Песнь копья (СИ) - Крымов Илья Олегович Страница 21

Это был красивый мужчина за сорок, загорелый, но не южанин, — по-северному загорелый. Высокий широкоплечий воин в добротной кожаной броне и с тремя короткими мечами, торчавшими из-за спины. У него были светлые, выгоревшие на солнце волосы и клиновидная бородка; правая глазница пряталась под повязкой, а левый глаз поблёскивал как аквамарин.

Сердце Верховной матери пропустило один удар, она опешила слегка. Какие-то мгновения люди просто смотрели друг на друга, он — весело, она — растеряно и смущённо. Наконец, чужак взял бразды в свои руки.

— Верховная мать Самшит, моё имя Кельвин Сирли. — Его шахмери был хорош, хоть и не идеален. — Безумная Галантерея получила ваше послание, подкреплённое денежным переводом Золотого Трона и прислала меня для уточнения деталей. Надеюсь, я вовремя?

— Да, разумеется, — овладела собой жрица.

Она передала пуговицу Н’фирии, а та вернула отличительный знак владельцу.

— Итак, — мужчина поставил на стол крошечную чашку, — вы желаете, чтобы мы, наёмники Безумной Галантереи, помогли вам совершить паломничество на святую землю?

— Именно так, — кивнула Самшит.

— А святой землёй элрогиан ныне считается… Эстрийская земля?

— Мне нужно попасть в святой город Астергаце, да. Ещё его зовут Синрезаром.

Кельвин Сирли задумчиво сложил руки на груди, подумал немного.

— Вы ведь осведомлены, что ныне Эстрэ является сердцем Амлотианской Церкви? Город Астергаце содержит в себе Папский двор, главную цитадель Инвестигации, его охраняют тысячи воинов и монахов культа, весьма враждебного к любым иным религиям, особенно к вашей.

— Это воры, — гордо молвила Верховная мать, — воры, укравшие город, который был построен верующими Элрога для его, Элрога, жрецов. Они сидят там больше полутра тысяч лет уже, но оттого Астергаце не перестал быть нашим по праву. Он хранит память о своих истинных хозяевах и является святой землёй. Когда-нибудь мы, элрогиане, туда вернёмся.

Наёмник молча восхитился тому, как на лице девушки отразился гнев. Красота её была неземной.

— Но известно ли вам, госпожа моя, что Вестеррайх страдает от нашествия чудовищ? В его северных пределах лютует катормарский мор, голод, местами тлеет война. Действительно ли вам нужно отправиться туда сейчас?

Её взгляд был красноречивее любых слов, и наёмник принял ответ.

— Это выполнимо, — заверил он, не отрывая глаза от прекрасного лика. — Но есть условия.

— Слушаю вас, господин Сирли.

— Кельвин, молю вас, просто Кельвин. Безумная Галантерея поможет вам достичь цели, при условии, что вы возьмёте с собой не больше десяти попутчиков.

— Разумно.

— Это ещё не всё, госпожа моя. Вы не будете иметь права выбирать дорогу, вместо вас это сделают гиды, которых назначат на сие предприятие.

— Я согласна.

— И последнее! — наёмник указал пальцем в потолок. — Вы не будете иметь права выбирать гидов.

Верховная мать состроила гримасу непонимания.

— Безумная Галантерея сама выберет тех, кто поведёт вас. Это могу быть я, это может быть кто-то другой, не важно. Вы покорно примите их и будете слушаться до тех пор, пока не окажетесь в своём Синрезаре. Только на этих условиях гиды будут защищать вас и беречь ото всего, ставить вашу безопасность и успех превыше законов, морали и совести. Они будут принимать все решения, а вы будете проявлять покорность, иначе наша сделка потеряет силу прямо в пути.

Самшит это условие показалось странным, непонятно, зачем было обговаривать его особо?

— Полагаюсь на репутацию вашего отряда.

— Я часто и с удовольствием слышу такие слова!

То, как быстро Кельвин оказался рядом, заставило Пламерожденных податься вперёд, но он лишь протянул ладонь, улыбчивый, красивый, сильный. Рукопожатие продлилось немного дольше уместного, и за то время оба оценили толщину мозолей друг друга, силу пальцев, натренированных оружием, тепло…

— Вы должны быть готовы к отплытию через две недели, госпожа моя, то есть к концу сего месяца. Поскольку городской порт наконец открыт, это не станет проблемой. Отойдём от берега ночью, хотя в вашем городе это прибавит нам мало скрытности. Ждите, через две недели за вами придут.

