История Темного Властелина (СИ) - Колесник Андрей Александрович Страница 21

Не ерепенься, – посоветовал я, глядя на тщетные попытки повизгивающего посланца убраться куда подальше. Направленная на тварь ладонь мага мелко задрожала. Вокруг мехового ворота летуна проступило дымчатое подобие ошейника с раздраженно извивающимися черными щупальцами.

Есть. Его определенно вели в сторону Цитадели, – шумно выдохнул Келькут. – В шкуру ублюдка зашит артефакт-якорь. Подобные штуки Саламатовы алхимики уже давно придумали для работорговли.

Замечательно. И как далеко «ловцы» этой птахи? – я не сводил глаз с припечатанной к площадке твари. Не имея сил подняться, она медленно ползла по земле, цепляясь лапами и острыми крючьями на крыльях.

Я не силен в поиске, – признался маг. – Но можно найти, у нас есть талантливые «друидисты»[22]. Дело десяти минут.

У меня тогда только один вопрос. Обязательно ли сохранять жизнь этой бестолковой поделке спятившего алхимика?

Тварь истошно заверещала, изо всех сил заработав крыльями. Келькут без суеты извлек из складок своего плаща тонкую веточку, испещренную вязью крохотных рун. Сухой треск и один обломок ветки безошибочно угодил прямо в пернатое брюхо уродца. Режущий уши вопль умолк, точно отрезанный ножом. От вспышки холодного сводящего судорогой глаза света я крепко зажмурился, сквозь зубы поинтересовавшись:

Какого блазеня, Келькут? – от удивления я даже имя перепутал, но маг не подал виду. – Волшебные фокусы в твоём исполнении меня здорово удручают...

Мой аркан, – с гордостью объяснил Саламандра, когда свет угас и моему настороженному взору, предстала кучка порошка неопределенного цвета. Над ней выступали худые кости скелетика летуна. – Живая плоть перерабатывается в течение считанных терций. Лишнее доказательство тому, что атрибутивная магия отнюдь не устарела, а жива и здравствует, мой Дракон. Вы были совершенно правы, держать живьем эту гадость нам не стоило. Вполне достаточно иметь...

Он размашисто подошел к праху и без всякого почтения к останкам, поворошив рукой кучку, достал оттуда маленький черный шарик – похожий на крохотный кусочек угля.

Вот этого вполне достаточно, мой Дракон, – продемонстрировал он зажатую меж пальцев находку. – Теперь дело за малым...

Хватит разглагольствовать, – оборвал я начинающуюся лекцию прикладного магического следопытства. – Ищи своих талантов. И... Хран!!!

Иду, мастер, – донеслось из глубин Цитадели. – Уже иду!

Можешь идти в обратную сторону, – разрешил я. – Скажи начальнику охраны, чтоб готовил мой почетный эскорт. Я хочу прогуляться!

Снежно-белый конь по имени Мрак несся по вольным просторам Триградья. Не так часто позволялось редкому зверю ощутить столь желанную волю и большие усилия требовались, чтобы сдерживать бешеный галоп, на который норовило сорваться животное. Тряслась земля под копытами скакуна. Едва поспевала следом вереница всадников; мы оставили позади Бастионы и вырвались из зачарованного леса. Мелкая лесная нечисть спешно убиралась с пути, втягивая свои ловчие снасти.

Двадцать конных Драконьих Призраков и трое магов во главе со мной летели на встречу с Саламатовыми «ловцами». Высоко в небе высматривали незваных гостей птицы. Дикая охота!

Мы летели среди рядов ольх и вязов, вдоль заросшего камышами и мхом ручья.

Великий Дракон! – перекрикивая шум гудящего в ушах ветра, обратился ко мне маг-следопыт. – Они уже близко! На той стороне.

Шарик-жемчужина в его руке сверкал дерганным злым светом. Подтверждая слова рыжего длинноволосого мага, заорали, снижаясь, вороны.

Вздымая копытами радужно блестящие водяные брызги и разметывая окатыши, Мрак в два скачка перелетел струг, помчавшись вверх по тенистому склону с вершиной усеянной зелеными горецами.

Там наверху я придержал вздыбившегося Мрака и, дожидаясь с треском ломящихся через камыши всадников, осмотрелся. Конь зафыркал, вертя гривастой головой – к чистому воздуху сейчас примешивался отчетливый запах дегтя. На обогретом катящимся к закату солнцем лугу располагались дегтярня.

