Сара Маас - Двор Шипов и Роз Страница 22

Элис сказала, что в доме безопасно, но предупредила, чтобы я попридержала язык. Что может таиться вне дома — или что способно использовать мои человеческие чувства против меня? До каких пределов распространяется приказ Тамлина не причинять мне вреда? Насколько велико его влияние?

Люсьен замолчал, усмешка мне сделала его шрам ещё отвратительнее.

— Ты любуешься клинком или просто обдумываешь моё убийство, Фейра?

— Конечно, нет, — тихо сказала я и посмотрела на Тамлина.

Сияющие золотые пятнышки в его глазах заметны даже с другого конца стола. Сердце пустилось галопом. Что если он слышал, как я взяла нож, шёпот металла по дереву? Я заставила себя снова взглянуть на Люсьена.

Его ленивая, порочная ухмылка не исчезла. Быть культурной, вести себя хорошо и, по возможности, склонить его на свою сторону… Я могу это сделать.

Тишину нарушил Тамлин:

— Фейра любит охотиться.

— Я не люблю охотиться, — наверно, я должна была говорить более вежливо, но я продолжила. — Я охотилась из-за необходимости. С чего ты это взял?

Взгляд Тамлина был прямой, оценивающий.

— Иначе, почему ещё ты была в лесу в тот день? В твоём… доме были лук и стрелы.

Он почти сказал «лачуга».

— Когда я увидел руки твоего отца, я понял, что не он их использует, — он указал на мои покрытые рубцами, огрубевшие руки. — Ты сказала ему о продовольствии и деньгах за шкуры. Фэйри могут быть какими угодно, но не тупыми. Хотя ваши нелепые легенды именно так и утверждают.

Нелепая, незначительная.

Я уставилась на крошки хлеба и остатки соуса на золотой тарелке. Будь я дома, я бы вылизала тарелку дочиста, умирая за любую лишнюю съестную крошку. А тарелки… Я могла бы купить упряжку лошадей, плуга и поле только за одну из них. Возмутительно.

Люсьен прокашлялся.

— Так или иначе, сколько тебе лет?

— Девятнадцать, — мило, воспитанно…

Люсьен цокнул.

— Такая юная, и такая мрачная. И уже опытная убийца.

Я сжала руки в кулаки, металл ножа нагрелся от кожи. Послушная, безобидная, приручённая… Я дала своей матери обещание и я сдержу его. Забота Тамлина о моей семье, не то же самое, что моя забота. Та безумная, маленькая мечта ещё может осуществиться: мои сёстры удачно вышли замуж, а я живу с отцом и у нас достаточно пищи для нас обоих, у меня есть время на рисование — или на изучение чего-то, что я захочу. Это всё ещё может сбыться — возможно, в далёких землях — если я когда-нибудь отделаюсь от этой сделки. Я ещё могу цепляться за обрывки этой мечты, хотя эти Высшие Фэ наверняка посмеются — как это типично по-человечески — думать мелко, хотеть так мало.

Тем не менее, любая крупица информации может помочь, а если я проявлю заинтересованность в них, возможно, они изменят своё отношение ко мне в лучшую сторону. Так что же это, как ни очередная ловушка в лесу? Поэтому я сказала:

— Значит, вот, что вы делаете с вашими жизнями? Щадите людей по Договору и отменно питаетесь?

Я бросила острый взгляд на перевязь Тамлина, воинскую одежду, клинок Люсьена.

Люсьен усмехнулся.

— Ещё мы танцуем с духами в полнолуние и крадём человеческих младенцев из колыбелей и оставляем вместо них подменышей…

— Разве… — перебил Тамлин, его глубокий голос прозвучал неожиданно мягко. — Разве твоя мать не рассказывала тебе ничего о нас?

Я ковырнула стол указательным пальцем, вогнав короткий ноготь в дерево.

— У моей матери не было времени рассказывать мне истории, — по крайней мере, эту часть своего прошлого я могу раскрыть.

Люсьен, в кои-то веки, не засмеялся. После довольно неестественной паузы, Тамлин спросил:

— Как она умерла?

Когда я приподняла брови, он добавил немного мягче:

— Я не увидел признаков старшей женщины в вашем доме.

Хищник или нет, в его жалости я не нуждаюсь. Но я сказала:

— Тиф. Когда мне было восемь, — я поднялась с места, чтобы уйти.

— Фейра, — сказал Тамлин, и я полуобернулась.

Его скулы напряглись.

Люсьен посмотрел между нами — взгляд металлического глаза блуждал — но промолчал. Тамлин тряхнул головой движением животного, и пробормотал:

— Я сожалею о твоей потере.

Я пыталась удержаться от гримасы, когда развернулась на каблуках и ушла. Я не хочу и не нуждаюсь в его соболезнованиях — не из-за матери, не когда я не тосковала по ней годами. Пусть Тамлин принимает меня за грубого, неотёсанного человека, не стоящего его забот.

Лучше я попробую убедить Люсьена поговорить за меня с Тамлином — и поскорее, прежде чем появятся остальные, кого они упоминали, или их болезнь вспыхнет с новой силой. Завтра — завтра я поговорю с Люсьеном, испытаю его немного.

У себя в комнате я нашла небольшой рюкзак в шкафу и собрала в него запасной комплект одежды и украденный нож. Жалкое лезвие, но столовый прибор лучше, чем ничего. Просто на случай, если меня когда-нибудь отпустят — чтобы я могла уйти в тот же момент.

Просто на случай.

Глава 9

Следующим утром, пока Элис и другие женщины из прислуги готовили для меня ванну, я обдумывала план. Тамлин упоминал, что у них с Люсьеном разные обязанности, и, помимо этого, сбежав вчера от него в сад, я не заметила ни одного из них поблизости. Итак, в первую очередь мне нужно найти Люсьена — одного.

Небрежный вопрос — и Элис проговорилась, что сегодня Люсьен в пограничном патруле и сейчас он в конюшнях, готовится к отъезду.

Я шла через сады, спеша к уже показавшимся на горизонте зданиям, которые заметила вчера, когда за спиной прозвучал голос Тамлина:

— Сегодня никаких верёвочных ловушек?

Я замерла на полушаге и обернулась через плечо. Он стоял в нескольких шагах от меня.

Как ему удалось так бесшумно подкрасться по гравию? Не иначе как уловки фэйри. Я заставила спокойствие побежать по венам и утихомирить мысли. И сказала так вежливо, как только смогла:

— Ты сказал — здесь я в безопасности. Я услышала.

Его глаза слегка сузились, но он попытался любезно улыбнуться, как мне показалось.

— Моя утренняя работа перенеслась, — сказал он.

В самом деле, вместо обычной туники и перевязи, на нём белая рубашка с закатанными до локтей рукавами, открывающая загорелые мускулистые руки.

— Если ты хочешь верховую прогулку по окрестностям — если ты заинтересована в своём новом… доме, я могу взять тебя с собой.

Опять. Столько усилий быть вежливым, будто каждое слово причиняет ему боль. Может, в итоге, Люсьен сможет повлиять на него. А до тех пор… сколько я смогу отделываться от него, если он вкладывает столько усилий, чтобы заставить своих людей клясться не навредить мне, чтобы защищать меня от Договора? Я вежливо улыбнулась и сказала: