Александр Прозоров - Последняя битва Страница 22

Князь вздрогнул от громких слов за спиной, резко обернулся. Пребрана торжественно перевела:

— Донья Каталина Игулада-де-Кераль!

Андрею ничего больше не оставалось, как повернуться к хозяйке замка и отвесить ей вежливый поклон. Женщина в ответ тоже приподнялась в кадке — да так, что из пены выглянули отнюдь не обвисшие крупные груди с коричневыми сосцами — и величаво склонила голову.

— Очень рад знакомству… — окончательно обалдев, промямлил Зверев.

Донья что-то длинно ответила, взмахнув кистями рук и, к счастью, опустила свои прелести обратно в воду.

— Н-н-нда… — кашлянул князь. — Возможно, после долгого путешествия я излишне поторопился со встречей… Э-э-э…

Он оглянулся. Двери были плотно прикрыты — наверное, чтобы не впускать холодок из каменных коридоров. Гранд Альба Карл Фердинанд Игулада — де-Кераль куда-то пропал. А вместе с ним бесследно исчезла и юная княжна.

— Вот так сюрприз… — пробормотал Зверев, обращаясь к женщине.

Она мило улыбнулась, опять расслабленно заговорила, указывая рукой то на окна, то на потолок, сделала кистью непонятный жест, кивнула.

— Да вижу, вижу, — согласился князь. — Слухи о нечистоплотности здешних дворян оказались несколько преувеличены. Это хорошо. Это приятно. Не такие уж вы и свиньи, как всем думалось.

Донья Каталина рассмеялась, плеснула ладонями по пене, потом распустила волосы, сказала что-то еще.

— Надеюсь, ты не зовешь меня к себе в корыто? — уточнил Андрей. — Только этого мне не хватает на чужой стороне при живой жене и дочери за стеной.

Женщина свела ладони, покрутила одну вокруг другой, чуть приопустилась, потом приподнялась, опять мельком продемонстрировав грудь, что-то проговорила, кивнула.

— Вот ведь нечистая сила, как попался, — пожал плечами князь. — То ли в полон взяли и выкуп требуют, то ли самого соблазняют, на милость отдаваясь. Правда, экспериментировать не хочется. Все же почти родственники.

Хозяйка тоже произнесла что-то длинное и согласно закивала.

Таким хитрым способом они беседовали довольно долго, когда двери наконец-то распахнулись, внутрь вошли две служанки в легких платьицах и полотняных фартуках. Одна принесла кувшин воды и тут же перелила его в кадку, вторая принялась за волосы госпожи. Андрей же, пользуясь тем, что дверь осталась приоткрытой, предпочел ретироваться — сперва, естественно, вежливо улыбнувшись и поклонившись.

В коридоре оказалось темно — хоть глаз выколи. Осторожно ступая и расставив руки, Зверев прокрался по коридору, пока не различил впереди светлое пятно. Это оказалась торцевая стена с небольшой бойницей — даже головы не просунуть. Однако вид из нее открывался роскошный: остроконечные скалы напротив, изгиб дороги вдалеке, просвет зеленых полей в ущелье. В полусотне саженей внизу узкий стремительный ручей врезался в камень и разбивался в пену, в мельчайшие брызги. Множество мелких солнечных радуг, перемежаясь яркими цветами, плыли в этом водяном облаке на старую плакучую иву с огромной кроной.

Вот только прохода через окно никуда не было.

Андрей отступил, осматриваясь — и увидел, что падающий из окна свет вырывает из сумрака деревянные ступени. Князь, за неимением выбора, пошел по ним вверх и вскоре столкнулся лицом к лицу с мальчишкой лет двенадцати в зеленой суконной куртке, таких же штанах и в остроконечном колпаке. Зеленом. Мальчишка сказал что-то непонятное.

— Расслабься, ратник, — ответил Зверев, шагнул мимо него к зубцам.

Он находился на одной из башен. Отсюда прекрасно обозревались и вся дорога, и ущелье с ручьем, и долина вдалеке, а также отрог по обратную сторону замка — серый, каменистый, совершенно безжизненный, если не считать отдельных проплешин травы. Двор замка отсюда тоже просматривался великолепно — но там ничего не происходило.

— Ладно, продолжай нести службу, — разрешил князь и стал спускаться обратно.

После спуска по темной лестнице коридор, в который он вышел, показался не столь уж непроглядным — окошко в торцевой стене пропускало достаточно света, чтобы привыкшие к сумраку глаза различали и пол, и стены, и двери по сторонам. Не то что после ослепительной ванной с белой отделкой. Князь без особого труда прошел до следующей лестницы, поднялся на вторую башню, невозмутимо кивнул караульному.

— Не отвлекайся, по сторонам смотри.

Отсюда были видны не только дорога, но и обширная зеленая долина по ту сторону гористой гряды — на горную она все-таки не тянула. Что там росло, на таком расстоянии было не разобрать, но зато хорошо различались крыши пары мелких деревенек примерно в пяти верстах. Наверное, будет заметен и сигнал, если местным жителям понадобится помощь — факел там или яркий флаг.

— Хорошо обосновались, — одобрил Зверев. — Верст двадцать округ надежно с одного места перекрывается. У вас тут, наверное, даже татей никаких нет? Хотя, с другой стороны, кого тогда у каждого замка вешают? Здесь вон, тоже четыре петли. И ни одной свободной…

Караульный указал вперед и что-то пролепетал. Андрей посмотрел в указанном направлении, но ничего не увидел. Если, конечно, гышпанец указывал не на крест, высеченный в скале через ущелье.

— Классная штука! — на всякий случай одобрительно кивнул князь, перекрестился и пошел вниз, к коридору, с третьей попытки наконец-то нашел ступени, уводящие вниз, а не вверх. Из любопытства выглянул в проход этажом ниже — но увидел только стены и двери. А еще на этаж ниже вход и вовсе был заперт толстыми створками с двумя бойницами в каждой: ствол или лезвие в узкую щель протиснуть еще можно, но вот руку — уже вряд ли.

Снизу показался поднимающийся навстречу слуга в простой полотняной одежде. Увидев князя, всплеснул руками, низко поклонился, заголосил, опять поклонился, стал отступать, маня за собой. Андрей кивнул, зашагал следом, спустился на два этажа, свернул в очередной коридор, прошел до конца, повернул направо — и аж зажмурился, оказавшись в светлом просторном зале.

— Батюшка! Куда же вы пропали? Мы так беспокоились!

— Это ты-то беспокоилась?! — возмутился князь. — Кто меня у хозяйки в ванной одного бросил?

— Карлу надобно было о пире побеспокоиться, распоряжения нужные отдать! Я ему помогала, как могла, пока ты с доньей Каталиной беседовал.

— Как я мог с ней беседовать, если она ни слова на нашем языке не понимает, а я по-ихнему?! Ты зачем со мной сюда отправлялась?

— Ой, прости, батюшка, — испуганно прижала ладони ко рту Пребрана. — Забыла совсем…

— Да ладно, чего теперь, — отмахнулся Зверев, которого сейчас куда больше интересовал совсем другой вопрос.