У коновязи нетерпеливо рыли грунт пять лошадей. Прямо возле закопченного угла под голубятней навзничь лежало тело. А это, стало быть, дегтярь. Кроме того, возле входа в дегтярню явственно виднелся кровавый след.

От злости у меня скулы свело. Эти наглые сволочи смеют убивать людей в моих землях! Они убивают моих людей!

Реваз, – молчаливый командир Призраков развернул ко мне своё невыразительное лицо, поросшее жесткой седой щетиной. – Достаньте мне их оттуда. Хотя бы один должен быть жив. Я хочу поговорить.

И в эту самую секунду на подворье вышли двое. Серо-зеленые накидки с капюшонами – одежда егерей, охотников и разведчиков. Скорее последних – уж больно недвусмысленными казались мне чешуйчатые кольчуги и длинные мечи на поясах.

Реваз вскинул вверх руку и отцепившие от седельных лук арбалеты Призраки взяли парочку на прицел.

Стоявший ближе к двери попятился, получил четыре или пять болтов в тело и, перецепившись через стоящую у порога кадку, упал. Второй, не растерявшись, громко свистнул и бросился к коновязи. Приняв в грудь два болта, он упорно пытался развязать слабеющей рукой непокорные поводья. Да так и сполз, судорожно цепляясь за столб. Вырвавшаяся на свободу лошадь, громогласно заржав пронеслась мимо голубятни и легко перепрыгнув невысокий плетень исчезла в густом кустарнике. Её товарки нервно вырывались

Призраки не стали перезаряжать арбалеты. Вместо этого шестеро из них спешились и, обнажив оружие, пошли к дегтярне. Им навстречу вывалилась остальная троица «лесников».

Без колебаний и сомнений они приняли бой. Один из них резко выпрыгнув вперед, прочертил длинную кривую загогулину своим мечом. Это была ошибка. Разделившись, Призраки, зажали огрызающихся «лесников» в клещи и быстро оттеснили под стену. Первого напавшего ударили одновременно с двух сторон, метя в разные места. Он сумел отбить только один удар – в предплечье. Попытался уклониться, но соревнование в скорости явно выиграл мой Призрак. Удар, нацеленный в печень пропорол бок врага, высвобождая потеки черной крови и «лесник» отчаянно вскрикнув, осел в траву.

Его товарища в это время уже пришпилили к стене, как бабочку нанизав на острие. Не много же умели эти наглецы.

Последний затравленно озирался по сторонам ища лазейку между суровыми темными фигурами, подступающими с разных сторон. Он нужен был живым. Но считал по всему иначе.

Акклих! – неожиданно громко завопил он. – Акклих!

И на этот безнадежный крик, как ни странно, отозвались. Дверь с шумом распахнулась, и на пороге возник очередной персонаж трагедии разыгравшейся на подворье дегтярни. Да такой, что талантливый маг-следопыт привстал на стременах и громко выругался.

Тощий с непропорционально длинным хребтом он передвигался подобно ящерице, низко припадая к земле. Серая растрескавшаяся кожа и недлинные шипы, подобно иголкам усеявшие плечи, загривок и лопатки существа. Человеческое некогда лицо, выглядело весьма непривлекательно. Очень сильно вытянутая нижняя челюсть с двумя саблями клыков. С которых капала пена. И зеркальная пленка, затянувшая глазницы.

Я в очередной раз помянул про себя Тьму и полоумного Саламата.

Реваз. Я передумал. Убить всех... и это вот тоже.

Заряжай, – махнул рукой главный Призрак, удерживая гарцующего под ним коня. Выползая на зов тварь, беспокойно оглядывалась то на ближнюю шестерку Призраков, прижавших её товарища, то на восседающих ни скакунах всадников. Решала, должно быть, кто более достоин её внимания.

Из всех присутствующих наиболее благоразумно вели себя кони «лесников» испуганно дергающие поводья. Нашим же натренированным скакунам на серое чудовище было совершенно наплевать.

Это что вообще такое, – уязвлено, пробурчал позади следопыт. Недолго думая он соскочил с коня и, вооружившись заимствованным арбалетным болтом, принялся что-то рисовать на земле, поглядывая на чудовище. Ну да – он же талантлив непосредственно в магии друидов – а это рунные вязи заклятий. Два других мага приготовились защитить меня.