Любовь Пушкарева - Утраченный покой Страница 21

Я остановилась, глядя ему в лицо.

– Конечно нет, волк. С тебя вполне достаточного того, что я, твоя хозяйка, хорошо отношусь к флерсам, а значит, и ты будешь к ним хорошо относиться, а также к людям, которые мне дороги или полезны. Тебе всё ясно, волк?

– Да. Мне ясно, – он приблизил лицо, всматриваясь мне в глаза. – А ты будешь ко мне хорошо относиться? Ты поможешь мне, как помогаешь им? Полнолуние через две ночи.

– Я помню. И не смей сомневайся во мне.

– Пати, не играй в эти игры, – вдруг взорвался он. – Трахнуться нам надо! Переспать!

Тут и я завелась:

– Я не трахала тебя, когда спасала! Filii numinis – не просто долгоживущие ничтожества, как вы, мохнатые, думаете. Мы можем управлять силой осмысленно, осознанно, а не только инстинктивно, как вы, сотворенные!

ТиГрей схватил с земли камень и со злости метнул.

– Но я-то сотворенный, о великая дочь богов! Я осознанно ничего делать не могу, не управляю силой! – взорвался он злостью и досадой.

– Я занимаюсь сексом только с людьми, и точка! – я тоже начала злиться, – Ни флерсы, ни Шон, ни Седрик, – услышав собственное треньканье, я осеклась.

– А! Так все-таки Седрик…– едко протянул он.

– Заткнись, дурак! – я еле сдержалась, дабы не стукнуть его со всей силы, – Да, я трахала Седрика, но это было подобно тому, что у вас было с Шоном – мы травили друг друга, это был бой, а не секс. И лишь единожды.

Тони немного остыл от этого моего признания.

– Ну ты же тискаешься с инкубом каждый вечер… – буркнул он.

– Вот именно – тискаюсь, – я тоже начала успокаиваться.

– И это не секс? – недоверчиво спросил ТиГрей глядя куда-то в строну.

– Не секс, – отрезала я.

Тони вдруг окончательно успокоился и опять всмотрелся мне в лицо.

– Так значит, тискаться и целоваться не секс? Да? – с непонятным весельем поинтересовался он.

Я пожала плечами.

– Да.

Вот глупый волк, почти человек – секс, не секс. Есть безопасные способы обмена силой, а есть не безопасные.

– Так значит, в случае чего я могу рассчитывать на поцелуи и все такое… без секса? – игриво поинтересовался он, подходя вплотную ко мне.

Я скептически покосилась на него и чуть отстранилась.

– Тони, заткнись. Когда придет полнолуние, я поделюсь с тобой силой, а вот тебе стоит продумать, каким способом эта сила поможет тебе перекинуться.

– Я не мог перекинуться, когда дрался с Чери, – вдруг сказал он совершенно серьезно. – Хоть и очень хотел.

– Конечно, не мог, Шон вливал в тебя чуждую алую силу и этим самым уменьшал твою – темно-зеленую, а ее нужно много, чтобы перекинуться. Я буду вливать светло-зеленую. Должна подойти… По идее.

– Угу.

– Быстро выбрось из головы то, что узнал о Седрике, – вспомнила я. – Если ты хоть намекнешь, что знаешь об этом – ты труп.

Тони непонимающе посмотрел на меня, а потом факты сложились в его голове.

– Ну ты даешь! Давно дело было?

– Давно. Твой отец еще не родился.

– Ты что, знала моего отца? – вдруг хмуро спросил он.

– Нет, – смутилась я. – Просто хотела сказать, что прошло больше пятидесяти лет.

– Угу. Ок. Выбросил из головы.

Мы как раз пришли к оранжерее, я завела Пижму и устроила его ночлег на куче опилок для мульчирования. Может, это и кажется некрасивым и неправильным, но флерсу такое ложе вполне пришлось по нраву – он тут же уснул. Мальвочка устроилась у Пижмы в волосах, а семья Лиана расположилась на незабудках неподалеку.

9

К моменту нашего возвращения в домик Шон уже спровадил Митха спать, я отослала Тони, и мы с инкубом уже привычно накормили друг друга. Оказывается, волк не ушел далеко и, затаившись, наблюдал за нами: мы оба чувствовали его внимание, оно мешало, но не настолько, чтобы отвлекаться и прогонять его.

– Он все же такой… человек, – обронил Шон после.

– Ему всего двадцать четыре.

Инкуб фыркнул.

– Эфемер… Полнолуние скоро, – вдруг произнес он.

– Да знаю я, – досадливо морщась, ответила я.

– Я могу просто с ним подраться, не применяя «уменье», – «уменьем» Шон называл свою собственную силу и то, чего он добивался с ее помощью. – Могу просто его разозлить…

– Вам еще работать вместе, а после такого это будет весьма проблематично. Но спасибо за предложение, Шон.

– Вы не беспокоитесь, что близнецы до сих пор не показывались? – вдруг сменил тему он.

Я не беспокоилась и, наверное, это было неправильно.

– Думаешь, нам надо поискать их.

– Ночь. Им лучше быть под нашей защитой или хотя бы у нас на глазах.

Какая же я эгоистичная дура, вампы ведь не только могут отдать им приказ, они могут их выкрасть.

– Давай поищем их, – нервозно произнесла я. – Эй, Тони, выходи!

– Чего тебе, хозяйка? – ТиГрей вышел из тени, и его глаза сверкнули желтым, отражая почти полную луну.

– Идем искать Ландышей в леске, ты же их запах почуешь?

– Твой «розанчик» чует не хуже меня, – зло бросил он, но пошел за мной и Шоном к небольшому лесу, где мы оставили близнецов.

– Правда?

– Да, я хорошо чую, но больше людей, чем… цветы. А ты, волк, чем с нами тут зубы показывать, лучше б нашел себе самку, хоть человечку, хоть мохнатую.

Я покраснела от такой бестактности, хорошо хоть этого не было видно.

– Не указывай, что мне делать, розовый! – зло ответил Тони.

Шон остановился и подождал его.

– Заткнись и ищи Ландышей, – тихо приказал он непререкаемым тоном.

ТиГрей, зло фыркнув, сорвался на бег и скрылся в леске.

– Простите, леди, мою бестактность.

– Да уж, в следующий раз не забывай о моем присутствии, – проворчала я в ответ.

– Просто может, мохнатому и не нравилось трахать сук по расписанию, но полное воздержание вот уже полмесяца ему нравится еще меньше, – тихо объяснил он.

– Свет и Тень! Мне теперь что, еще и самку ему искать!?

Кошмар. Возьми ответственности на кончик пальца, так руку по локоть отломит.

Мы ходили по лесу и окликали Ландышей; вернее, я окликала, а Шон пытался их учуять. Тони не было ни слышно, ни видно; вроде бы инкуб взял след, и мы углубились в заросли. Время летело, мы ковыляли впотьмах по подлеску, и я уже начала нервничать: а вдруг глупые флерсы решили смыться и еще днем ушли отсюда. Но Шон вдруг развернулся, и мы увидели Тони, согнувшегося под ношей – он нес Ландышей, как два тюка на плечах. Подойдя, он молча скинул спящего флерса Шону и так же молча повел нас прочь из леса.

Я чувствовала себя виноватой из-за того, что раньше не побеспокоилась о судьбе близнецов, но мужчины не роптали, флерсы благополучно дрыхли, так что свое раскаяние я оставила при себе.