Надежда Первухина - Иероглиф «Измена» Страница 22

– Да будет благословен! – воскликнули хором злодеи, впрочем, не очень громко.

– Время для ликующих криков еще придет, – заметил тот, кого называли Хуном. – Теперь же вспомним, для чего мы здесь собрались.

– Мы обеспокоены вестями о болезни императора Жэнь-дина, – сообщил Чхен.

– Эта болезнь случилась очень некстати, – сказал Хон. – Во дворце в связи с болезнью императора установлен полутраур, запрещено принимать гостей и даже послов из других стран. А значит, Прозрачный Меч, когда он придет, не сможет пробраться во дворец под видом посла из Жемчужного Завета, как мы намечали раньше.

– Вы недальновидны, братья, – возразил Хун. – Состояние императора с каждым днем все безнадежнее. Это значит, что Прозрачному Мечу, может быть, и не придется обнажать лезвие для того, чтобы отрубить голову владыке династии Тэн.

– Это неправильно! – воскликнул Хон. – Император не может умереть естественной смертью!

– Почему, брат Хон?

– Потому что в этом случае его кровь не окропит землю и не вызовет к пробуждению Подземного Царя! Как вы недальновидны! Коль болезнь императора столь тяжела, надо спешить с появлением Прозрачного Меча. Иначе…

– Но как он проберется во дворец?

– Это и должны придумать мы, братья. Вся община надеется на нас. От нас зависит успех общего дела! А покуда возьмите вот это золото. Его прислали наши заморские друзья, они хотят, чтобы мы ни в нем не знали нужды.

Тихо звякнул металл.

– Пусть, однако, знают они, что не ради золота мы стараемся, а ради воцарения справедливости.

– Верно. Так что же мы решим?

– Я возьму на себя убийство Бирюзовой Царицы. Она нам больше не нужна.

– Я встречусь с царедворцем Оуяном. Это такая продажная тварь, что даже мне тошно. Но зато я узнаю все самые свежие дворцовые новости… Ты же, брат, отправь послание людям, связанным с Прозрачным Мечом. Пусть его поторопят.

– Да, сделаю.

– Тогда расходимся. Следующая встреча – через десять дней у заброшенного храма Взывания к Свету. Пароль будет новый.

– Какой?

– Дай подумать… Вот! «Крыса прогрызает слабую стену».

– А отзыв?

– «Стена рухнет и придавит строителя». Все запомнили?

– Да.

– И молите подземных богов, чтобы нашему делу никто не помешал!

– Да снизойдут боги!

– Да пошлют нам удачу!

– А теперь идемте, братья. Ночь перешла свою черту, скоро рассветет. Не нужно, чтобы нас кто-нибудь видел. Да и тебе, Пэй, пора ловить креветок.

– Как я ненавижу креветок! Когда наша община восторжествует, я вобью эти креветки в пасть всем нашим врагам!

Тихий злой смех был ответом лжерыбаку.

И вот не стало злоумышленников, они исчезли быстро, как ночные тени. Лишь воздух, в котором еще оставался запах нагретого масла, да едва колышущиеся ветви кассии свидетельствовали о том, что у храмовой ниши только что собирались люди, замышлявшие великое злодейство.

Ши Мин и Юйлин Шэнь стояли в нише за изваянием богини Гаиньинь ни живы ни мертвы. Каждое мгновение, пока совещались злоумышленники, нашим героям казалось, что их обнаружат и прикончат на месте как ненужных свидетелей. Но, видно, богиня Гаиньинь была милостива к незадачливым друзьям – злодеи их не заметили. Прошло, пожалуй, целое тысячелетие, прежде чем друзья решились выбраться из ниши. Но наконец они поняли, что им вроде бы ничто не грозит, и тихо, как мыши, крадущиеся к миске спящего кота, они выбрались наружу. Перевели дух. Хмель из их голов быстро выветрился благодаря всему услышанному.

– Что скажешь, братЮйлин? – прошептал Ши – Ведь это заговор! Государственная измена!

– Согласен с тобой. Богиня Гаиньинь недаром сохранила наши жизни. Мы должны обо всем услышанном рассказать в дворцовой службе безопасности!

– Кто нас туда пустит? Кто нам поверит? – в отчаянии заломил руки Ши Мин. – Мы простые студенты! Еще скажут, что все это нам спьяну привиделось!

– Постой, брат Ши, – остановила друга Юйлин. – Мы не будем сообщать ни о чем дворцовой службе безопасности. Есть другой верный императору человек, который выслушает нас.

– Кто же это?

– Господин первый императорский каллиграф.

– 

Цзюань 6

ЖЕМЧУЖНЫЙ ЗАВЕТ

Имбирь и корицуХраню я в шкатулке среди украшений.Как часто мне снитсяХолодное небо последних сражений.И пахнут утратойПодвески мои, ожерелья, браслеты…В чем я виновата,Коль больше не вижу удачи и света?Лишь запах неролиОстался на память о прежней свободе…Ища лучшей доли,Друзья невозвратной дорогой уходят.А мне достаетсяСудьба, что должна бы достаться изгою…Закатное солнцеВ шкатулке горит золотою серьгою.

Императрица Жемчужного Завета, Почтенная Мировая Матушка, была чрезвычайно настойчивой и целеустремленной женщиной. Несмотря на то что принцесса Фэйянь ответила отказом на ее любезное приглашение погостить в Жемчужном Завете, императрица Чхунхян не сдалась. Она слала принцессе Фэйянь письмо за письмом, в которых убеждала ее приехать. Фэйянь сначала возмущалась такой бесцеремонностью, а потом поняла, что любезность владычицы Жемчужного Завета ей никак не одолеть.

– Поезжай, – в конце концов сказал супруге Баосюй. – Иначе она станет донимать тебя письмами всю оставшуюся жизнь.

– Но как я поеду без тебя? Это неприлично.

– У меня нет ни малейшего желания отправляться в Жемчужный Завет. