Александра Первухина - Обычная злая сказка Страница 22

– Почему? – Дыхания Снеары хватило только на этот короткий вопрос. Она не совсем понимала, зачем этот экскурс в историю, но, давно усвоив, что наставница ничего не делает просто так, внимательно слушала.

– Потому что это было их предназначением. Меч всегда атакует, добывая для воина победу, щит – оберегает его от встречных ударов, позволяя до этой победы дожить с наименьшими потерями. – Тенира легко перепрыгнула через очередное поваленное дерево и продолжила лекцию: – Со временем в мире стало гораздо спокойнее, и желающих принести клятву жрицы поубавилось, а потом, лет шестьсот назад, случилось странное событие: три меча богини были убиты – не погрузились в сон, а именно умерли. Вся их сила куда-то исчезла, и они превратились в прах. Естественно, злоумышленника тщательно искали – и вскоре нашли чёрного мага, у которого оказалось копьё из неизвестного материала. Этим копьём он едва не прикончил посланных на его уничтожение жриц-воительниц. Однако в конечном итоге его убили, а оружие доставили в храм Эналы и передали жрицам-целительницам для изучения. Всё-таки они куда лучше нас разбираются во всём, что касается жизни и причин её окончания. Воительницы всегда лучше понимали, как убить, но редко задумывались, почему противник умирает. Однако мы так и не узнали, что это было за копьё: вскоре после смерти мечей богини каждая из священных близнецов запретила общаться своим жрицам и служителям со жрицами и служителями другой. А потом большинство из нас ушло в сон…

– Что такое «сон»? – Девушка старалась никак не выдать своей заинтересованности этим вопросом: в конце концов, это выход, если лечение ей не поможет. Она не может умереть, но вдруг получится уснуть? Какая разница, если результат будет схожий?

– Сон – это состояние, в которое погружается жрица, устав от прожитых лет или после серьёзных испытаний, когда тратит очень много силы богини и нуждается в отдыхе. Во сне мы ничего не чувствуем и не думаем, больше всего это напоминает обморок. – Тенира понимающе усмехнулась, увидев, как загорелись глаза её ученицы, и грустно добавила: – Ты не сможешь погрузиться в сон. Для этого требуется замедлить в своём теле течение силы настолько, чтобы она напоминала равнинную речку в тихий безветренный день, когда вода почти не двигается. Это позволяет жрице практически остановить сердце и дыхание, погрузиться на время в небытие, из которого её может вызвать богиня или другая жрица. Очень редко и только при крайних обстоятельствах мы просыпаемся сами: добровольно отказаться от отдыха не хочет никто. Но в тебе две силы, и они противоположны. Это всё равно что пустить два потока воды навстречу друг другу – ни о каком медленном течении и мечтать не приходится.

Снеара поспешно сглотнула и отвернулась, чтобы наставница не заметила её разочарования. Ещё одной несбывшейся надеждой стало больше – хотя этого и следовало ожидать, резко одёрнула себя девушка. Если бы Тенира могла погрузить её в сон, то она точно не потратила бы столько времени и сил на то, чтобы превратить абсолютно не приспособленную к этому девчонку в сносного воина. Пытаясь отвлечь внимание жрицы от своих переживаний, Снеара хотела задать какой-нибудь вопрос, но никак не могла придумать – какой. Женщина, сама того не подозревая, пришла ей на помощь, по своей инициативе продолжив рассказ.

– Жизнь была вполне мирной, пока я не наткнулась на двух детей возле болота, – хмыкнула Тенира. – И внезапно оказалось, что чёрный маг, убивший моих сестёр, действовал не один – иначе откуда бы у другого адепта чёрной магии оказалась сила одной из них, которую он и поместил в ошейник Литари. Очень сомневаюсь, что он случайно нашёл тайник с подобным содержимым и сразу догадался, что это и как им можно воспользоваться. В результате вещь, в которую поместили силу богини, зачаровали так, что только целитель мог её увидеть и открыть, получив при этом силу меча богини, которая уже несла в себе след клятвы, принесённой её бывшей обладательницей, и накладывала эту клятву на свой новый сосуд.

Расчёт был прост: никто из последователей Эналы не отважится на принятие второго обета и, значит, не рискнёт освободить Литари. При этом формально такая возможность существует, и, следовательно, действия преступника нельзя счесть преднамеренным убийством. Неплохой способ обойти закон престолонаследия. А если кто и решится спасти заколдованного от медленного удушения и обречь себя на вечные мучения, то, чтобы он не мог рассказать о случившемся и объяснить суть постигшего его проклятия, на ошейник было наложено дополнительно заклинание, в давние времена широко применяемое чёрными магами для мести. Оно не позволяет кричать от чем-нибудь или кем-нибудь причиняемой боли и вообще как-либо показывать, что проклятому больно, заставляя при этом мысли человека перемешаться так, что он больше не способен позвать на помощь. Люди под таким проклятием просто сидели или лежали, глядя в одну точку, и медленно умирали от боли, а родные и не догадывались об их страданиях. Однако маг не учёл, что жрицы предназначены для борьбы с чёрной магией и не поддаются ей. Поэтому на тебя проклятие действовало очень слабо, позволив рассказать о том, что противостояние сил причиняет тебе мучительную боль, и только до тех пор, пока ты не изменила душу.

– Но я и сейчас не кричу от боли! – Снеара даже сбилась с шага. – И если только целитель мог открыть ошейник, приняв силу Элары, почему я смогла это сделать?

– Ты не кричишь потому, что стала наконец полноценной жрицей и относишься к ней, как подобает мечу богини. – Тенира проигнорировала скептическое хмыканье своей ученицы и добавила: – А смогла открыть его только потому, что, хоть ты и не приносила клятвы Энале, всё-таки обладаешь способностями целителя. Не знаю, кто уж тебя ими наделил в твоём мире. Но сейчас тебе нужно думать не об этом. Человек, который обрёк тебя на это существование, планирует захватить власть в королевстве, если, конечно, Литари ничего не напутал в своём рассказе. Но в любом случае – это недопустимое применение чёрной магии, и мы должны вмешаться. Однако, судя по всему, виновником всего является придворный маг или король и придворный маг вместе, и нам понадобится немало сил, чтобы их остановить. Теперь ты жрица, и это твоя обязанность тоже. Поэтому когда мы вернёмся в храм, ты вместе с Литари отправишься в один город, где, как я подозреваю, живёт жрица-целительница, ещё не ушедшая в сон. Мальчишка упоминал о чудесах, творимых в храме именем богини, а на это способна только одна из нас.

Видимо, по любимой привычке этих упрямых чудачек она пытается не привлекать к себе внимания. Меня, как любую другую жрицу-воительницу, в храм не пустят, но для тебя, возможно, сделают исключение – в конце концов, ты приняла клятву не по своей воле и нуждаешься в помощи. Может быть, целительница сумеет тебя вылечить, может быть, нет, однако в любом случае после посещения обители Эналы ты проводишь Литари к его дяде. Он скажет куда. И подождёшь там с ним меня и ещё двух сестёр, которых я собираюсь разбудить. Понятно?