Наталья Болдырева - Ключ Страница 21

Разохотившись вдруг, Ясень вновь пустился в воспоминания, и даже относиться ко мне стал иначе, хотя и не по-товарищески, но как к щенку, оставленному отбывшими в отпуск хозяевами - и хлопотно, и отвязаться нельзя.

Рокти мы нагнали не скоро. Да и не нагнали бы, наверное, если бы она не поджидала нас на лесной опушке. Густой кустарник подлеска резко обрывался в степь, косо освещенную перевалившим зенит солнцем. Редко разбросанные рощицы в пару десятков берез да густые заросли терна виднелись поблизости. Дальше, почти у самого горизонта, угадывались возделанные поля. Я понял, что к вечеру мы действительно приедем в Торжок.

- Иола охотится. - Рокти заговорила, лишь когда мы подъехали к ней. Она зорко вглядывалась в чащу леса. - Дальше нам не по пути, но Иола захотела показать тебе охоту, Никита. - Я понял вдруг, что мне приятно снова услышать, как она обращается ко мне по имени. - Она загонит для нас зайца... или лисицу. Она подаст голос, как только поднимет зверя...

Будто в ответ на последние слова раздался долгий, протяжный вой, в котором мне почудилось имя охотницы:

- И-и-и-о-о-о-ла-а-а-а-у-у-у!

Вой, казалось, шел отовсюду, но Рокти уверенно направила лошадь влево.

- Скорей!

Мы перешли на рысь, серыми тенями двигались вдоль кромки леса. Высокая трава задевала стремя с одной стороны, ветки, росшие здесь особенно низко, били по ногам с другой. Вой приближался и нарастал, и теперь даже я мог проследить его. Конь подо мной двигался ровно и мягко, я чувствовал, как перекатываются работающие мышцы и иногда по крупу проходит дрожь.

- А-хр-р-р! - захрипело вдруг рядом, и откуда-то сбоку, напролом, ломая кусты, кинулась наперерез волчица, гоня впереди длинную рыжую тень.

Рокти была уже здесь. Гикнув, она вдруг ожгла моего коня плетью, и тот рванулся вперед, в степь. Я пронесся галопом с десяток метров прежде чем кубарем слетел с седла. Падая, успел увидеть, как несущаяся рядом волчица вытянулась, подалась вперед, прыгнула длинно и, сбив рыжую с ног, покатилась, подминая под себя, рядом. Упав, наконец, на спину, я замер, не смея перевести дыхание. Сердце молотом бухало в ребра. С большим трудом мне удалось перевалиться на живот, сесть не получилось, и я стал на четвереньки.

Напротив, глаза в глаза, держа лисицу за уши, и прижимая к земле всем весом, лежала Иола. Она дышала тяжело - её рот был полон шерсти - пыталась перехватить лисицу за загривок и глядела на меня исподлобья. Рыжая вертела головой, вырываясь, и шипела, скаля мелкие, острые зубы.

Где-то за спиной я услышал голос Рокти.

- Ну! Прими же ее, Никита! Прими!

Рядом, пригвоздив к земле примятые мной стебли, упал нож. Волчица поднялась, став вдруг выше меня ростом. Она все еще держала лисицу за уши, лапой чуть прижала буроватое тулово, пушистый рыжий хвост метался из стороны в сторону. Янтарные глаза светились яростью.

- Прими! - дохнуло над ухом, и я взялся за деревянную рукоять. Другой рукой попытался придержать лисицу, даже сквозь кожу перчатки почуял крупную дрожь, бившую зверя, ощутил, как поднимается от ладони, передается дикий, животный страх, запаниковал. Острие засапожного ножа само ткнулось под лапу. Почувствовав сопротивление, я замер, но, увидев полные агонии глаза лисицы, разом, одним плавным нажатием довершил начатое.

- Хорошо! - Рокти опустила руку на плечо, и я вздрогнул. Волчица убрала лапу с трупика. Ясень присел рядом, вытащил свой нож, собираясь снять шкурку.