Он показался Самшит внезапно смущённым, попрощался скомканно и убыл из Анх-Амаратха. Верховная мать поднялась на стены и некоторое время следила за тем, как одинокий всадник спускался по серпантину.

За отведённые ей две недели Самшит успела распределить между старшими матерями и наиболее способными евнухами обязанности, надеясь уравновесить взаимное влияние и власть в храме. Сложная система противовесов, которая, быть может, сохранит Анх-Амаратх от разделения внутри себя. Верховная мать не знала, сколько займёт путешествие, но сердце её уже болело за оставляемый дом.

Той светлой ночью, когда Неугасимый Пламень разгонял тьму над Ур-Лагашем, а в храм незаметно прибыл чужак, молодая жрица была готова к дороге. Она с облегчением избавилась от тяжёлых тканей, облачилась в некрашеную шерсть и ноский лён, скрыла голову большим платком, а Доргонмаур укутала в парусину и обвязала бечёвкой.

За право унести эту реликвию из храма ей пришлось повоевать, но в конце концов старшие матери смирились с доводами разума, — конец времён близился, и если она, Самшит, не преуспеет, то копьё останется лишь бесполезной палкой.

Кроме Верховной матери, в путь отправлялись её телохранители и семь Огненных Змеек. Нтанда настояла, что сама возглавит их, передав обязанности префекта доверенной воспитаннице. Шестерых соратниц она тоже выбрала сама. То были очень надёжные женщины разных рас, набранные ещё в детстве по всему архипелагу; покрытые шрамами ветераны. Они сменили яркие доспехи на похожие, но менее заметные, вооружились короткими копьями, саблями, а также, разумеется, каждая несла за спиной большой колчан с композитным луком. Все стрелы Огненных Змеек имели наконечники из драгоценного эмберита.

Посланцем Безумной Галантереи оказался всё тот же Кельвин Сирли. Наёмник улыбался Самшит, а сама Верховная мать не знала, что испытывала. Она стыдилась неясного противостояния радости и страха в своей душе, такого нового, такого непонятного… и волнительного чувства.

— Не волнуйтесь, госпожа моя, — сказал Кельвин, заставив Самшит вздрогнуть, — вы в надёжных руках. Когда-то я много путешествовал по Вестеррайху, так что не заблудимся.

— Верю. Давайте покинем храм через малый, незаметный проход. В скалах есть тайные тропы вниз…

— Да, да, несомненно. Однако прежде я должен сказать, что ваш выбор спутников не сделает дорогу проще. С людьми так-сяк управлюсь, даже с цветными женщинами-воинами, каких в Вестеррайхе никогда не видывали, но везти через море три эти башни с рогами… вы знаете как Амлотианская Церковь описывает демонов? Такие спутники будут выдавать вас…

Он наткнулся на маску едва заметного презрения, которую немедленно надела Самшит. Её прекрасный облик сделался вдруг твёрдым и холодным, огромные глаза чуть сузились, пухлые губы сжались. Этой женщине не требовалось ни единого слова, чтобы всё расставить по своим местам.

— Впрочем, для Безумной Галантереи это не вызов, — продолжил наёмник покорно. — Прошу, ведите.

Отряд из девяти людей и трёх нелюдей покинул храм через незаметную потайную калитку в стенах и долго спускался по тонкой, сокрытой от посторонних глаз тропе на окраины города. Они двигались по бледно освещённым ночным улицам, почти пустым, тихо и незаметно, насколько это было возможно. По пути Самшит жадно вдыхала воздух Ур-Лагаша, запечатлевала в памяти его виды, его ночные звуки. Жрице казалось, что она слышит дыхание мирно спавших людей, которые не ведали ни о ней, ни о её тревогах. Это странное чувство зарождало в сердце тоску.

В огромном порту Кельвин Сирли нашёл нужный причал и отряд поднялся на борт быстроходной армадокийской шхуны. Та отошла от берега почти сразу же. Сложный и стремительный, как все корабли Речного королевства, «Предвестник» за сутки пересёк залив Пяти Праведниц и вскоре покинул его.