Иван Васильев - Ещё один шанс Страница 21

Цыганка непонимающе уставилась на клиента, захлопала ресницами. Он, вел себя непривычно. Подготовленный заранее сценарий шёл наперекосяк.

— Ясно, классику советского анимационного фонда, не смотрим. К нестандартному поведению не готовы. Что дальше делать, не знаем. Эх, молодо-зелено! Пора добивать.

— Красавица, ты, с ответом не торопись, сосредоточься. Я пока по табору погуляю. Глядишь к утру чего и ответишь.

Девушка испуганно попятилась, начала оглядываться в поисках поддержки.

Видя, что у юной напарницы не получается на помощь, подскочила другая цыганка. Она была постарше и поопытнее.

— Красавец, позолоти ручку. Дай, я, тебе, погадаю. Всю правду, расскажу… Что было, что будет… Ничего, не утаю, — с характерным певучим акцентом быстро заговорила она.

— Что было? Я, и так знаю… Что будет? Могу в библиотеку сходить или в интернете прочитать, — путешественник начал аргументировано отбиваться от женщин. — Вы лучше скажите — Кто, тут, у Вас, про зарытые клады, поведать может? За ценой, не поскуплюсь!

— Так, ты, сокровище решил искать? — раздосадовано фыркнула цыганка.

— Это, тебе, к Вариару, надо. Он, всякие, диковинки, продает… Вон, пройди, к тому шатру, там, его спроси, — она показала на шатер, стоявший в центре стоянки табора.

Пришлось идти к старому цыгану, находившемуся возле шатра. Он, с усердием, прутиком, ковырялся в зубах старой лошади.

— Лошадиный стоматолог, — охарактеризовал его про себя Алексей.

— Наверно, золотые коронки вставляет или брекеты корректирует. Чтобы голливудская улыбка была, как у Дженнифер Лопес, — авторитетно подтвердил он.

— Надо быть осторожным…

— И, зубы не показывать… А то — мало ли, что?

— Тэ явЭс бахталО, Вариатор, — поздоровался Рязанцев.

— Со ту КамЭс? Что, надо? — не ожидая от меня родной фразы, ответил резко старик.

— Мне, сказали, что можешь, место указать, где злато — серебро закопано?

— Меня зовут Вариар…. - поправил незнакомца цыган. — И, я, много чего, продаю.

Минуту или две он тщательно осматривал пришедшего. Оценивал его. Чего-то решал.

— Деньги-то у тебя есть?

— Наши, деньги, всегда при себе, — искатель сокровищ похлопал себя по карману.

— Покажи, — недоверчиво промолвил цыган.

— Да, этого на мякине не проведешь… Хитрый жук, — охарактеризовал его Алексей. — Стреляный!

Пришлось предъявить кошелек с деньгами.

— Ну, что же пойдем, поглядим, — старик направился в шатер.

— Есть у меня на продажу старинная карта, — чуть ли не шепотом начал рассказывать цыган.

— В десяти днях пути отсюда стоит заброшенный женский монастырь. Там возле него, на старом кладбище, есть склеп. Каждое полнолуние, над склепом, появляется зеленое зарево. Когда, луна полностью откроется на небе, двери усыпальницы раскрываются и внутри захоронения виден зачарованный сундук, — взял небольшую паузу для создания должного эффекта Будулай.

— Вот, в это время, нужно идти и забирать клад, — озираясь по сторонам, закончил он свой зловещий рассказ.

— За эту карту я прошу двадцать серебреных гривен, — произнес дед и уставился на меня, ожидая ответа.

— Ну, ни чего себе? У них расценки, — возмутился внутренний голос вояжера. — В Переводе на современный курс… За такие деньги… Я половину Румынии из Евросоюза выкупить могу. Или две Молдавии, вместе с Приднестровской республикой, не пустить туда еще лет двадцать.

— Видишь ли, Вариатор, — издалека зашел странник.

— Меня, зовут Вариар, — снова поправил его старик.

— Ну да… Я так и сказал. Я вот, что думаю… А ну, его, этот, монастырь! Там, наверно, зомби из усопших монашек — девственниц по ночам из могил вылезают… За столько лет, они без мужиков, поди, совсем озверели. А, ну, как, не отобьюсь, при полной луне и они меня всей толпой запытают… Да, и ехать далеко… Давай, что-нибудь, поближе и поспокойнее.

Вариар обиженно вздохнул и полез в другой угол шатра. Из-под цветных тряпок он достал потрепанный колчан и вытащил оттуда кусок ткани.

— Ладно… Могу предложить священную тряпицу, написанную кровью шамана. На ней, указано место большого захоронения… Есть заброшенный остров, посреди безымянной реки… Там, насыпан высокий курган. В этом, кургане, под безымянным крестом, есть могила старого вождя, — загадочным голосом похожим на предсказание экстрасенса зашепелявил цыган.

— Слушай, Леха, похоже, нас опять разводят, — тревожные мысли проникли в голову путника.

— Какие могилы? Какие курганы?

— На носу, семнадцатый век заканчивается…

— Ни сегодня завтра…. Пылесос изобретут!

— А он нам, лапшу всякую, на уши вешает…

— Знаешь, что, Вариар?… Я, тут, подумал, — принял решение Рязанцев.

— А вдруг, там, на острове, племя людоедов или амазонов диких живет?

— А у меня на них аллергия…

— Или окажется, что река не в ту сторону течет… А я на спине плавать не умею… Могу утонуть…

— Одним словом… — Давай что-нибудь другое и попроще…

На этот раз цыган слишком долго смотрел на меня, потом вздохнул и окончательно расстроился. Походил по шатру туда — обратно и полез в какой-то узел.

Вытащил из него три берестяных грамоты… Выбрал самую облезлую и передал мне…

— Вот, последний вариант, — отрешенно произнес он. Стоит одну серебреную гривну без торга… Либо бери, либо иди к другому!

— Ну, раз, последний… Жаль, что ничего больше нет, — показательно расстроился путник и отдал «последние» деньги.

— Это старинное завещание. Тут, на древне цыганском написано… Не дальше десяти — пятнадцати верст от Москвы, в поле, у проселочной дороги, стоит сухая береза. Отсчитай от березы двадцать шагов в сторону восхода солнца. Дождись когда спрячется последний луч, и копай до утра. На утренней зарнице произнеси заколдованное слово… Барш-марш-браж-бардих-марадж и ты увидишь свое злато…

— Всё это хорошо… Всё это правильно, — снова уперся Алексей, теребя в руках старинный пергамент. — Но, мне, на этой карте, ничего не понятно?

— А, как, ты, её поймешь?… Если, на неё, вверх ногами смотришь… — парировал старый пройдоха.

Рязанцев перевернул старинный документ. Стало ещё больше непонятно…

— А почему, я прочитать, ничего не могу? — продолжал возмущаться он.

Появилось настойчивое чувство, что кого-то водят за нос, как деревенского просточка.

— Прочитать, её, может, только… истину знающий. Ибо, это письмена древних кэлдэраров, которые сгинули давным-давно.