Голос камней (СИ) - Шихов Александр Страница 22

Какое-то время Торч молчал. Он даже не дотронулся до Дабса, лишь коротко взглянул ему в глаза, а затем бросил:

— Следующий.

В этом взгляде Дарси прочитал и гнев, и горечь. Но Торчес так и не показал, что нашел виновника. Осмотр продолжился. Отойдя к другим парням из барака, Дабс стал наблюдать за тем, как все новые работяги протягивают перед собой грязные руки. Торчес осматривал каждого придирчиво, но быстро. И запнулся всего дважды. Первым был Грюнер. Когда бородач поднимал руку, он едва заметно поморщился. Рана, которую нанес ему Добряк, оказалась довольно глубокой, так что каждое движение поврежденной конечности доставляло Грюнеру боль. Торчес смотрел вниз на протянутые руки, но от него каким-то образом не укрылась гримаса бородача. Он поднял взгляд, взял Грюнера за руки, и слегка дернул их в стороны. Осматриваемый зашипел от боли. Надсмотрщик ничего не сказал, лишь кивнул и добавил свое любимое:

— Следующий.

Одним из последних шел Баф. Гигант просто остановился перед коротышкой, и торчал так, растерянно хлопая глазами. Баф не догадался вытянуть руки, но Торчес и не настаивал на этом. Он смерил верзилу долгим задумчивым взглядом, а потом бросил еще один на Дабса, прежде чем отпустить молчуна. Было что-то в этой сцене, отчего у Дарси внутри заскребли маленькие коготки шархов, и как он ни старался успокоиться, отогнать неприятные предчувствия оказалось нелегким делом.

Оставшиеся пара работяг вскоре присоединились к построившейся на улице бригаде. Торч потратил на весь осмотр не больше десятка минут. С виду надсмотрщик теперь казался скорее слегка раздраженным, чем злым. Он не проронил ни одного слова пока запирал ворота, потом медленно, словно в глубокой задумчивости, прошелся по размякшей грязи. Постоял перед строем. И, по-прежнему не поднимая глаз, бросил:

— Сегодня обойдетесь без завтрака.

Поднявшийся было ропот надсмотрщик пресек быстро — коротышка поднял мгновенно покрасневшее лицо и проорал:

— Кто-то недоволен, шарховы дети?! А кто, вы думали, будет работать за этого стонущего идиота?! А?! Черная падаль! Раньше начнем — больше успеем! Кто-то что-то хочет мне сказать? — Торчес обвел светящимися от бешенства глазами поникший строй подчиненных, — Нет?! Тогда за мной, шарха вам в душу. И кто-нибудь, заткните уже этого несчастного придурка, пока мы не дойдем до лазарета.

— Эй, приятель, ты не мог бы подождать, пока я вынесу еще одно ведерко — у меня оно здесь, дома…

— Конечно.

— Спасибо, спасибо тебе, — старик развернулся и поковылял в недра обшарпанного дома.

— Что ж, значит, перерыв, — Дабс с напарником аккуратно поставили болтушку на землю и почти синхронно выдохнули.

— Перерыв — это хорошо! У меня уже все тело гудит, будто по нему прошлась вся стража города.

— Ну, мне нечем тебя порадовать, парень, еще даже не обед.

— Я знаю… Наверное, когда-нибудь я привыкну, но пока что-то не получается.

Напарника звали Кейком. Сегодня он заступил в свою вторую смену, и давалось ему это нелегко. Курчавый пацан с глуповатым выражением лица и слабыми мышцами, но достаточно сильный, чтобы не сломаться в одно мгновение. Через неделю, если все пойдет хорошо, увалень станет сильнее, выносливее, а работа станет уже привычным испытанием. Ну, это если парень протянет неделю. Дабс считал, что протянет. Кейк ему нравился, он не был нытиком и не терял хорошее расположение духа, что настоящая редкость.

Совет выполнил обещанное. На следующий день после инцидента в бараке, на всех перекрестках был оглашен новый указ. Бригада Торчеса как раз проходила мимо одной из площадей, когда глашатай начал зачитывать текст закона. Так что Дарси удалось лично насладиться реакцией горожан. Люди воспринимали нововведение по-разному — кто-то искренне радовался, а кто-то бледнел прямо на глазах. Большинству же было все равно. Новые порядки касались в основном приезжих, да еще тех, кто разместился в городе недавно. А на них горожанам было глубоко наплевать.

