Костяной - Провоторов Алексей Страница 21

– Рано. Маленький, – задумчиво произнес Клайд.

– Вообще, – кивнула Долли. – Слушай, у меня нервная лихорадка, ты осторожнее рядом со мной.

– Котам не передается, – повел хвостом Клайд. – Нужно вытаскивать малого, раз оружия у тебя нет.

– Да, рано или поздно он нас догонит.

Скорее рано, подумала она – до преследующего их тела оставалось метров двадцать, не больше.

– Подожди здесь, я сейчас, – сказала Долли и соскользнула по склону.

Она собиралась взять Даньи на руки и как-нибудь вынести его на дорогу – скорее всего, там ей пришлось бы потревожить его глубокий сон, чтобы он мог идти пусть медленно, но сам. Риск был велик, но с мальчиком на руках она теряла выигрыш в скорости – усталость и болезнь делали свое дело, ну и голод, конечно. Долли жалела, что не успела как следует собраться перед выходом, – в ближайшие дни делать ходки она не намеревалась, и, когда мать Даньи разбудила ее, рюкзак не был сложен. Ошибка, подумала она. Больше я так не поступлю.

Запас времени у нее был, и все-таки Долли, взяв спящего мальчика на руки, оглянулась. Но, несмотря на увиденное, уже ничего не могла поделать.

Забыв человеческие слова, по-кошачьи заорал Клайд, и крик его перешел в шипение. Низко зарычал во сне Даньи. Долли застонала.

Всего в десяти метрах позади Мактала спирали темноты и тумана, которые гонял ветер, стали обретать формы. Паутинные серебристые кромки блеснули во мгле, очерчивая контуры загнутых когтистых лап, и из туманного медленного вихря проступила гротескная фигура, вдвое выше Долли, с заломленными очертаниями торса, конвульсивным кнутом хвоста и безглазой, неразличимой пока еще головой. Клекот, размноженный эхом, осколками рассыпался по лесу, и сквозь внезапные слезы Долли увидела, как чудовище, какой-то из древних нечеловеческих солдат Бойни, призванный и никем не отпущенный, шагнул по листве, опираясь на загнутые пружинящие когти, и второй конечностью взял Мактала за голову, нарезая плоть, кость и остатки мозга, словно тыкву, на бескровные уже ломти.

Потом лапа на секунду отпустила обезглавленное тело, перехватила его за поясницу и небрежно швырнула о ближайшее дерево. Бывший ходок сломанной куклой упал на корни и больше не двигался. Тварь шагнула к ним. Стало холодно, с полупризрачного в темноте огромного тела сыпался иней, за ним шлейфом клубился тающий туман, истекая с участков тела, которые освещала луна.

– Клайд, беги! – заорала Долли во весь голос, уже не боясь, что разбудит Даньи, а горячо надеясь на это. Может, хоть мальчик и кот выберутся из этого гиблого места, если кому-то из них повезет.

Повернувшись, она с силой забросила Даньи на край дороги, взбежав вверх по склону на три шага, и, не глядя больше туда, нагнулась, дернула вшитое в обрез штанины кольцо и рванула изо всех сил.

Стальная нить с треском взрезала ткань до самого ремня на поясе, обнажая светлую кожу. Выглянула луна, и хищный нитяной контур твари засиял расплавленным серебром, а на бедре Долли стал виден рисунок – татуировка ножа.

– Бегите! – заорала она так громко, как могла. – Я его задержу!

Гипнотически раскачивая плечами, лишенными рук, и плавно поводя истончающимся в паутину хвостом, тварь пошла к ним, ныряя всем корпусом, то приникая к земле, то рывком возвышаясь над ними.

– Была не была… – пробормотал рядом кот. – Надеюсь, Рюге знает свое дело. А я меняюсь.

Машинально покосившись на него, Долли увидела, что кот вдруг поник и припал к земле, а потом вовсе завалился набок. Она взвыла. Проклятый Клайд! Он ускользнул обратно в свое тело, в город, оставив и ее с Даньи, и своего кота.

Долли протянула руку к бедру, раскрытая ладонь задрожала над наколкой, и изображение ножа на коже стало таять, мельчайшей пылью поднимаясь и зависая между ладонью и бедром. И пока магия Рюге подтягивала из окружающего пространства частицы металла, образуя нож с лезвием в полторы пяди, Долли думала, что Клайд ведь не мог, просто физически не мог поменяться разумом с котом, пока он и животное находятся на расстоянии друг от друга.

