Антон Соловьев - Восставший против Неба Страница 21

— Здравствуй… — Тэли улыбнулась, и певцу вдруг показалось, что все его проблемы отступают на задний план. Тэли была просто прекрасна: у неё были длинные, цвета мёда волосы и пронзительные голубые глаза. Ничего не скажешь, повезло Эльвину.

— Эх ты, — сказала Тэли, теперь уже смотря на мужа. — Не видишь, что ли? Человек ранен и к тому же, наверное, очень голоден.

— Я костёр уже разжёг, — виноватым голосом ответил Эльвин.

— Извини. — Тэли снова улыбнулась.

Тильво тут вспомнилась мысль, которая впервые посетила его в «Пропащей душе». Эти двое были взрослыми детьми. Они относились друг к другу с искренней теплотой и старались не омрачать жизнь даже бытовыми спорами. Это было большой редкостью. Но Тильво стало почему-то грустно: доверчивым и добрым людям нелегко будет прожить под Небом среди человеческой жестокости и равнодушия. Тем более, что они избрали для себя нелёгкий хлеб бродячих актёров. Тэли поставила котелок с водой на огонь и уселась рядом с мужем и Тильво около костра. Она с сочувствием посмотрела на рану певца и вздохнула.

— Сейчас вода вскипит, И я тебе её обработаю, не вздумай отказываться, — сказала она Тильво.

Певец улыбнулся и кивнул в ответ.

— Я сразу поняла, что это ты к нам в фургон залез.

— Как? — спросил Тильво.

— Очень просто, дайла тренькнула, И меч в ножнах звякнул.

— Мало ли кто по ночам бродит с мечом и дайлой? — возразил Тильво.

— Ты сам нам говорил, что ты певец. Правильно?

Тильво согласно кивнул.

— Когда же мы тебя видели, то на поясе у тебя висел меч. Согласись, не так уж часто можно встретить певцов с мечом. К тому же, — Тэли хитро прищурилась, — не забывай про женскую интуицию.

Эльвин и Тильво рассмеялись. С первых минут общения с этой парочкой Тильво чувствовал себя легко и непринуждённо в их обществе. Так же как и с посвящёнными, только посвящённые более серьёзно относились к жизни и смеялись не так уж часто.

— Когда мы стояли у ворот, — продолжила Тэли, я не решилась сказать мужу о тебе, потому что рядом была стража. Если бы с тобой не приключилось ничего страшного, — при этих словах Тэли нахмурилась, — то ты не стал бы незаметно залезать в наш фургон. А когда мы достаточно далеко отъехали от ворот, то я и сама не заметила, как уснула под стук колёс. Рано утром меня разбудил муж, чтобы я его сменила на козлах. При свете мы убедились, что это действительно ты, и решили не будить. Тем более ты так крепко спал, завернувшись в ширму. Хотя мне очень хотелось поскорее обработать рану.

При этих словах Тильво смущённо опустил глаза:

— Простите, я испачкал ширму кровью.

— Ничего страшного, у нас есть запасная, — ответил Эльвин.

— Но что побудило вас на ночь глядя уезжать из города? Эльвин мне начал рассказывать о представлении…

— Так вот, — продолжил комедиант, — когда мы за кончили наш спектакль, толпа долго стояла в оцепенении. Вероятно, никому из них никогда не приходилось видеть подобного представления. Всем знакомая с детства сказка была перевёрнута с ног на голову. Люди в изумлении молчали. Наконец, кто-то из толпы крикнул: «Позор! Это не спектакль, а издевательство!» — и все в таком же духе. Толпа, не знавшая, как ей реагировать, услышав призыв, тут же подхватила его.

— Сначала раздались возмущённые крики, сказала Тэли, — а затем в нас полетели тухлые яйца и раздался злой смех. Я плакала…

Эльвин подсел поближе к жене и обнял её за плечи:

— Все уже прошло, все прошло, любимая. — Он поцеловал Тэли.

— И вы решили ни минуты больше не оставаться в Терике?

— Именно так, Тильво.

— Мне знакомо это. Порою зрители бывают неблагодарны. Но чаще всего ими движет страх. И потом, это страшно, когда люди становятся частью толпы, которая за них решает, что хорошо, а что плохо.

— А что случилось с тобой, Тильво? — спросил Эльвин.

— Подожди, Эльвин, не видишь, вода закипела в котелке.

Тэли зачерпнула ковшиком немного воды из котелка, а в оставшуюся насыпала крупы.

— Снимай рубаху, — не терпящим возражения тоном сказала она певцу.

Тильво снял перевязь с мечом, нехотя стянул плащ, а затем начал аккуратно снимать рубаху. В том месте, где была рана, ткань прилипла. Отдирая прилипшую рубаху, Тильво поморщился.

— Сейчас тебе станет полегче. — Тэли бросила в ковшик с горячей водой какие-то сушёные травы и начала размешивать ложкой.

В воздухе распространился терпкий запах. Тэли смочила в отваре тряпицу и начала аккуратно протирать плечо Тильво. Рана была не очень глубокой, но немного воспалилась. Отвар жёг невыносимо, но Тильво мужественно терпел, не проронив ни звука. Затем Тэли перевязала плечо пропитанной в отваре тряпицей. После этого Тильво снова надел рубаху и плащ.

— Может быть, тебе дать чистую одежду? — спросил Эльвин.

— Нет, спасибо, — улыбнулся Тильво, — пятно не очень большое. Тем более рана какое-то время все равно будет кровоточить.

— Не будет, — с уверенностью сказала Тэли.

— Так что же с тобой приключилось? — не унимался Эльвин.

— Как тебе не стыдно, — укоризненно посмотрела на мужа Тэли, — может быть, Тильво не хочется об этом вспоминать.

— Я подумал, может быть, ему нужна наша помощь? — смущённо ответил Эльвин.

— Спасибо, вы и так помогли мне, чем смогли, — поблагодарил супругов Тильво. — История, что со мной произошла, действительно неприятная. Но началась она гораздо раньше, чем я имел счастье познакомиться с вами. Я не могу всего вам рассказать, поскольку это знание слишком опасно. Могу только сказать, что чудом спасся из Терика.

— И куда же ты теперь? — спросил Эльвин.

— Мне нужно встретиться с одним человеком…

— Это по дороге с нами? — спросил Эльвин.

— Вообще-то да, но… — Тильво замялся. — Мне необходимо как можно быстрее покинуть вас, чтобы не подвергать опасности.

— Но куда же ты пойдёшь — вокруг только поля да леса? — возразил Эльвин.

— Ты ранен, — добавила Тэли. — Сам посуди: откуда твоим врагам знать, из каких ворот ты вышел? К тому же, возможно, они ещё ищут тебя в городе.

— Все равно я подвергаю вас большой опасности.

— Вот что, Тильво, — сказал Эльвин, — давай мы довезём тебя до ближайшего селения. Согласен?

Немного подумав, певец согласился. Тем более, что, по словам хозяина фургона, до ближайшего постоялого двора было не так уж и далеко. Позавтракав, Тильво и чета бродячих актёров собрали вещи и тронулись в путь, но на душе у певца все равно скребли кошки. Он чувствовал: так просто его в покое не оставят — и поэтому твёрдо решил, что когда доберётся до ближайшего селения, как можно быстрее расстанется со своими новыми друзьями, чтобы не подвергать их опасности.