Надежда Первухина - От ведьмы слышу! Страница 22

Машка вылезла и с явной неохотой продемонстрировала мне шею.

— Я уже не маленькая, — буркнула она. — Умываюсь по утрам.

Я пристально обследовала шею. Никаких намеков на укус.

— Марья, посмотри мне в глаза.

Дочь подчинилась.

И глаза как глаза — обычные, человеческие.

— Машка! — Я обняла ее и слегка шлепнула пониже спины. — Как ты нас всех напугала! За каким псом тебя сюда понесло, а?!

— Откуда я знаю! Понесло, и все! — воскликнула Марья и, высвободившись из моих объятий, кинулась к вампиру:

— Ромка, это правда ваш склеп? Здорово! Я так классно отоспалась, никто не мешал! Ты не сердишься, что я не пришла на свиданку?

Вампир смотрел на Машу в явном замешательстве. Кажется, он тоже не ожидал от нее подобного поведения.

— Со мной она даже не поздоровалась! — горестно констатировал Авдей. — Вампир ей дороже родного отца!

— Да уж, выросла дочка, — в тон ему подпела я. — Заженихалась. Приданое собирать пора.

— А на фига ей приданое! — подключилась Дашка. — Склеп есть, гроб есть. Что еще для счастья надо… С милым рай и в гробу.

Вампир залился краской и отскочил от Маши. Засмущался бедный мальчик. Ничего. Я еще этого мальчика порасспрошу. И как моя дочь в гробу оказалась — тоже.

— Марья, домой! — сурово приказал Авдей. — А то и в самом деле раньше времени замуж выскочишь.

— И чтоб больше на это кладбище ни ногой! — погрозила я пальцем. — Ну, господин Кадушкин, извольте вывести нас обратно.

Хорошо, что такси, привезшее нас в это жуткое место, дожидалось у обочины.

— С вас еще сто баксов за сложность маршрута и ожидание, — мрачно сообщил шофер. — Иначе обратно пешком пойдете.

— Будет тебе сто баксов, командир, — чересчур ласково улыбнулась я. — Ты только вези.

Авдей усадил девчонок в машину (Машу — почти силой), а я задержалась на минутку — приватно сказать несколько слов вампиру.

— Роман… Если бы не ты, мы бы не нашли Марью. За это я тебе благодарна. И если бы ты не очаровал (а ты ведь очаровал?) мою дочь, она бы не попала на это кладбище. Я пока не знаю, друг ты нашей семье или наоборот. Но я хочу, чтобы ты запомнил: ведьмы не дают в обиду своих близких. И да будет тебе известно, что ведьмы, как, впрочем, и вампиры, очень корпоративные существа. И у каждого своя корпоративная вечеринка. Надеюсь, ты все понял.

Я села в машину. Роман, за все время моей отповеди не произнесший ни слова, стоял на пыльной дороге, опустив голову.

— Пацан, садись, долго мне тебя ждать?! — высунулся из окошка шофер.

— Езжайте, — махнул рукой вампир. — Я своим ходом.

— Рома! — обиженно пискнула Машка.

— Все замечательно, — сказала я. — Поезжайте, пожалуйста.

…Я иногда жалею, что у моего супруга в брюки продет ремень из слишком мягкой кожи.

Потому что кое-кому не помешала бы приличная порка!

Устраивать родителям истерику! В пятнадцать-то лет! Из-за мальчишки!

— Я в твои годы еще в бумажные куколки играла! — гремела я на лиловую от злости и слез Машку. — А ты с вампирами романы крутишь! Романы… тьфу!

Дарье тоже досталось.

— Вместо того чтобы делами заниматься, читаешь всякую чепуху целыми днями!

— А что же мне, папины романы читать, что ли! — неосмотрительно вякнула Дарья, и тут взорвался папа-писатель, оскорбленный в лучших чувствах:

— Вы эгоистки! Лентяйки! Привыкли жить без проблем, все мы за вас делаем! Хоть бы картошку чистить научились!

— У нас на кухне комбайн стоит.

— Ах, какие у нас умные дети, Авдей! Они умеют нажимать на кнопки и дерзить родителям! Я таки прихожу в восторг от таких детей, как сказал бы боцман Бецман!

Дочери выпучили на меня глаза:

— Кто?!

И тут я разревелась:

— Вы негодные девчонки! Сколько времени прошло, как мы приехали, а вы еще ни разу не спросили у нас, где же ваш младший брат!

Дочери помолчали, а потом Марья выдала:

— А разве он не приехал? То-то я чувствую, воздух в квартире стал посвежее…

— Как ты смеешь говорить такие гадости!

…В отличие от Машки Дарья была сообразительней. И она сообразила, что совершила тактическую ошибку, разгневав папу. И это чревато последствиями вроде запрета на пользование нашей библиотекой и персональным сайтом. Поэтому Дарья принялась подлизываться.

— А правда, — сказала она. — Где вы Яську оставили?

Этот вопрос несколько разрядил атмосферу. Даже пара шаровых молний, спорадически возникших как зримое свидетельство моего гнева, растворилась в воздухе без вреда для окружающих.

— Пойду приготовлю чай, — заявила я. — Авдей, расскажи все сам. А то у меня нервы уже не выдерживают. Пора валерьянку пить. Причем литрами.

На кухне я запустила тостер, достала из холодильника джем (это же надо, сожрать за время нашего отсутствия восемь банок из десяти! А потом на прыщи жалуются). Под тихое сопение чайника я прислушивалась к голосу Авдея, повествующего о приключениях нашего капитана Славки. Девочки реплик не подавали. Или не верили (что вряд ли), или им это было до фонаря (что похоже на правду).

Нет, в самом деле, кого мы вырастили?!

С этим мысленным риторическим вопросом я насыпала в плетеную корзинку арахис в шоколаде, поставила тосты и крикнула:

— Чай готов!

Муж отконвоировал дочек в кухню. Они расселись за столом и принялись разглядывать узоры на чашках, то есть молчаливо игнорировать мои гневные взгляды.

— Вика, сделай мне кофе, — попросил Авдей. — Пойду принесу коньяк.

Маша при этих словах подняла голову и проводила отца взглядом карманного воришки, схваченного на месте преступления. Я перехватила этот взгляд и очень выразительно посмотрела на дочь.

Авдей вернулся, продемонстрировав мне бутылку с жалкими остатками «Арарата» на донышке. Когда мы уезжали в Одессу, бутылка была едва початой…

— Так, — тяжело сказал муж, ставя бутылку на стол, — вы у нас еще и пьете. Доченьки.

— Пап, тебе жалко, что ли?! У тебя этих бутылок целый шкаф! — слезливо воскликнула Марья. — У меня было шоковое состояние после того нападения на танцах, вот я и выпила… немножко.

— Немножко?! — Авдей гневно измерил взглядом примерное количество выпитого. — Такая доза коня свалит!

Я успокаивающе погладила мужа по плечу:

— Пей кофе, я разберусь.

— Ты, Марья, глупости говоришь, — обратилась я к дочери. — Во-первых, ничего нам для вас не жалко. Ни коньяку, ни алмазов в каменных пещерах. Ты, между прочим, на Новый год сломала замочек на моем новом рубиновом колье, но я молчу. Просто нам, как родителям, обидно такое отношение. Мы для вас не авторитет. Слушать наши воспитательные речи вам скучно и грустно. Вы считаете себя крутыми, самостоятельными и более продвинутыми, чем мы, негодные шнурки. Вы уже начали пить коньяк, целоваться с мальчиками и гулять в подозрительных местах…