Сзади, она слышала, поднялся Даньи, схватил кота на руки.

– Я забираю парня, – сказал голос Даньи с интонациями Клайда. – Держись, Долли, больше я ничем не могу тебе помочь.

Тварь рванулась к ним, и Долли, крикнув последнее «Беги!», прыгнула вперед, сжав руку на рукояти отточенного боевого ножа.

Пока что Даньи спасен. Эта простая и ясная мысль горела в ее мозгу, когда она атаковала чудовище.

Оно выбросило лапу, свистнули убийственные когти, Долли перекатилась через голову и прямо с колен полоснула тварь под сгиб второй конечности, повернулась на руках, ударила ботинком в рану, вскочила, располосовав лапу вверх до самого бедра, – нож был получше ее потерянного, настоящего, она не зря заплатила рисовальщику Рюге, – и снова нырнула вперед между подогнутых лап, уходя от хлещущего хвоста. Она тренировалась каждый день, как и любой ходок. Расправа твари с ходячим телом Мактала впечатляла, но Долли не была медлительной куклой Леса. У нее еще хватало скорости и сноровки, еще было время до следующего приступа, а спасение Даньи – по крайней мере, от этой твари – придавало ей сил.

Чудовище снова заклекотало, пригнулось к земле, рыская мордой в поисках державшейся вплотную Долли, и она подпрыгнула, одной ногой оперевшись на изогнутую лапу твари, обхватила ее шею в захват, выбросила правую вверх и полоснула поперек черного горла.

Из раны повалил ледяной пар, чудовище споткнулось и стало заваливаться на бок, Долли ударила его глубоким выпадом в нёбо, а потом отскочила назад.

Тварь захрипела, и тут луна зашла, острый серебряный контур стал прерываться и таять, и фигура поверженного гиганта начала растворяться в темноте. Налетевший ветер на секунду подернул место схватки туманом и унес остатки светлых штрихов дымными прядями, а темнота тела слилась с окружающей мглой. Чудовище исчезло так же плавно, как и появилось; до следующего раза – в Лесу почти ничто не умирало насовсем.

Долли села прямо на землю, вытянув ноги, и разжала дрожащую руку. Нож не упал, повис в воздухе и стал таять, осыпаясь пылью. Часть ее оседала на коже бедра, проникала чуть глубже, и на ноге Долли стало опять проявляться реалистичное изображение ножа, сделанное Рюге. Он единственный владел этой магией, у него были добытая из Леса часть книги – несколько обожженных листов, – и игла. Нарисованное оружие, которое могло ненадолго становиться настоящим, не привлекало несчастий, в отличие от настоящего второго ножа или меча, и могло спасти в безвыходных ситуациях, вот как сейчас.

Насколько Долли знала, такие твари появлялись именно в местах скоплений, а четверых в одной точке леса уже можно было считать скоплением. Это было какое-то тактическое заклятие, повисшее над лесом со времен Бойни, руководящее распределением сил. Заклятие или его остаточные обрывки. Впрочем, и их хватило, чтобы чуть не убить ее.

Если бы у нее хватало денег, она заказала бы узкоглазому Рюге еще пару рисунков. Но такое она не могла себе позволить. Вот у Джетту было изображение меча во всю спину и два кинжала – на бедре и на левом предплечье, рукоятью к ладони. Она даже не спрашивала, сколько он за это заплатил. Помнится, просто разглядывала его, молча.

Впрочем, сейчас это было не важно. Долли легла в листья и просто дышала, глядя в разодранное клубящееся небо, на проступающую изредка холодную безучастную луну.

Она думала о Даньи. Она понимала, что та часть разума Клайда, которая управляла котом, вполне могла поместиться в голове спящего мальчика, особенно если какую-то часть отключенного детского сознания, в свою очередь, переместить в голову кота. На многое его не хватит, но бежать прямо он сумеет.

Думала о сегодняшней ночи. О Волосах и твари в избушке, о Мактале и только что убитом чудовище. Говорят, почти каждое заклятие, примененное в Лесу, будет действовать вечно – это само по себе результат какого-то из множества магических ударов, нанесенных во время Бойни. Какой из сторон – уже не скажет никто, но, скорее всего, именно поэтому мертвые Леса не находят себе покоя в его темной земле. Заклинания, не дававшие сражавшимся упасть и поднимавшие даже убитых, все еще продолжают действовать здесь, бесконечно вращаемые петлей искаженного лесного времени.