Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости Страница 21

Справа стояла большая кровать на низких ножках, всего лишь в фут высотой, покрытая толстым слоем сухой травы и папоротника. Древобрад, лишь чуть-чуть изогнувшись в середине, мягко опустился на эту кровать и положил руки под голову, глядя в потолок, на котором мелькали пятна света, как бывает при движении листвы на солнечном свете. Мерри и Пиппин сели рядом с ним на подушки из травы.

— Теперь рассказывайте и не торопитесь! — сказал Древобрад.

Хоббиты начали рассказывать историю своих приключений от выхода из Удела… Рассказывали они не очень последовательно, постоянно перебивая друг друга. Древобрад часто прерывал говорившего и возвращался к какому-то раннему месту или забегал вперед, задавая вопросы о последующих событиях. Хоббиты ничего не сказали о Кольце и не объяснили, почему и куда они шли, а Древобрад об этом не спрашивал.

Но зато он чрезвычайно заинтересовался Черными всадниками, Элрондом, Ривенделлом и Старым лесом, Томом Бомбадилом, подземельями Мории, Лотлориэном и Галадриэлью. Он снова и снова заставлял их описывать Удел. По этому поводу он сделал странное заключение:

— Вы там не видели… хм… энтов? Ну, не энтов, а энтских жен?

— Энтских жен? — переспросил Пиппин. — А они похожи на вас?

— Да, хм… Ну… Нет. Я теперь уж и не знаю, — задумчиво сказал Древобрад. — Но мне кажется, что ваша страна им бы понравилась.

Особенно интересовался Древобрад всем, что касалось Гэндальфа, а также делами Сарумана. Хоббиты очень жалели, что мало знали о них, и могли повторить лишь путаный рассказ Сэма о том, что Гэндальф говорил на совете. Но они совершенно точно вспомнили, что Углук со своим отрядом пришел из Изенгарда и говорил о Сарумане как о своем хозяине.

— Хм, хум! — сказал Древобрад, когда хоббиты наконец дошли до битвы между орками и всадниками Рохана. — Ну, ну! Целая охапка новостей. Вы не сказали мне всего, но я не сомневаюсь, что вы выполняли желание Гэндальфа. Готовится что-то очень большое, больше, чем я могу видеть. Может, я рано или поздно узнаю это. Клянусь корнем и ветвями, но какое странное дело: появляется маленький народец, которого не было в старых списках, и — смотрите! Девять забытых Всадников начинают охотиться за ними, Гэндальф берет их в великое путешествие, Галадриэль принимает их в Карас-Галадоне, а орки преследуют их на всем протяжении Диких земель. Как будто их подхватил шторм. Надеюсь, они выдержат его!

— А вы сами? — спросил Мерри.

— Хум, хм, я не беспокоюсь из-за больших войн, — сказал Древобрад, — они касаются больше эльфов и людей. Это дело магов — маги всегда беспокоились о будущем. Я ни на чьей стороне, потому что нет никого на моей стороне, если вы меня понимаете: никто не заботится о деревьях так, как я, даже эльфы в наши дни. Но я все же и сейчас предпочитаю эльфов остальным: эльфы давным-давно избавили нас от немоты; это великий дар, и его нельзя забыть, хотя наши пути с тех пор разошлись. И конечно, есть существа, на чьей стороне я не могу быть, я всегда против них… Эти… бурарум, — он издал глубокое и неодобрительное бормотание, — эти орки и их хозяева. Я обеспокоился, когда тень легла на Чернолесье, но когда она переместилась в Мордор, я немного успокоился — Мордор далеко отсюда. Но кажется, ветер поворачивает на Запад и увядание всего Леса не так уж далеко. Старый энт ничем не может отразить бурю, он должен или выстоять, или упасть. Но Саруман! Саруман — это сосед, за ним я могу уследить. Мне кажется, я должен сделать что-то. Я часто задумывался раньше, что мне делать с Саруманом.

— Кто такой Саруман? — спросил Пиппин. — Вы знаете его историю?

— Саруман — маг, — ответил Древобрад. — Больше я ничего не могу сказать. Я не знаю истории магов. Они появились вскоре после того, как большие корабли впервые приплыли по Морю. Но приплыли ли они на этих кораблях, я не знаю. Саруман считался великим среди магов. Он начал бродить и вмешиваться в дела людей и эльфов некоторое время назад; вы, наверное, сказали бы: давным-давно. И он поселился в Ангреносте, или Изенгарде, как его называют люди Рохана. Сначала он сидел тихо, но его известность начала расти. Говорят, его выбрали главой Совета, но это не пошло ему на пользу. Я удивился бы, если бы Саруман не обратился ко Злу. Но во всяком случае, раньше он не причинял беспокойства своим соседям. Я часто разговаривал с ним. Прежде он частенько бродил по моим лесам. В те дни он был вежлив, всегда спрашивал моего позволения (по крайней мере, когда встречал меня), и он очень охотно слушал. Я рассказывал ему множество вещей, которые он никогда не узнал бы сам, но он никогда не отвечал мне тем же. Не могу припомнить, чтобы он рассказывал мне что-нибудь. И он становился все более скрытным: лицо его, как я вспоминаю теперь, все больше походило на окно в каменной стене, окно с закрытыми ставнями.

Думаю, я теперь понимаю, что он замыслил. Он захотел стать Властью. У него вместо разума механизм из стали и колес, и он не заботится о растениях, по крайней мере, если они не служат ему для каких-то целей. Теперь ясно, что он черный предатель. Он связался с грязным народом, с орками. Брм, хум! Хуже того: он что-то готовит с ними, что-то опасное. Эти изенгардцы хуже злых людей. Знак Зла, которым помечает великая тьма орков, не дает им выносить свет солнца, но орки Сарумана могут выносить его, даже если и ненавидят. Как он добился этого? Может, это люди, измененные Саруманом? А может, он смешал расы — людей и орков? Это его дело — черное зло!

Древобрад некоторое время бормотал, как бы про себя произнося какое-то подземное энтское проклятие.

— Недавно я начал размышлять, почему орки осмеливаются проходить через мои леса так свободно, — продолжал он. — Только позже я догадался, что виноват в этом Саруман, что он уже давно разведал все пути и раскрыл мои тайны. Теперь он и его подлые слуги чинят опустошение. Они срубили деревья у границ — хорошие деревья! Некоторые они просто подрубили и оставили гнить, но большинство сплавлено по воде в Ортханк. В Изенгарде все время поднимается дым. Будь он проклят, корень и ветви! Многие из этих деревьев были моими друзьями, я знал их от ореха и желудя: многие умели говорить, а теперь голоса их утрачены. И сейчас только пни и заросли ежевики там, где когда-то был поющий Лес. Я был слишком бездеятелен. Я упустил время. Это нужно прекратить.

Древобрад рывком приподнялся на кровати, встал и затопал к столу. Светящиеся сосуды испускали два потока пламени. Глаза Древобрада засверкали зеленым огнем, борода поднялась и стала похожа на большой веник.

— Я прекращу это! — взревел он. — И вы пойдете со мной. Вы можете помочь мне. И таким образом вы поможете и своим друзьям. Если не остановить Сарумана, у Рохана и Гондора будет Враг не только впереди, но и сзади. Наши дороги лежат вместе — на Изенгард!