Молот империи 3 (СИ) - Киров Никита Страница 22

Я посмотрел в окно. В животе в этот момент стало неприятно. И почему-то в коленях появилась какая-то слабость. Нехорошее чувство. Мы поднимались всё выше, и наши жизни теперь зависели от работы этой машины.

Не, это не по мне. Я привык передвигаться на шагоходах. Там всего метров десять над землёй, ну или двадцать-двадцать пять, если это Исполин.

А сейчас мы забрались уже на добрых метров триста, а потом и ещё выше. Начало закладывать уши. Стало совсем холодно.

Мы летели в полной темноте, ведь всё ещё шла Ночь. Внизу видно огни вокруг штаба, а там дальше длинные оборонительные линии. Можно разглядеть силуэт озера Айнала с одной из выходящих с него рек.

— Я, кстати, слышал, — сказал Ермолин, когда мы окончательно выровнялись. — Что раньше у пилотов ригг тоже был подобный кодекс.

— Какой кодекс?

— Ну, когда Великие Дома только-только начали грызню между собой, пилоты первое время сражались иначе. Не стреляли в кабины, не использовали Копья, ну и прочее. А потом что-то всё поменялось.

— Может быть, так и было, — я пожал плечами, хотя в этой здоровой шубе движение почти незаметно.

Когда ещё воевал я, никто особо не рассматривал тактику боя ригг против других ригг, кроме меня. Да и все шагоходы строились только в империи, в Нерске, если быть точнее.

Никто же и никогда не думал, что начнётся гражданская война на несколько десятков лет.

Я изучал теоретическую возможность таких боёв и как можно было одним шагоходам сражаться против других. И это пригодилось, ведь Дом Накамура захватил за годы оккупации пятнадцать боевых ригг.

Их использовали против нас. Мы смогли подбить три, ещё одну они бросили. Остальные вывезли за море, когда оккупанты отступали. Они до сих пор в строю, Марк сражался на одной из них.

— А быстро они, — сказал Ермолин. — Летал над ними всего неделю назад, ничего такого ещё не было. Уже всё отстроили.

Далеко впереди, показались огни восточной оборонительной линии. Она более удобная для отражений атак, чем западная. Слишком сложный здесь рельеф.

Даже если враги смогут высадиться в Челюстях, им всё равно придётся заняться штурмом этой линии, она перекрывала единственную доступную дорогу через горы от Челюстей к озеру. Но лучше бы эту высадку отбить.

Но и тем, кто придёт с юга, не будет легко. Атаковать врагу придётся через достаточно узкий коридор среди гор, которые перекрывают очень мощные укрепления.

— На карте это большая река, — капитан усмехнулся, показывая на узкую полоску замёрзшей воды.

— Эти карты рисовали ещё при Таргине Великом. Всё устарело.

Когда-то она была судоходной, а теперь стремительно высыхала. Скоро от неё останется тонкий ручеёк. Наверное, связано с тем, что основной поток воды из озера уходил в реку Сильва.

Удобный рельеф местности не повод ослаблять оборону. Там дальше граница с Бинхаем. Если они всё же решатся напасть на нас, то этот коридор — одно из двух направлений для атаки.

Другое — то, куда я летел прямо сейчас.

Озеро осталось позади. Мы летели через горы. Впереди море и знаменитые Челюсти. Скоро мы должны их увидеть.

Я достал фляжку с ещё тёплым чёрным чаем, отхлебнул немного и поработал с картами. Потом подремал, запахнувшись в шубу плотнее. Когда проснулся, увидел, что мы уже почти достигли пункта назначения.

На востоке влияние Ночи не такое сильное. Чем дальше мы летели, тем серее становилось небо. Можно было разглядеть землю, долины, леса. И прибрежную линию впереди с оборонительными укреплениями.

Здесь вместо тёмной ночи сумерки. Всё равно темно, читать не выйдет. Но после долгого нахождения в холодной зимней тьме даже это казалось приятной сменой обстановки.

На восточном побережье было не так холодно. Снега почти нет, да и кое где ещё видна зелень. Но как я помнил, здесь была другая беда — постоянный холодный дождь и дувший с моря не менее холодный сырой ветер.

Впереди стали видны сами Челюсти: цепи скал, растущие из воды и выступающие далеко в море. Как зубы, верхние и нижние, а эта бухта — словно огромная раскрытая пасть.

