Трое на практике (СИ) - Лисина Александра Страница 22

— Что ты сделал с Ланкой? — первым же делом просипела я, когда оттаяли губы.

На физиономии Ника появилось совершенно неописуемое выражение. После чего он отодвинулся, и я во все глаза уставилась на то, что происходило за его спиной.

А посмотреть там было на что.

Оказывается, пока я находилась в ледяном плену, в зале случилась небольшая войнушка. На полу в живописных позах беспорядочно оказались разбросаны куски частично обмороженных, а местами и обугленных тел, в которых только при хорошем воображении можно было признать недавних зомби. Некоторые были не просто разрублены, а разорваны и раздавлены, словно сверху по ним попрыгало стадо коров. Некоторые явно пытались подняться повторно, но по непонятным причинам что-то пошло не так, поэтому у части мертвецов вместо голов к шее приварились поломанные руки. Кому-то вместо тыковки досталась костлявая коленка. Одному бедолаге, который до сих пор сиротливо бродил у дальней стены, голову прирастили прямо на задницу. А еще двоим, что безуспешно пытались отползти обратно в свой склеп, кто-то жестоко оборвал сразу все конечности, поэтому им оставалось только катиться. Да и то осторожно, чтобы не попасть под горячую руку.

Единственный более или менее уцелевший мертвяк сейчас с громким зубовным скрежетом отступал от разъяренно рычащей Ланки, которая одной рукой держала чью-то оторванную ногу, а второй то и дело пыталась заехать ловко уворачивающемуся нелюдю в черепушку. Причем, судя по тому, что на макушке у этой самой черепушки висела съехавшая на бок корона, а за плечами развевались обрывки некогда большого и величественного плаща, невезучим нелюдем оказался тот самый лич, который успел нагнать на нас столько страху.

Выглядел он, стоило признать, не больно-то представительно. Обычный скелет. Высокий, с выпирающими ребрами. Лысый. Бледный. Зато с тускло горящими глазницами, где словно пылалио два крохотных изумруда, с болезненно тонкими тазовыми косточками, которые ввиду отсутствия плоти даже не позволяли определить пол этого странного существа. И с внушительным, усеянным разноцветными камнями скипетром, которым оставшаяся без свиты костяшка агрессивно размахивала в разные стороны.

Ланке уже, похоже, было море по колено. Впав в настоящее неистовство, она безрассудно кидалась прямо на злобно огрызающегося лича. Потеряв где-то свое оружие, подруга то остервенело долбила его по голове кулаком, то непочтительно охаживала по костлявым бокам чужой ногой. Нога от такого варварского обращения вскоре сломалась. Но Ланка не растерялась и подхватила с пола какой-то ухват, который, вероятно, притащил кто-то из мертвяков. А потом от души огрела опешившего лича по шее и все-таки сбила с его головы крохотную корону, которая, коротко сверкнув, улетела куда-то во мрак.

Одновременно с этим впавшая в благородную ярость ведьмачка умудрилась затоптать какого-то вяло шевелящегося зомби, которого лич в отчаянной попытке отвязаться от сумасшедшей девки поднял прямо на ходу. Сбила его с ног, расколошматила каблуками, а потом и отшвырнула в сторону того беднягу, который топтался у стены. Не глядя, по кому ступает, подруга с легкостью давила чужие черепушки, ребра и не вовремя выставленные пальцы. И при этом безостановочно дубасила торопливо пятящегося лича, раз за разом приговаривая:

— Я тебе покажу, паскуда, как пугать честных девушек! Ты у меня на всю жизнь запомнишь, как таскать с собой змей в карманах!

О. Так это все-таки не полный боевой транс? Неужто подруга в кои-то веки сумела обуздать свои страхи? Или, что вероятнее, страх за нас просто вытеснил из ее сознания страх перед пауками, превратив нашу свирепую ведьмачку в настоящую фурию.

Попавший под раздачу лич недовольно скрипел, что-то невнятно бормотал, шипел, клацал страшноватыми челюстями, но особенно удачный удар Ланкиного кулака вышиб ему последние клыки, так что даже шепелявить ему стало нечем. Ну а после того, как он неловко споткнулся о кого-то из своей же свиты, завалился навзничь и потерял свою позолоченную палку, вошедшая в раж ведьмачка сиганула на него сверху, сжала коленями тощую грудь и, бешено заработав кулаками, буквально вмяла беднягу в пол. Причем так, что лич только жалобно хрюкнул.

