Владислав Григорьянц - Сага о Ласке Сэме и его друзьях Страница 21

- Вик, что слышно нового?

- Скоро появится императорский указ о призыве отставников второй категории. А в военные школы начнут забирать детей аристократов с пяти лет.

- Значит все, как мы и предполагали?

- Да, Макс.

- Темпы роста и темпы необходимой достаточности...

- Но не только. По нашим расчетам, у нас было еще три года.

- Почему было?

- Есть данные. - неожиданно сумрачно сообщил флаг-амирал, достал планшет и друзья склонились над принесенными документами.

Торговая улица. Кассарах. Провинция Каррита. Империя Анно.

- Герб! Лови!

- Сделано, Сэмми, давай сюда...

- Нет, направо, направо, там серые!

- За мной! Не отставать!!!

Тройка подростков стремительно нырнула в проход между домами, и вовремя: за ними мерно трусили городские стражники в серых плащах поверх громоздких панцирей. Преследователи, и так не самые великие поклонники быстрого бега, на сей раз не особенно и спешили: они знали, что проход, в который им удалось загнать преступников, заканчивался тупиком, так что беглецы никуда от них не ускользнут. Начальник караула был уверен, что подростки-воришки никуда уже не денутся, тут в тупике им просто не куда будет бежать, его жирное, самодовольное лицо расплылось в подленькой улыбке: городские стражи имели свои счеты с учениками военной школы. В Гиппесби кормежка была не просто скудная, а очень скудная, никакому быстрорастущему организму этого рациона не хватало не только для полноценного роста, но и просто для поддержания сил. Но дополнительное пропитание, как и средства для удовлетворения любопытства или получения удовольствий, курсанты должны были изыскивать сами. Нет, официально в школе не поощряли воровство, особенно, если курсанта ловили за этим, недостойным чести будущего офицера, занятием. Ну а если не пойман, следовательно, и не вор! В конце-концов, школа готовила офицеров, специалистов по секретным операциям, в сущности, кто-то справедливо называл ее "малой академией спецназа". И за семь лет школа Гиппесби должна была сделать из паренька отличную машину для убийств и диверсий, но не просто машину, зачем же, а машину думающую, машину, отличающуюся еще и определенно высоким интеллектом. А умение воровать, грабить, выживать в любых условиях, совершать стремительные налеты - они должны были быть у выпускников в крови. А тут еще конторы, сведущие за разведку и контрразведку тоже присматривались к курсантам школы Гиппесби. И присматривались пристально, обращая внимание на любую деталь, выявленную при воспитании и обучении курсанта. А как еще отобрать нужных претендентов? Как еще воспитать нужные навыки? Только поставить курсантов в такие условия, когда сама жизнь будет способствовать развитию и обучению в нужном направлении. И неслучайно курсантов школы Гиппесби люто ненавидели мелкие торговцы, городская босота и недремная муниципальная стража. Люди постарше и посолиднее горько улыбались, глядя на стаи сорванцов, которые проносились по городу в поисках куска масла на тот скудный кусок хлеба, который даровала им школа. Кстати, в связи с этим было неудивительно, что самые успешные городские подростковые банды имели костяк из вездесущих курсантов. Вы удивлены? Военные чины, мол, не могут поощрять порочные увлечения своих воспитанников? А разве война не порочна, высокочтимые господа? Разве она не открывает самым отвратительным звериным инстинктам путь наружу из сердца человеческого?

Не поощрялись в школе только три вещи: грабеж со смертоубийством, нанесение вреда высокородным и неумение уходить от погони. Не стоило напоминать о том, что нападение на высокородных, так же, как и кража у лордов, могли навлечь на школу большие неприятности. А вот тот курсант, который хотя бы два раза оказывался в руках стражи, автоматически из школы исключался "за профнепригодность".

Для обучения смертоубийству, настоящих схваток с реальным противником у ребят были совсем другие условия тренировки: юноши выходили один на один против хорошо вооруженных преступников, приговоренных судом к смерти. Если преступник побеждал - вместо виселицы он получал каторгу, если же погибал - приговор считался приведенным в исполнение.

Начальник стражи вытащил свою любимую дубинку, обтянутую шероховатой акульей кожей - такая кожа при ударе срывала с противника одежду и оставляла на незащищенной коже рваные раны, дал сигнал стражникам, которые вытянулись привычным рассчетом за командиром, надежно перекрывая улицу и возможные пути бегства компании юных воришек. Медленно и уверенно отряд зашел за поворот и уткнулся в прямую ветвь тупика. Голые кирпичные стены без единой двери и никаких окон! И это было хорошо, ибо некому было наблюдать за смертным рыком начальника караула, который понял, что проныры-воришки уже успели исчезнуть, скорее всего, воспользовавшись решеткой канализации. Лицо начальника караула стало еще более багровым, он ненавидел проигрывать, а теперь еще ему придется выслушивать нотации этого занудного купчишки, который доплачивает за охрану своих лавок... Еще больше, чем проигрывать, караульный сержант Гам Сумович не терпел терять источников постоянного дохода.

- Эй, мэссера сержанта, мэссера сержанта... - раздался в тоннеле тупика тоненький голосочек, - заем же так пинать хорошую кованую решетку? Тем более, что воришки воспользовались не ею.

Голос принадлежал прыщавому сухонькому объекту в истрепанном плаще, подбитым плохоньким мехом. По внешнему виду - типичный господин-крючкотвор, послушник какого-то бюрократического ведомства, расплодившегося в последнее время огромным количеством. Сержант на секунду оторопел от такого гражданского нахальства, затем подошел вплотную к тщедушному субъекту, сгреб его одежду в кулак и спросил, грозно глядя в глаза и обдавая господина-крючкотвора запахами гниющих зубов и винного перегара.

- Ты что-то хотел сообщить властям? - и глаза сержанта сузились в тонкие щелки.

- Они закинули кошку на вон ту крышу и ушли от вас верхами. - стражник посмотрел вверх, немного ослабляя хватку.

- Ну и что мне из этого...

- Вообще-то я слышал, как они кричали, куда побегут дальше... Вот только позабыл, как это местечко называется...

- Не шути со мной, не стоит...

- Что вы, сержант. - тщедушный канцелярист мелко затрясся, побледнел, как осиновый лист, но все же продолжил. - Я только хотел бы подтверждения моего вознаграждения. По всей форме. Гражданин Леко Чапалович, к вашим услугам.

- Я, сержант второй стражи Гам Сумович, обещаю гражданину Леко Чапаловичу, выплатить вознаграждение за информацию, которая будет представлять интерес для охраны городского порядка. Гражданин Леко Чапалович предупреждается об ответственности за дачу ложной информации или дачу информации, не представляющей никакого интереса.