Первое поступление стража подтянула к вечеру того же дня. Двоих обалдевших мужиков по-быстрому запихали в барак, и пошли за новыми. Всего за три дня бригада пополнилась примерно десятком новых работников. И это было только начало.

Подчиненные Торчеса по-прежнему продолжали работать в Яме. Но уже подбирались к границе с районом Ремесленников. Смены проходили все более плодотворно. Вот только Дабса это не радовало. С каждым днем чувство тревоги становилось все сильнее, завывая где-то в глубине груди как потерянный пес. Прежде всего сказался, конечно же, разговор с Торчем, что состоялся два дня назад. Толстяк неожиданно появился средь бела дня, когда четверка занималась своей обычной работой, и отвел Дабса в сторону — подальше от чужих ушей.

— Торговаться не своей должностью было очень глупо, Дабс. Смело, да, но глупо. Что? Ты взаправду думал, что я не узнаю? Больше пятнадцати лет в этой должности, и я до сих пор не научился работать с источниками? Я не в курсе, что ты нашел в этом огромном полудурке, но ты здорово поколебал мое доверие. Если выкинешь что-либо подобное еще раз, лишишься его окончательно. И ты, конечно, понимаешь, что я все равно обязан принять меры. Так что… не удивляйся, и подумай хорошенько в следующий раз, когда захочешь провернуть что-то у меня за спиной.

С этого момента Дарси каждую свободную минуту перебирал в уме варианты возможных карательных мер со стороны надсмотрщика. Он просто терялся в догадках, ведь обычно Торч разбирался с виновными сразу же по горячим следам, и ни разу еще не было такого, чтобы объявление о наказании оттягивалось дольше, чем на сутки. Так что, вряд ли дело обойдется привычным продлением срока отработки.

В остальном же дела шли неплохо. Грюнера подлатали, и, даже несмотря на работу, рана быстро перестала кровоточить, а по словам бородача, уже не так сильно и болела. Хотя действовать он пока предпочитал лишь одной рукой. А это значило, что последние три дня Грюнер только и мог, что помогать нагружать телегу. Основную нагрузку взял на себя Баф, впрочем, если здоровяку это и было в тягость, то он никак этого не показывал. Ну, а Дарси был вынужден вдыхать ароматы болтушки. Сомнительное удовольствие, но вид быстро идущего на поправку друга стоил того.

Скрипнула дверь. Аккуратно семеня ногами, на улицу вышел дед с огромным, наполненным по самые края ведром.

— Старик, мы тут вроде говорили о ведерке, а не о бочке?

— Ну, ведерочко…

— Ладно, давай сюда, старый мошенник. Унесем твои помои, пока ты ими не задохнулся.

— Ну и вонь! — Кейк зажал нос пальцами и скроил жуткую физиономию.

— Честная работа всегда на поверку плохо пахнет, парень, — Дарси опорожнил содержимое ведра в чан и захлопнул крышку, для верности еще и простучав ее кулаком, чтобы закупорить содержимое поплотнее, — А теперь взяли и несем так, словно на стене нас ожидают самые горячие девственницы мира. И старайся не дышать пока бежишь.

На дедка, который улыбался и непрестанно кланялся, никто больше не обращал внимания. Дабс старался даже не смотреть в его сторону, чтобы не подогревать лишний раз мысли об убийстве коварного шарха.

С приходом новых людей, в барак потихоньку начала возвращаться нормальная жизнь. Утихла вражда между преступниками и троицей друзей. Уди, который теперь вел себя гораздо тише и скромнее, лишь изредка бросал косые взгляды в сторону компании Дабса. Впрочем, у бандитов появился новый вожак, из новичков. Огромный седовласый мордоворот с наколками на щеках смотрелся гораздо более серьезно, чем его худой и бледный предшественник, у которого на физиономии к тому же еще красовались следы побоев.

С несколькими новенькими у Дабса сложились вполне дружественные отношения. Полоса отчуждения вокруг лежанок друзей исчезла, и теперь по вечерам здесь обсуждали прошедшие дни. Даже Грюнер изредка вставлял комментарии. Да и Баф радостно крутил головой и ловил каждое сказанное слово, словно он тоже участвовал в дискуссии.