Александр Прозоров - Потрясатель вселенной Страница 21

— В том-то и дело, что живут! Маленькими стайками, в знакомых местах, у родных водопоев. А у меня три тысячи нукеров в одном кулаке! Триста телег вместе с обозом, девять тысяч лошадей, вдвое больше баранов. Ты это понимаешь? Чтобы всю эту ораву прокормить, ее нужно гнать цепью в пятьдесят километров шириной! И они сожрут все на своем пути. Думаешь, это понравится кочевьям, через которые мы пойдем? Они попытаются нас отогнать.

— Да мы их… — с готовностью сжала кулак воительница.

— Ага, как же. Если степняки нападут на дальний фланг, мы про это узнаем только на следующий день. Прийти на подмогу сможем еще через сутки. За это время пастухов сто раз вырежут, а табуны угонят.

— Поставим отряды на флангах.

— Отдать на разграбление обоз?

— Разделим армию на небольшие отряды.

— Угу, гениально. Армия в три тысячи сабель непобедима. Но если бить ее по маленьким кусочкам, можно вырезать полностью без большого риска. Умница.

— Но ведь ходят же армии через степь! Вот князь Игорь с половцами воевать ходил. Я даже оперу про это слушала.

Это было правдой. Тяжелые кованые рати через степные просторы и в самом деле ходили, причем довольно быстро. Больше того, несколько лет тому назад ведуну даже удалось участвовать в организации такого похода — набега князя Владимира на Тавриду. Вот только начиналась воинская операция не со сбора войск, а за месяц до того — с выезда из Киева длинного скучного обоза, возглавляемого княжеским тиуном Синеусом. Олег тогда шел в полусотне охраны и сильно удивился, когда под рогожей одной из телег заметил обычные, крупно поколотые дрова.

— Кому подарок такой везете? — поравнявшись с княжеским слугой, кивнул на повозку Олег. — Хреново ведь горит береза. Копоти много, жара мало.

— А кто-нибудь да возьмет, — небрежно отмахнулся тиун.

Обоз катился по грунтовке мягко, словно на рессорах. Головной отряд умчался вперед, ведун и его друг, боярин Радул, остались приглядывать за грузом.

— Вот так, — покачиваясь стремя в стремя с богатырем, посетовал Олег. — Пока отвернувшись все были от князя, мы в лучших друзьях ходили. А как бояре знатные сбираться стали, так нам сразу пинка. Поезжайте, дескать, дрова от татей охранять, и чтобы около трона не околачивались.

— Да ты что, ведун?! — испуганно закрутил головой воин. — Нам такое доверие, а ты…

— Какое еще доверие?

— Князь мне сказывал втайне, что бескорыстен ты на удивление. От награды за дело, что тебе поручали, отказался полностью. Что земле служить желаешь, а не серебру. Оттого тебе Владимир Святославович и доверился. Ну и мне, потому как не предал. А то ведь дело сие такое. Иной за Русь живот отдаст без сомнений — ан соблазну простого не вынесет, скрадет, что доверено.

— Дрова, что ли?

— Тс-с… — опять закрутил головой богатырь. — Казну мы княжескую везем. С тиуном. А такое, сам понимаешь, всякому не доверяют.

Середин странным словам Радула тогда особо не поверил и больше ни о чем не спрашивал.

Ночевали они по-походному. Составляли на ночь телеги кругом, лошадей пускали пастись под присмотром десятка воинов, сами спали посередине. Питались казенным припасом — гречей с соленым мясом, — а по утрам разговлялись слегка хмельным медом, чтобы дорога такой скучной не казалась. На третье утро обоз миновал Богуслав — одинокую крепость размером не больше чем сто на сто метров, с восемью башнями. А вскоре после полудня навстречу попался дозор из двух десятков степняков в кожаных штанах да в рубахах — у кого из тонкой замши, у кого полотняных, а у кого-то и из тонкого китайского шелка. Некоторое время всадники скакали рядом с обозом, потом один громко спросил:

— Куда идете, русские?

— Не видишь — дрова на торг везем, — отозвался богатырь. — У вас до моря, сказывают, леса совсем нет. С вождями печенежскими у нас ныне мир, отчего и не поторговать по-соседски? Не ограбит никто, ссоры не затеет. И мы обид никому чинить не собираемся.

— Наши старейшины в Крыму лес покупают. Его там, в горах, много.

— А это как сторгуемся. Может, у нас дешевле выйдет.

— И сколько за возок просите?

— Здесь не продадим. Рубежи киевские близко, хорошей цены тут не дадут.

Степняки проехали рядом еще с версту, приглядываясь к грузу. То ли что-то им не нравилось, то ли чего-то хотели. Но против полусотни хорошо вооруженных охранников малой силой не поспоришь — и вскоре печенеги отправились своим путем.

Обоз продолжал катиться по прямой дороге. И хотя двигался он не быстро, пейзаж по сторонам менялся заметно. Рощицы деревьев, что перед Богуславом сливались в обширные леса, здесь, наоборот, рвались на все более мелкие клочки, зачастую превращаясь в колки из трех-четырех небольших деревьев, и лишь изредка, где-то далеко, удавалось различить темную полоску деревьев. Поэтому, когда справа прорисовалась, а потом стала приближаться к дороге непрерывная череда деревьев с пышными кронами, ведун немало удивился. Как оказалось — зря. Они вышли к мелкой реке с песчаным дном, вдоль берегов которой саженей на полста в каждую сторону и росла этакая «лесополоса».

Хотя до темноты еще оставалось немало времени, обоз свернулся в кольцо, половина всадников разъехались в разные стороны. Что на самом деле происходит, Середин начал понимать только тогда, когда один из дозоров привез к стоянке седоволосого аксакала с вытянутым морщинистым лицом и двух степняков помоложе, чем-то похожих на старика. Возможно, это были его сыновья.

Все вместе они присели к костру, возле которого пил вскипяченную и подслащенную медом водичку Синеус. Туда же боярин Радул потянул и Олега.

— Мир вам, добрые люди, — первым заговорил богатырь, выставляя на траву деревянные ковши. — Меду вареного отпробовать не желаете? От него и сон слаще, и на душе веселее.

Старик покачал головой, но его молодые спутники с готовностью потянулись к корцам.

— И вам мирной дороги, русские, — промолвил старик. — Куда путь держите, чего ищете?

— По делам торговым едем, — ответил тиун. — Что продаем, что покупаем. Как сторгуемся — так и выходит. Ваше кочевье скота нам продать не откажется? Честную цену заплатим. Нам слава обманщиков не нужна.

— Чего купить хотите?

— Баранов хотим. Овец тоже возьмем, коли на мясо дадите.

— Много надобно?

— Да сотен пятнадцать хватит.

Олег от такого числа невольно вздрогнул, однако старик, похоже, ничуть не удивился:

— Пригоним пятнадцать сотен, отчего не продать добрым людям? Но степь нынче сухая, отары далеко разошлись. Оттого баранина ныне в цене. Пятнадцать сотен за тридцать гривен пойдут.