Сергей Ким - Без объявления войны Страница 21

…Начлагеря тем временем начал переговариваться с сопровождающими. О чем шел разговор, Бондарю было не слышно, но его благородие был чем-то явно недоволен. А потом вообще махнул рукой и отошел в сторону.

И тут, удивив всех собравшихся зэгов, вперед выступил генерал Морозов.

– Здравствуйте, бойцы! – зычно произнес Аристарх.

Толпа, состоящая на девять десятых из бывших солдат, ошеломленно рявкнула:

– Здрав желаем, ваше высокпревосходство!

Рефлексы оказались очень въедливы – обычно к зэгам обращались «граждане заключенные», но, услышав знакомое приветствие со знакомыми интонациями, бывшие солдаты ответили так, как их и учили когда-то.

Хотя применим ли термин «бывшие» по отношению к солдатам?..

– Многие из вас сейчас задаются вопросом, какого демона вас здесь всех собрали…

Павел, как и большинство зэгов, был готов подписаться под каждым словом генерала.

– …и почему сейчас говорю я, а не его благородие лейтенант Симонов. Отвечу. Я здесь для того, чтобы сообщить вам новости чрезвычайной важности.

Толпа навострила уши.

– Сегодня утром, без объявления войны, Империя Ниарон атаковала наши патрульные корабли. Также был совершен авианалет на форт Южно-Монеронска. Совершенно точно известно, что готовится массированное вторжение войск ниаронцев на территорию Приморья. Удару также, вероятно, подвергнется и наш остров. В связи с тем, что все высшее командование островной армией оказалось полностью уничтожено, мне было предложено возглавить все войска Монерона, дабы отразить вражеский десант…

Бывшие солдаты КК безмолвно слушали генерала – что бы ни случилось со страной, Рарден оставался для них Родиной. Гражданская война – это дело внутреннее, а внешняя угроза всегда однозначна.

– Солдат на острове раз в шесть меньше, чем ожидаемого десанта, и я в первую очередь вспомнил о вас, бойцы. В столице сейчас творится непонятно что, помощи с материка ждать не стоит, и рассчитывать можно только на собственные силы. Монеронский край объявил о своем праве на широкую автономию в рамках империи, и в связи с этим у нас появились новые, чрезвычайные права. Мы… готовы предоставить вам сокращение сроков и помилование в обмен на вступление в ряды монеронского ополчения.

– Хотя я и не должен вам ничего обещать, – внезапно прорычал генерал. – Наша Родина в опасности, и сейчас не время отсиживаться в стороне! Да, много лет назад мы воевали против этого режима, но мы воевали за свою страну! И сейчас вновь приходит время надеть доспехи и взять в руки мечи, чтобы защитить свое Отечество! Диктатор Ярослав оказался не деспотом, он стал хорошим правителем для страны. Я… мы все сделали ошибку, пойдя тогда против него. Но теперь у нас есть шанс расплатиться и кровью искупить свою вину! И я спрашиваю вас – вы со мной? Как вы хотите умереть? Как цепные псы – от старости и немощи? Или как лесные волки – в бою, насмерть схватившись со своим врагом? Вы со мной? ВЫ СО МНОЙ?

– Да… – прошептал Павел, и его кулаки крепко сжались.

– Да, – это слово подхватила вся толпа.

– Да!

Вот оно! Вот это желание, потаенное и запретное, еще час назад абсолютно недоступное. Но теперь…

Теперь генерал сумел подобрать нужные слова, наверное, потому, что думал и жил теми же мыслями, что и простые заключенные.

Он был таким же, как и они.

– Да!!! – заорал огромного роста светловолосый здоровяк в первом ряду. – Мы с тобой!!! Веди нас, генерал!!!

Он сорвал с головы и с размаху швырнул о землю форменную полосатую шапочку. Здоровяк отсалютовал генералу – крепко сжатый кулак по-уставному ударил рядом с сердцем. Неизвестный заключенный, нет, теперь уже солдат, опустился на одно колено и склонил голову.

Его примеру последовали и остальные.

Все двенадцать сотен человек. И даже настоящие уголовники не решились выделиться из толпы.

Аристарх Морозов стоял, прижав руку к груди в ответном салюте. Впервые за очень, очень долгое время он был по-настоящему счастлив.

Империя Рарден, исправительный лагерь Синегорск,

2 июня 1607 г. от Р. С., 22:32

Генерал вымотался за несколько последних часов. Многочасовая поездка до еще одного исправительного лагеря, гораздо меньшего по численности и поэтому имевшего лишь безликий порядковый номер 503, вытрясла из Морозова последние силы. Плюс ко всему этому дорога проходила по невероятно отвратительной грунтовке. Хорошо хоть в остальных лагерях все прошло без малейших пререканий со стороны начальства – лишь только увидев грозные бумажки Аристарха, начальники лагерей готовы были исполнить все, что угодно. И Морозов, и вернувшиеся Шеин с отцом Петром такому исходу дела только радовались.

Нынешний день для Аристарха оказался невероятно богат на события, поэтому сейчас его понемногу клонило в сон, а учитывая, что раньше завтрашнего утра в дорогу с ополченцами было не выступить, то почему бы и нет?.. А какой смысл сейчас нестись во весь опор? Следовало собрать хоть какие-нибудь припасы в дорогу, а то просто гнать по тракту тысячу с лишним человек было несколько глупо.

Завтра, все завтра…

Для начала соберем всех заключенных около Южного, вооружимся, проведем какой-никакой смотр, дабы определиться с уровнем остаточной подготовки, а потом…

…Генерал даже и не заметил, как уснул, сидя за письменным столом в одной из комнат в доме начлагеря.

На столе так и остались лежать кусок грубой сероватой бумаги, на котором Аристарх записывал свои мысли, потертая чернильница и торчащее из нее перо. И все это освещала, за неимением лучшего, простая свеча. Ее пламя тихонько подрагивало, заставляя пускаться в причудливый танец тени предметов. В комнате было очень тихо, лишь пара залетевших комаров занудливо пищала, выписывая круги вокруг горящей свечи. Тишина стояла и во всем лагере – отбой был объявлен немного пораньше, ведь завтра планировалось выступать в путь с самого утра. И лишь где-то у ворот лагеря монотонно гавкала сторожевая собака, нарушая ночной покой…

Внезапно в комнате, где дремал генерал, появилась еще одна тень.

Маленький огонек свечи испуганно дернулся и погас. Помещение затопила тьма.

…Аристарх так и не смог вспомнить, что заставило его тогда так резко проснуться.

Морозов дернулся влево, падая вместе со стулом, и мгновение спустя туда, где лежала его голова, вонзился длинный метательный нож. Генерал сделал перекат вперед, рассчитывая резко сократить дистанцию до неизвестного противника, и рванул из ножен короткий меч, которым его так кстати снабдили сегодня.

Маневр не удался.