Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - фюрст Страница 22

Он ухмыльнулся.

— Ну, в такую щель уж точно не полезем. Хорошо, милорд! Мы сделаем все, как…

Наверху раздался крик, сразу несколько голосов, в дверь грохнуло, влетел растрепанный Яков.

— Ваша светлость, — прокричал он тонким голосом, — адмирал!.. Там… там такое…

Мы выскочили наверх, корабль немилосердно раскачивает. Сперва я увидел впереди рассеянный свет, будто море светится, а потом, когда приблизились, Ордоньес страшно выругался.

Глава 9

Я поднялся к нему на мостик, долго, с трепещущим сердцем всматривался в барханную поверхность моря, не веря глазам. Далеко впереди в середине круга рассеянного света, даже не круга, а будто из рваной тучи, на волны падает большое светлое пятно неправильной формы, темнеет нечто абсолютно черное, круглое, что показалось тоннелем, уходящим вертикально вниз Подгоняемая ветром, «Богиня Морей» приблизилась еще, Ордоньес начал в бессилии сыпать проклятиями, вцепился в поручни.

Мое сердце оборвалось, там, впереди, настоящая широкая дыра с гладкими стенками, уходит вниз, как будто вокруг не вода, а твердый камень…

Ордоньес, опомнившись, заорал:

— Поднять кливера! На брасах стоять!

Испуганные матросы ринулись на мачты, парус приподняли, в то же время не давая сорвать ветром. Корабль неумолимо двигался в сторону черной дыры океана, потом его начало медленно сносить в сторону. «Ужас Глубин» в нескольких кабельтовых сзади повторял наш маневр.

Я затаил дыхание, корпус проходит совсем близко от края, водяные стены в самом деле стремятся далеко вниз, похоже на широчайшую трубу, но только в эту трубу свободно прошел бы город средней величины…

И жуткое и чудовищное в том, что нас даже не пробует затянуть водоворотом. Дыра в океане есть, вода туда стекает свободно, но водоворота нет как нет, хотя такое немыслимо!

Ордоньеса трясло с головы до ног, он перекрестился дрожащими пальцами, посмотрел на небо в грозных тучах и перекрестился еще раз.

— Господи, — проговорил он колеблющимся, как дерево на ветру, голосом, — что это?

Я пробормотал:

— Хочешь, чтобы я ответил за него?

— Да, сэр Ричард, вы ж то ли его любимчик, то ли Сатана под личиной…

— Боюсь, — сказал я медленно, — эта дыра в океане одна из причин…

Он ждал, но я молчал, стараясь сформулировать то странное чувство, что возникло при виде этой чудовищной трубы.

— Каких? — спросил он осторожно.

— Император Герман, — объяснил я, — изволили подарить мне эти острова… как думаете, почему?

Он ответил злобно:

— У самого руки коротки!

— Отчасти верно, — согласился я. — Хотя вы же доплыли… Возможно, император пару раз уже обломал зубы, даже не добравшись до высадки на берег?.. Стимфалийские птицы, големы на берегах, эта вот дыра, еще что-нить, на что мы еще не наткнулись… А эскадры у него наверняка бывали побольше…

— Тогда почему посылает вас? — спросил он враждебно. — Вот гад!

— Нас ему не жалко, — согласился я. — Если погибнем — одной угрозой меньше… С другой стороны, возможно, на самих островах существует угроза побольше…

— Хочет столкнуть две беды? — спросил он.

— Это только предположение, — предупредил я. — Возможно, на островах от Древних какой-то гадости больше, чем в других местах? И это опасно для Юга… впрочем, и для Севера, но Юг хотя бы догадывается, что отсюда может выползти…

Он еще раз перекрестился, очень необычный для него жест, я подумал, что я в этом отношении еще пиратистее, перекрестился размашисто и сказал громко:

— Господи, избавь нас от… сам знаешь от чего, тебе виднее. Аминь!

Ордоньес посмотрел с подозрением, что-то не замечал за мной набожности, но смолчал, а с клотика раздался ликующий вопль:

— Других дыр не видно!

— Слава Господу, — сказал Ордоньес с чувством, но креститься не стал, будет слишком, Господь и так все видит и слышит, не глухой. — Знаете, ваша светлость, я напросился с вами на легкую прогулку, но, поверите ли, теперь даже ночью спать ложусь одетым и с мечом в руке!

— Ну это вы уж слишком, — мягко упрекнул я. — Не каждый же день будет попадаться всякое…

— Хорошо бы, — сказан он, — но только статуя скоро зацветет! Там уже почки набухли. И еще… веточки начинают лезть прямо из обшивки. Если такое же и на днище, то это замедлит движение… а потом, не знаю, но корабль может и вовсе рассыпаться…

Сперва это выглядело как облачко, показавшееся из-за горизонта. Облачко на бесконечной голубой глади. Попутный ветер гнал корабль резво, клочок белого тумана на зеленоватой воде моря разрастался, я успел заметить, что он не меняет формы.

Я посмотрел на сияющую синь, солнце уже опускается к грани между небом и землей, одинокое облачко начало розоветь в ожидании заката, море медленно засыпает, ветер почти утих.

— Я буду в каюте, — сказал я Ордоньесу. — Если что, кричите.

— Да уж, — ответил он с сарказмом, — конечно, сразу «караул», а как же.

В каюте я снова развернул карту, кое-что дополнил, память услужливо раскрывает все, что видел, теперь бы понять, что увидел и что из увиденного может во что вылиться.

Что острова не под единым правлением, это уже известно, хотя и непонятно. Мне кажется, обязательно сильный правитель должен попытаться подгрести все под свою руку. И если этого все еще не произошло, то нечто более сильное, чем его воля и армия, сдерживает экспансию…

В дверь послышался стук, я поморщился, крикнул:

— Ну?

Голос мой прозвучал грозно, так что если кто-то сунулся с пустяком, то испугается и уйдет, за дверью в самом деле в нерешительности посопели, затем донесся робкий голос:

— Ваша светлость, команда волнуется…

— Войди, — велел я.

Вошел незнакомый матрос, поклонился непривычно низко, почти как придворный, а не как гордый пират.

— Ваша светлость, — повторил он, — статуя…

— Что, — сказал я, — сошла с носа и гуляет по палубе?

Он испуганно всхрюкнул:

— Гуляет?.. Нет, ваша светлость, еще не… а что, может?

— Ну да, — ответил я, — сколько ей еще стоять там, прикованной… Так что с нею?

— Веточки, — выдохнул он, — уже зацвели…

Холод прокатился по моему телу, но я сказал натужно беспечно:

— А что за цветы?

Он дернулся.

— Цветы?.. Да кто их… белые какие-то…

— Пчелы летят?

— Ваша светлость, — проговорил он в испуге, — какие пчелы тут, среди моря…

— Морские, — ответил я. — Столько плаваешь и не встречал еще? Морских коров видишь каждый день, а пчел… Темнота! Цветы хорошо пахнут?