Элизабет Бойе - Ученик ведьмы Страница 21

— Черным гномам, по самой их природе, свечи не понадобятся, — на редкость словоохотливо добавил он.

Пещера причудливо извивалась, и в стенах ее, то тут, то там, открывались боковые проходы. Наконец главный ход завершился огромным сводчатым залом, и беглецы долго и лихорадочно искали иной путь, прежде чем наудачу решились обследовать боковые ходы. Позади, из темноты, доносились топот ног и звяканье мечей.

— Они нашли нас! — выдохнул Скапти. — Клинки из ножен, будем драться!

— Когда уже некуда будет бежать, — буркнул Флоси, подталкивая Финнварда в спину. Он замыкал шествие, и, само собой, ему пришлось бы драться первым.

Ссыпавшись вдруг в беспорядке по каменистому скату, они кое-как разобрались и обнаружили, что очутились в еще одном просторном зале. С нарастающим отчаянием беглецы ощупывали стены в поисках хода.

— Тупик! — пропыхтел Эгиль.

Над их головами вспыхнул вдруг мертвенно-желтый свет, и осколки льда посыпались сверху. В этом свете Ивар разглядел десятка полтора гномов, спускавшихся по каменистому склону, размахивая мечами и топорами. Он выхватил свой меч, а Эйлифир, стоявший за его спиной, вынул топор.

— Они хотят драки и получат ее, — сказал Эйлифир. — Мы не можем допустить, чтоб тебя схватили живьем.

Глава 8

— Выход! — завопил Флоси в тот миг, когда первый гном спустился по скату и взмахнул мечом.

Развернувшись, беглецы опрометью помчались к большому дверному проему, еле видному в свете единственной свечи, которую держал в трясущихся руках Флоси. Дверь захлопнулась за ними с оглушительным грохотом. Засовы и щеколды с лязгом легли на место за мгновение до того, как черные гномы начали колотить в дверь. Однако она оказалась такой прочной и толстой, что лишь вздрагивала под градом ударов.

Альвы отдышались, расступились и снова зажгли свечи. Эйлифир без единого слова выдернул прищемленный дверью край плаща. Охваченные трепетом, путники подняли свечи повыше и разглядывали массивную дверь, окованную металлом и покрытую руническими надписями.

— Ну здесь они надолго замешкаются, — с дрожью в голосе заметил Скапти. — Кто бы ни захлопнул и ни запер эту дверь с такой быстротой — честь ему и хвала!

Беглецы выжидательно глянули друг на друга, но промолчали.

— Но ведь кто-то же ее захлопнул, правда? — добивался Скапти, понижая голос до шепота.

— Только не я, — заявил Флоси. — А Эгиль был впереди, потому что он подставил мне подножку и пробежал прямо по мне.

— Ничего подобного! — огрызнулся Эгиль. — Если ты, как последний осел, валялся поперек дороги и я наступил на тебя, то уж в этом я никак не виноват.

— Значит, это был Эйлифир, — заключил Ивар. — Ему дверью плащ прищемило. Эйлифир лишь пожал плечами:

— Можешь думать так, если хочется.

— Пойдем отсюда, ладно? — предложил Ивар. Руны, покрывавшие дверь, зловеще напоминали паучьи лапы. Черные гномы вдруг перестали осыпать дверь колотушками и подозрительно стихли.

— Должно быть, идут в обход, — нервно предположил Скапти и подтолкнул Ивара стать во главе отряда.

Высоко подняв свечу, Ивар двинулся вперед по темному коридору. За ним шел Эйлифир, без лишнего слова занявший место Скапти, — и никто не протестовал.

Стены туннеля были явно вырублены чьими-то руками; время от времени встречались крепежные балки, тоже исписанные рунами.

— Что это за место, собственно говоря? — спросил Ивар, когда они зашли уже довольно далеко в глубь туннеля; с каждым шагом ему становилось холоднее и неуютнее.

— Шахта черных гномов, — слегка раздраженно ответил Скапти, скорчив гримасу собственной тени. — С начала времен гномы объявили свои права на подземное царство и все его сокровища, альвам же досталась поверхность земли. В этой шахте, должно быть, все запасы исчерпаны, здесь полным-полно гнилых крепежных балок и бездонных колодцев. По моему разумению, мы направляемся прямиком в мертвое царство Хели.

— А кузня Даина, если только она еще здесь, — добавил Ивар, — осталась от тех дней, когда шахта еще действовала. — Он поднял свечу повыше, но разглядел лишь следы времени и разрушения.

Финнвард заскулил:

— Здесь, наверное, тупик, и мы в западне за заколдованной дверью… Такие древние пещеры всегда кишат упырями и духами черных гномов.

Даже Флоси не огрызнулся на эти слова. Они брели дальше бок о бок — главным образом, потому, что у Финнварда отказали ноги и пришлось тащить его волоком, а он только постанывал: «Не пойду, не пойду…»

И вдруг пламя свечей осветило конец туннеля.

— Весьма любопытно, — проворчал Скапти, поднося свечу к очередной двери. — Если б я только мог читать руны вполовину так, как мне надлежит… ну да всякому случается потерять сноровку.

Ивар покосился на Эйлифира, подозревая, что тот, если б только захотел, прочел бы руны запросто, — но вечный молчальник только скрестил руки на груди и разглядывал дверь без особого интереса.

— Она, похоже, заперта, — сказал Ивар.

— Не трогай! — воскликнул Скапти, видя, что юноша протянул руку к двери.

— Да ведь это только дверь, и больше ничего, — лениво заметил Эйлифир.

Ивар и не ожидал помощи. Он взялся за ручку и без особой надежды толкнул дверь вперед. Судя по слою пыли, ею явно не пользовались невесть сколько лет.

Но в тот самый миг, когда он коснулся массивного основания, дверь начала трещать, хлопать и содрогаться. Альвы дружно шарахнулись прочь.

Дверь со скрипом растворилась примерно на фут и опять замерла.

— Это колдовство, — прошептал Скапти, безжалостно щипая Финнварда, чтобы помешать ему свалиться в обморок.

— Вижу свет, — сообщил Ивар, заглядывая в щель. — Похоже на отблеск огня. Идете вы со мной или нет?

— Вот ты сам и иди, взгляни, в чем там дело, — предложил Флоси. — Ты открыл дверь, тебе и разбираться.

— Верно сказано! — поспешно согласился Эгиль.

Ивар протиснулся в щель и оглядел пещеру, которая находилась за дверью. Местами мягкое сияние выхватывало из темноты потолочные балки и каменные колонны. По стенам висели на крюках инструменты, оружие и всякая утварь, а одну сторону пещеры занимали стойла. В пещере пахло сеном, лошадьми и железом. Ивару представилась как наяву кузня на Белом Мысу. Он осторожно двинулся вперед: серый пони, пожевывая клок сена, с любопытством глазел на него из стойла.

С каждым шагом Ивар все отчетливей слышал тихое мелодичное позвякивание. Выглянув из-за повозки, он увидал человека, который согнулся над верстаком, трудясь над изящной золотой чашей. Он был плотен, коренаст, с такой длинной белой бородой, что свободно пропускал ее под пояс. Лицо и руки незнакомца напоминали старую истертую кожу, которая сморщилась и потемнела на солнце. Его фартук так истрепался, что дыр на нем было больше, чем кожи.