Лимитерия (СИ) - Герда Страница 22

— Без лишних слов, мужик — просто дай бухнуть.

— Э-э-э… д-да, конечно.

Взяв кружку с хмельным квасом и положив на стойку червонную монету, Лимит повернулся лицом к холлу, не без наслаждения прикладываясь к пойлу. Первая, пожалуй, радость за сегодняшний день. Прохладная жидкость почти не имела алкогольной горечи и пилась, как вода. Зато эффект был моментальным: боль в голове начала слабеть, слабость в теле больше не ощущалась, а мозг более-менее начал трезво рассуждать.

Прежде Хог не встречал живого эрийца, потому понятия не имел, как с ним контактировать. Если верить слухам, лимитер должен как-то интуитивно (если не духовно) определить потомка Эйрии, стоит ему только взглянуть на того. Сего не случилось. Даже тогда, когда Хог стоял перед Элли и смотрел ей прямо в глаза, не почувствовал чего-то похожего. Не скажи она ему, кем на самом деле является — точно бы не знал об её принадлежности к эрийской нации.

«Может, брешет просто?», — подумал про себя Хог. А что, сие возможно. Ведь эрийцы все, как один — красноволосые. Элли не такая. У неё весьма красивый сине-королевский окрас вперемешку с небесно-голубым. Возможно, она просто их покрасила, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания в Росскее…

Но ведь и Хог не шибко на лимитера смахивает. Ведь отличительная черта лимитийской расы от других — ярко-зелёные, почти изумрудные глаза. И кожа у них бледная, покуда в снежной стране живут. Вот только очи Лимита — фиолетовые. И бледнота его минимальна. Иными словами, ряженый.

«Ну, мне часто такой вопрос задают: каково это — быть потомком Эйрии, не имея алых волос? Ответ прост: моё прошлое», — вспомнились ему вдруг слова Элли.

Единственное, что Хог помнил из своего прошлого — частично имя и фамилию. Всё. Дальше — уравнение из одних нулей, поломанные головоломки, незавершённый дискриминант.

…Может, у Элли что-то похожее…?

Об этом Хог прежде не думал, да и сейчас решил сию мысль отбросить. Не похожа эрийка на человека, прошедшего похожий с Лимитом путь. Весь её облик дышал некой царственностью, величием, непостижимостью. Всё это, безусловно, мнимо и вида ради — но волонтёр всё равно не верил. Стервы — они и в Росскее стервы: обличительный пафос снаружи — и хрупкие комплексы неполноценности внутри. Достаточно разбить маску высокомерного благочестия, дабы узреть истинный лик уязвимой бедолаги.

— Приветик, сладенький. Скучаешь?

Хог чуть не подавился квасом, но, благо, сдержался. Он краем глаза посмотрел в сторону, откуда родился сей голос нежный и одновременно сексуальный. Принадлежал он привалившейся спиной к стойке шатенке с карими глазами. Она была полуобнажённой: открытый чёрный купальник не только не скрывал, но ещё и подчёркивал достоинства её пышной груди; под полупрозрачным парео находились шорты, и завершался образ кокетливой дамы сланцами. Судя по отчасти мокрому телу и лёгкому загару кожи, пришла она с пляжа.

Хог закатил глаза. Сия леди тоже знает, к кому подходит, раз её не смущает его вид побитой собаки.

— Релаксирую, — коротко ответил он.

— Что же утомило тебя так? Неужто жизненные обстоятельства? — замурлыкала шатенка.

— И это тоже.

— Ты, вижу, не из разговорчивых.

— Угадала.

— Ох уж эта Элли.

Лимит снова едва не подавился. Он вопросительно посмотрел на собеседницу, но та, хихикнув, закурила, устремляя не слишком дружелюбный взгляд в сторону выхода.

— Всем уже всё известно: лимитер в подчинении эрийки. Смешно настолько, насколько это вообще возможно, — изрекла она.

— Я не в её подчинении, — грубо возразил Хог. — И вообще на неё плевать хотел.

— В этом ты мне безмерно нравишься. Я тоже терпеть не могу эту суку.

Лимит удивился. А стервозно улыбающаяся шатенка сделала глубокий вдох, отчего её пышная грудь колыхнулась — она явно специально так сделала, — и протянула кисть руки парню.

— Хекса.

Поднятая кверху тыльная сторона ладони — намёк, дабы её поцеловали. Но Хог просто обменялся рукопожатием.

— Это чем же она тебе не угодила? — спросил Хог.

— А всем. До её прихода я была самой популярной и красивой девушкой на кордоне. Толпы поклонников, ухажёров, фанатов — всё это было у меня, пока не пришла эта эрийка, — Хекса сморщила нос. В её очах не было ничего, кроме неприкрытого презрения.

Волонтёр уныло закатил глаза. Только ради этого ненавидеть? Ладно он — у него сие в роду прописано: враждовать с эрийцами. Они с Элли чисто кровно противоположны. Но Хекса…

«Ох уж эта бабья зависть», — подумал про себя Хог.

— Так… мм… чего я, собственно, к тебе подошла, — Хекса закусила губу и продолжила: — Раз уж мы оба её ненавидим — может, отомстим ей?

— Интересно, как?

— Пока не решила. Но сделаем это красиво, со вкусом. Чтоб эта дрянь поперхнулась своей святостью и ртом на чей-то член упала.

— Не хочу ввязываться в бабские разборки, — фыркнув, Лимит отвернулся. — Если уж наказывать — то за что-то конкретное, а не из зависти.

— Ути-пути, какие мы благородные. Таки забоялся её, не так ли?

— Пф-ф, вот ещё. — Нет, ты забоялся. Вижу же, как ты переживаешь.

— Можешь не пытаться меня на понт взять. Не получится.

— Эх, видно, ошиблась я в тебе, — не без разочарования вздохнула шатенка и отлипла от стойки. — Но да ладно. Времени у тебя предостаточно. Ещё успеешь понять, какое она чудовище.

С этими словами Хекса отправилась прочь.

***

Хог оклемался. Не то, чтобы полностью, но голова начала работать в правильном направлении. Посему парень, изначально радеющий за поход домой, в итоге отправился завершать незаконченный разговор с лидером команды «Серп», попутно размышляя над вариантами, предложенными ему Максом и Хексой.

Можно прийти к миру. Можно отомстить. Можно вообще ничего не делать и продолжать гнуть свою линию, что Хогу было ближе. На поклон Элли он идти не собирался: эго не даст наступить гордыне на горло. Бить ей лицо — тоже, ибо злости, как таковой, уже не было. Негативные эмоции выветрились из молодого тела вместе с хмелем.

Итак, поправивший своё здоровье и окончательно взбодрившийся Лимит идёт к команде «Серп». Та находится на тренировочной площадке, где Элли, как старшина в армии, без жалости и сострадания гоняет по кругу Эса, а тот едва ли не плачет, прося надменную девушку его пощадить. Юля и Орфей сидят на лавочках, общаются друг с другом. У них всё хорошо.

Пряник искренне хотел, чтобы его хозяин вёл себя разумнее и не лез попусту на рожон. Но…

— Ковыляй сюда, синее недоразумение. Базарить будем, — подошедший Хог окончательно и бесповоротно наплевал на регламент взаимной неприкосновенности.