомотивов, звуком надвигающейся бури. «МАРМИОН!» — закричал он, и волна темной крови захлестнула его. Мир стал серым, а он завертелся, уворачиваясь от пуль, медленно и величественно проплывавших мимо. Одна из них царапнула ногу, порвав штаны, и от боли в мозг ударила новая струя черной крови, но Мармион сумел заживить царапину на бегу. Кридмур бежал и думал: «Чтобы в Доме Скорби выглядеть подобающе, понадобятся нитка и иголка». Затем он нырнул в толпу, собравшуюся на рынке Клоана, и укрылся там.