Меня замутило, пошатываясь, я поднялся, наконец, на ноги. Бедра горели, упав, я свез себе локти, удивительно, что не сломал еще шею. Джинсы были сплошь покрыты зелеными разводами. Стряхнув стебельки травы, я принялся выбирать из ткани репей.

- Что это было, Рокти? К чему? Проще было убить меня сразу, еще у ручья. - Я не на шутку разозлился, и едва держал себя в руках. Лишь страх закатить форменную истерику удерживал меня от крика.

- При чем тут я? - Удивление Рокти было неподдельным, - это Иола. Она хотела посмотреть на тебя в деле.

Я замер. Оглянулся на волчицу. Та занялась уже освежеванной тушкой. Похрустывали разгрызаемые косточки. Волчица расправилась с лисицей в три приема. Я отвел взгляд. Ясень, не оборачиваясь, протянул мне флягу. Я принял ее с благодарностью. Совсем не мешало промочить горло - совсем не мешало хорошенько поесть, и с неделю выспаться.

Оглушенный, я успел сделать глоток, прежде чем понял, что за дух ударил мне в ноздри, закашлялся, и едва подавил рвотный позыв. Фляга была полна еще теплой лисьей крови. Я спешно отер губы, ладонь и рукав косоворотки измазались в густое и липкое. Меня замутило, но злость не позволила сблевать прямо на траву. Я выпрямился, глядя прямо перед собой, пошел прочь - от палящего солнца, под своды леса. Едва не задев Рокти плечом, ткнул флягу ей в руки.

Я не успел сделать и шага, как за спиной раздалось низкое, утробное рычание и стокилограммовая туша повалила меня на землю, придавив. Дыхание разом перехватило, я больно ударился ребрами, прокусил губу. Сзади схватили за куртку и принялись мотать из стороны в сторону, возить лицом по траве.

Я видел капли крови, разлетающиеся от моего лица, пытаясь проследить полет хотя бы одной, отрешенно подумал, что волчица взбесилась и сейчас разорвет мне глотку. В следующий момент мне удалось перекатиться чуть на бок, подтянуть колени к груди и рывком сбросить с себя тушу. Я развернулся, готовый по локоть сунуть руку в пасть волчицы - придушить тварь.

Мой сжатый кулак пришелся Ясеню прямо в кадык.

Минуту он глядел на меня недоумевающе своими полупрозрачными голубыми глазами. Потом захрипел. Раз. Другой. На третий он выплюнул комковатый сгусток. Потом глаза его стали белыми. Он встал, едва разогнув колени. Чуть покачиваясь, направился к Серому. Через шаг хрипел, пытаясь сказать что-то, но каждый раз дело оканчивалось очередным багряно-красным плевком в траву. Тогда он просто всплескивал своими по-обезьяньи длинными руками. Рокти, побледнев, замерла в несвойственной ей нерешительности, полуопущенная рука безвольно сжимала флягу. Волчица стояла так тихо, что ее можно было бы не заметить.

Подойдя к лошади, Ясень расчехлил арбалет.

- Стой! - неподдельный испуг в голосе Рокти не на шутку напугал и меня. Глядя, как спокойно и деловито Ясень рычагом натягивает тетиву, кладет болт в ложе, я осознал вдруг, что вот тут-то все и может закончиться. Чем выше поднимался арбалет, тем четче я видел тяжелый стальной наконечник.

- Ясень! - в ее голосе было что-то, что даже меня заставило оторвать взгляд от оценивающего расстояние прищура. Мы с Ясенем посмотрели на Рокти одновременно.

Оказавшись в центре внимания, она зажмурилась и, стремительно, будто боялась, что ей могут помешать, отхлебнула из фляги. Надо отдать ей должное, она сделала глоток не поморщившись. А вот мне опять стало нехорошо. Уронив флягу на землю, она вытерла губы рукавом и обернулась к Ясеню.