Никаких кораблей, вторжение ещё не началось. Это радовало. Но, если начнётся, Ищейка и Катафракты прибудут только завтра. Придётся справляться силами тех, кто здесь находится.

Это единственное возможное место для высадки с моря на сотни километров вокруг. Остальные места покрыты прибрежными скалами. Естественая крепость.

Другое такое место — порт Дакун к югу отсюда, это уже Бинхай. Если их Наблюдатель не присоединился к войне, то врагам снова придётся захватывать Челюсти с моря.

А это сложно. Хотя тогда у них получилось, и они засели здесь на годы. Именно сюда им прибывали подкрепления. Здесь же прошла моя самая первая большая битва, когда я уже командовал целой квадрой.

И здесь же, если вспомнить историю, ещё задолго до моего рождения впервые применили торпеды. А через полгода Старый Герберт, мой шагоход, участвовал в своём первом сражении.

Тогда он уничтожил купленный за морем бронепоезд и разгромил панцирники армии Небожителя Натейра. Жаль, что не получилось взять старичка для очередной битвы. Дух предка в свече наверняка был бы рад вспомнить былые времена.

Мы пошли на посадку. По радио удивились нашему прибытию, но разрешили сесть. Ещё никто не знал, что на борту крылолёта нахожусь я.

Пока снижались, я разглядел линию береговой обороны. Ничего не поменялось. Всё те же толстые башни с крупнокалиберными орудиями, их даже стало больше. Укреплённые бункеры поменьше, с пушками и пулемётами.

Вот только где войска, ожидающие нападения? Им же передали, чтобы повысили боеготовности. О высадке мы пока не упоминали, я опасался утечки и что враг будет в курсе, что мы знаем его планы.

Но никого, будто все спали, хотя сейчас утро.

Две ригги класса Эквит находились рядом с ангарами, хотя должны быть ближе к морю. Эти шагоходы я не считал, когда прикидывал, какие силы находились в моём распоряжении.

Просто у них вместо орудий главного калибра находились аппараты для пуска торпед. Если было нужно, они просто подходили к воде, и пускали торпеды по кораблям.

Здесь же находились единственные в нашей армии ригги класса Улан. Их я хотел осмотреть, на что они вообще способны. Единственные шагоходы, которые до сих пор производились, и только в Бинхае.

Говорят, у них их почти сотня. Если они не будут с нами воевать, купить бы у них десяток и нанять там экипаж.

У самой воды находилось то, о чём я рассказывал Яну. Всего-лишь памятник, потому что сам корабль затонул глубоко. Памятник старинному дредноуту Дома Ямадзаки, который был разорван надвое.

Когда-то Таргин Великий, самый мощный Небожитель из всех, кто когда-либо жил, уничтожил огромный корабль взмахом рук. Просто скрутил его, как тряпку, и разорвал. Сам он при этом стоял на берегу.

Памятник остался в насмешку Ямадзаки, даже Накамура его не убирали. Остатки настоящего корабля иногда видно на дне, когда море спокойное.

Сейчас море волновалось, оно никогда здесь не замерзало. Небо над ним серое. Кораблей так и нет. Но скоро они могут здесь оказаться.

— Садимся! — сказал Ермолин, тыкая пульт, чтобы открыть закрылки и выпустить шасси. — Держитесь крепче!

Вновь это странное ощущение в животе и коленях. Когда управляешь шагоходом, чувство внутри намного приятнее.

Перед нами ровная полоса, покрытая асфальтом. Это резервная база для крылолётов. Летающих машин тут нет, но базы были по всей стране. Я отдельно приказывал, чтобы их привели в порядок.

Мы снижались к полосе, всё ниже и ниже. Полоса приближалась, видны разметки на ней. Но снова, никого из людей. Ермолин взял рычаг управления двумя руками и чуть потянул его на себя.

Нас подкинуло, когда мы сели, но капитан толкнул рычаг от себя, и нос крылолёта будто прижало к земле. Мы проехали ещё, до самого края, и остановились. Капитан посмотрел на приборы и вырубил движки. Винты медленно остановились.

К такому невозможно привыкнуть. Никогда не понимал моряков и пилотов крылолётов. То ли дело ригги, они-то на твёрдой земле, и опрокинуть шагоход почти невозможно.