Мусорщики "Параллели" VI - Георгий Сидоренко Страница 21

Дэвид приподнял вилку перед собой, и та превратилась в серебряную розу. Дети пришли в неописуемый восторг. Кротос отнёсся к этому с вежливым хладнокровием, захлопав в ладоши, а затем, с налётом грусти, сказал:

— Да, в твоих словах много правды. Дар моего народа даже нас самих пугает, а особенно если вспомнить о том, что наши прародители, прометейцев и сильвийцев, сообща нанесли, казалось бы, непобедимой армии Осириса сокрушительное поражение, то нам действительно есть чем гордиться. Но я и сейчас горжусь своим народом, пусть он и переживает не самые лучшие времена. Но в тоже время меня забавляют слухи и легенды, которые нас окружают. Самая любопытная из них та, где мы будто можем силой мысли создать что-либо из ничего, из воздуха. Но это абсолютно не так! Нам необходима основа, которую мы сможем изменить. И лишь не многие из нас, по крайней мере, такие были ранее, могли создавать всё, что угодно, имея в руках один единственный камушек. Большинство же прометейцев специализируются на определённых сотворениях. Особенно многочисленным оказался полис архитекторов. Они же пострадали меньше прочих, благодаря своим талантам создавать как величественные дворцы и башни, так и сносные хижины. Мой отец был одним из архитекторов, но вот я, наверное, во многом из-за того, что моя мать была сильвийкой, выбрал совершенно иное ремесло. Я оружейник.

— Оружейник, — протянул Дэвид, задумавшись. — Значит, ты можешь создать любое оружие из малого?

— Совершенно верно, — согласился Кротос. — Но если быть точнее, то больше всего мне нравится создавать различное огнестрельное и лазерное оружия и в особенности, — прометеец достал из кармана жилета пулю, и она в его руках превратилась в… — винтовки. Это мой любимый вид оружия.

— Любопытный выбор, и очень полезный для выбранной тобою стези, — спокойно ответил Дэвид и тут его внимания привлёк мальчишка, самый старший из всех. Он был прометейцем и смотрел на Шепарда взглядом полный ненависти. Дэвида это настолько удивило, что его брови приподнялись, и он обратился к юноше:

— Чем я тебя мог обидеть, юноша?

— Ты — вор! — словно ожидая этого, поднявшись с места и сжимая кулаки, обвинительно выкрикнул мальчишка. Прочие дети испугано посмотрели на своего старшего брата. Чуви, что до этого сидел со скучающим видом и игрался с салатом, выпрямился и начал смотреть то на Дэвида, то на мальчишку серьёзным взглядом. Кротос нахмурился и уже хотел силой усадить мальчишку, но инициативу перехватила Хана.

— Леонидис! — прогремел на весь сад властный голос девушки. Мальчик вздрогнул, но посмотрев на Хану с вызовом, ответил ей:

— Но он действительно вор! — Леонидис посмотрел на Дэвида с ещё большей ненавистью, к которой прибавилась толика презрения. — Он не умеет ничего, кроме того, что воровать другие силы и использовать их лишь себе во благо. Он ничем не лучше осирисийцев!

Хана уже открыла рот, чтобы успокоить юношу силой голоса, но Шепард её опередил. Он поднялся, снимая перчатку с правой руки. Он протянул руку мальчишке. От этого жеста юноша потерял часть своей дерзости.

— Скажи мне, Леонидис, — не свойственным ему мягким голосом, заговорил Дэвид. — Тебе приходилось учиться играть на фортепьяно? Слышал об этом музыкальном инструменте?

— Слышал, но не учился, — мрачно буркнул мальчишка, с опаской смотря на руку Шепарда.

— Чтобы научиться играть на этом инструменте, без учителей и траты времени, нужен настоящий талант, зерно гения. Это редкое явление. А вот теперь подумай вот над чем. Да, я копирую, а иногда забираю полностью чьи-либо знания, и на то есть определённые обстоятельства, которые ты не поймёшь, а я не собираюсь тебя что-либо разъяснять. Но вот в чём дело, чтобы воспользоваться этими знаниями или даже опытом, я должен его понять, изучить, правильно запустить в действие. Так, чтобы не навредить себе или окружению. Чем сильнее взятая мною сила, тем дольше я её усваиваю, а иногда эта сила может мне пойти во вред, даже если она не активна. И даже моя способность далась мне не сразу. Да и кто такой вор? Это чаще всего тот, кто присваивает себе чужое, а затем продаёт это третьей стороне. А я, кроме прочего, могу пробудить чей-либо скрытый потенциал или передать свои знания и способности любому человеку, а потом обучать его пользоваться ими. Так вор ли я в полной мере, Леонидис?

Мальчишка не ответил, но задумался. Ненависть уступило место упрямству и смущению. Он отвёл взгляд в сторону и тихо пробурчал:

— Но брать силой, словно какой-нибудь осирисиец.

— А чем тебя не устраивают осириссийцы? Знаешь, я был в Раю лишь однажды, но я успел дотронуться до некоторых зданий, что там увидел. Они были возведены при помощи прометейцев, и в камне сохранилась любовь и взаимоуважение одного народа к другому. Кроме этого, там были следы реконструкций, совсем свежих. Да, взаимоуважения было меньше, но осириссийцы, по крайней мере часть из них, уважают силу прометейцев, а не боятся. Забирают они её силой? Отчасти да, но камни мне сказали, что хотя бы те несколько зданий, что я увидел, были воздвигнуты с любовью и, я повторюсь, с взаимоуважением. Возьми меня за руку, Леонидис.

— Зачем? — испугано произнёс мальчишка. Он хотел сесть, но его придержал Кротос, смотря на него с холодной строгостью.

— Я хочу тебе передать способности Фебоса. Они полезны, но, думаю, я найду способ, как их компенсировать. Фебос обладал огромным потенциалом, жалко, что он стал на стезю зла, или точнее: по ней его направили. А ещё он был наполовину сильвийцем, как и твой наставник. Так как эти стороны Фебоса были сильно переплетены в нём, то ты получишь и эту силу.

— Мне она не нужна! — упрямо возразил Леонидис, но в его голосе не было уверенности. — У меня есть свои способности, я буду их совершенствовать.

— А для этого тебе нужно использовать знания других людей или окружающего тебя мира, — опуская руку и слабо улыбаясь, ответил Дэвид. — Интересно, насколько в этом свободы дающего тебе знания, а насколько ты их используешь без спроса?

На лице Леонидиса появилось изумление. Он посмотрел на Дэвида с широко открытыми глазами. Мальчишка всё ещё хотел возразить Шепарду, но он лишь бесшумно открывал рот, как рыба. Наконец, Дэвид улыбнулся ему по-настоящему, с сочувствием, и, садясь на место, тихо произнёс:

— Главное не в том — украл ты это или тебе отдали добровольно, главное — насколько уважительно ты к этому отнёсся в дальнейшем.

Леонидис резко закрыл рот и побледнел. Кротос положил руку на плечо мальчишки