— Сдохни! Да сдохни же, скотина неодетая! — яростно процедила растрепанная подруга, когда лич в последней попытке защититься выставил наверх когтистые руки.

Ланка в благородной ярости оторвала ему обе. После чего схватила первое, что попалось на глаза… на беду лича это оказался его собственный, выроненный при падении скипетр… и принялась лупить им лича по лысой башке. Причем сила ее удара оказалась такова, что драгоценная палка вскоре сломалась, а гладкий, будто отполированный череп с громким хрустом поддался и вдруг без всяких проблем разлетелся на множество осколков.

Ланка от удивления сперва даже не поверила, что после такого отчаянного сопротивления лич внезапно взял и помер, поэтому на всякий случай еще пару ударов добавила для верности. Потом еще разок, контрольный. И только когда убедилась, что тварь уже не воскреснет, шумно выдохнула, встала с заваленного телами пола и, смахнув со лба выступивший пот, с отвращением сплюнула:

— Это тебе за пауков… гад!

Минут через десять я уже сидела на полу, зябко куталась в куртку Ника и, дрожа всем телом, торопливо глотала согревающий отвар. Сам маг в это время заново перевязывал пораненную пиявкой ногу, которая наверняка разболелась еще сильнее, чем раньше. А заодно объяснял не на шутку встревоженной ведьмачке, куда же подевались те самые пауки, которыми он ее недавно стращал.

С его слов выходило, что, пока она добивала лича, он изо всех своих магических сил героически сражался с дохлыми монстрами. А когда главный гад был повержен, подлые твари сразу же разбежались, поэтому Ланке можно было ничего не бояться.

Как ни удивительно, подруга в этот бред охотно поверила, после чего приободрилась и принялась смело бродить по залу, время от времени переворачивая изуродованные трупы и роясь в том мусоре, который образовался в процессе ожесточенного боя.

Сломанный скипетр она вручила магу, тем самым щедро отблагодарив за спасение от пауков. А когда подлый врун все-таки смутился, спокойно добавила, что штуковина явно магическая, а ей, как ведьмачке, волшебные предметы носить не положено.

Мне она принесла жутковатую кисть лича. Мол, вдруг на ингредиенты для зелий сгодится? Но интересного на ней оказались только когти и соскользнувшее с одного из пальцев тонкое, абсолютно белое и почти невесомое костяное колечко. А все остальное буквально рассыпалось в пыль, когда я вознамерилась повнимательнее изучить свой трофей.

Кольцо меня, впрочем, не впечатлило, поэтому я пожала плечами и убрала его в карман. Тогда как Ланка прямо-таки загорелась идеей отыскать корону поверженного противника, поэтому пошла бродить по залу. Причем топталась она там довольно долго, да только упрямая железка почему-то упрямо не хотела находиться.

Забегая вперед, сразу скажу — и не нашлась. А вот скипетр Ник все-таки осмотрел, но после недолгого размышления признал его непригодным к использованию.

— Пустышка, — с разочарованием сообщил он вернувшейся Ланке, складывая обломки в мешок. — В нем ни капли магии не осталось. Скорее всего, он только на нежить и был рассчитан. И корона наверняка дефектная, так что не переживай, рыжик. Мы тебе другую найдем. Обещаю. А сейчас давайте-ка поищем выход.

Насчет выхода идея тоже показалась мне здравой, хотя сама я по понятным причинам не могла в этом помочь — меня попросту не держали ноги. Использованное Ником заклинание заморозки, как нарочно, оказалось мощным, цепким, долгоиграющим. Так что даже спустя полчаса я, хоть и могла стоять без посторонней помощи, все еще чувствовала себя куском замороженного и мало пригодного к употреблению мяса.

Тем не менее, когда ребята отыскали на одной из стен еще один бронзовый диск, мне все равно пришлось вставать и идти смотреть на него своими глазами. Открывать новую дверь не больно-то хотелось, но и сидеть взаперти по соседству с кучей мертвецов тоже было не лучшим выходом из ситуации.