Дэниэл Абрахам - Путь Дракона Страница 22

— Ты не сможешь причинить мне вред. Твоя стрела не достигнет цели.

Ясуру нахмурился и натянул тетиву. Лук скрипнул.

"Ну, — подумал Маркус, — попытаться все-равно стоило". И затем, миг спустя: "Проклятье! Он действительно промахнется."

Стрела пронзила мрак. Мастер Кит даже не дрогнул, когда она пролетела мимо его уха. Ясуру облизал губы своим широким черным языком. Его взгляд бегал между Маркусом и Мастером Китом. Теперь в его глазах был настоящий страх.

— И я действительно тот самый Маркус Вестер, в полном смысле этих слов.

Молчание продолжалось четыре долгих вдоха, прежде чем ярусу развернул коня в сторону и поднял руку:

— Здесь нам нечего ловить, парни, — крикнул разбойник. — Это жалкое дерьмо не стоит усилий.

Всадники поскакали назад в лес. Маркус стоял на дороге, прислушиваясь как стихали их копыта, и понимая, что сегодня он все же не умрет. Он сложил руки за спиной, чтобы они не дрожали, и посмотрел на начальника колонны. Тимзиная тоже трясло. По крайней мере Маркус был не единственным. Он пошел к краю дороги, убедиться, что лучники тоже исчезли.

Ярдем подошел к ним:

— Это было нечто, — сказал тралгу.

— Было., — ответил Маркус. — Думаете у нас есть лебедка? Нам нужно сдвинуть то дерево.

Тем вечером жена начальника каравана готовила мясо. Не колбасы, не солонину, а свежего ягненка, которого начальник принес с фермы на опушке леса. Мясо было темным и жирным, приправленное изюмом и резким желтым соусом. Погонщики и возчики, и большая часть охранников Маркуса уселись вокруг костра, ревущего на обочине. Все, кроме перевозчика шерсти, Тага, который, казалось, никогда ни с кем не разделял трапезу. И, сидя у отдельного костра, в отдалении от других, ужинали Маркус с Мастером Китом.

— Вот так я жил с тех пор… ну, правда не задолго до того, как ты родился. — сказал актер. — Я стою перед людьми, обычно на крыше фургона, и убеждаю их в чем-то. Я говорю им, что я — павший король, или моряк, потерпевший крушение на неведомом берегу. Я полагаю, они знают, что это неправда, но вижу свою работу в том, чтоб заставить их поверить, даже когда они точно знают.

— Что ты там сделал, тогда? — спросил Маркус. — Заговорил ублюдка с луком до того, что он потерял уверенность? Это не было магией?

— Я думаю, заставить человека поверить в свое собственное поражение, это достаточно близко к магии. Вы так не думаете?

— Не совсем, нет.

— Ну тогда мы, возможно, расходимся во взглядах. Еще вина?

Маркус взял предложенный бурдюк и влил в рот вино, яркое на вкус. В свете двух костров — маленького у их ног, и большого в пятнадцати ярдах от них — тени лежали на щеках старого актера и в провалах его глаз.

— Капитан. Если это как-то успокоит вас, я поклянусь. Я могу быть очень убедительным, и могу определить, когда кто-то пытается убедить меня. Но это вся магия, которой я обладаю.

— Даешь руку на отсечение? — спросил Маркус, и Мастер Кит рассмеялся.

— Лучше не надо. Если я перепачкаю костюмы в крови, вывести ее будет тяжело. Ну а ты? Что именно ты собирался делать, так запугивая этого человека?

Маркус пожал плечами.

— Ничего. Во всяком случае, ничего конкретного, — сказал он. — Просто я подумал, что дела начальника каравана плохи.

— Ты бы сражался? — спросил Мастер Кит. — Если бы дошло до мечей и стрел?

— Конечно, — сказал Маркус. — Наверное, не слишком долго, учитывая наши шансы, но я бы сражался. Ярдем тоже, и, я надеюсь, твои люди были бы с нами. Это то, за что нам платят.

— Даже зная, что мы не сможем победить?

— Да.

Мастер Кит кивнул. Маркусу показалось, что улыбка пряталась в уголках губ актера, но в мерцающем свете точно сказать было невозможно. Это вполне могло оказаться чем-то другим.

— Я хочу начать тренировать твоих людей, — сказал Маркус. — Час до выезда утром, и час после того, как мы остановимся. Многого нам не достичь, но должны же они знать о мече больше, чем где у него рукоять.

— Думаю, это мудро, — сказал Мастер Кит.

Маркус посмотрел вверх на небо. Звезды сверкали снегопадом, и предметы в свете новой луны оставляли длинные бледные тени на черной земле. Лес остался позади, но в воздухе до сих пор пахло непогодой. Дождь, решил Маркус. Наверняка, будет дождь. Мастер Кит жевал своего ягненка, с отсутствующим лицом глядя в огонь.

— Не беспокойся. Самое плохое уже случилось сегодня. — Сказал Маркус. — Наши волнения позади.

Мастер Кит не взглянул на него, вместо этого адресуя вежливую улыбку костру. На мгновение Маркус подумал, что старик не собирается говорить. Но он заговорил, низким и отстраненным голосом.

— Может быть, — сказал Мастер Кит.

Гедер

Гедер воображал, что Ванаи будет похож на Камнипол или Эстинпорт: большой город из камня и нефрита. Тесно прижавшиеся друг к другу деревянные постройки и широкие каналы казались одновременно и меньше, и больше, чем он ожидал. Даже Великая площадь завоеванного города был а невелика по сравнению с широкими площадями Камнипола, Самые богатые районы Ванаи были так же многолюдны, как лучшие трущобы у него дома. Камнипол был городом. Ванаи был разросшимся детским домиком из деревянных обрезок. Он был по-своему красив, странный, чужеземный и неправдоподобный. Гедер еще не был уверен, нравится ли ему город.

Он хромал вниз по укрытых дождем улицам оккупированного Ванаи, опираясь на каждом шагу на трость, сделанную из серебра и черного дерева. Скоро должно было начаться выступление лорда Тернигана, и, хотя рана оправдывала его отсутствие, Гедер уже пропустил слишком много. Перспектива возвращения домой для того, что бы развлекать отца историями о том, как он свалился на поле боя и провел двухдневное увольнение с человеком, ухаживающим за его ногой, была достаточно неприятной.

Канал на восточном краю скромной Великой площади забили опавшие листья. Золотые, красные и желтые, они переделывали поверхность темных вод. Пока Гедер смотрел, из глубины поднялась черепаха, ее черная голова торчала из воды. Яркий красный лист прилип к ее панцирю. Черепаха проделала свой величественный путь мимо того, что выглядело как бревно, но на самом деле было трупом, одетым в промокшие цвета бывшего принца: солдат Валаи тащил телегу с поля боя и уронил труп в реку как напоминание местным. Другие тела висели на деревьях парков и вдоль колоннад. Они лежали на ступенях дворцов и рынков, квадрата общественной тюрьмы, где бывший принц теперь ел, гадил и дрожал перед своими подданными. Запах гниющей плоти сдерживала только прохладная погода.

Когда принц отправится в ссылку, мертвецов поднимут и придадут огню. Они когда-то были людьми. Теперь они — политические cкульптуры.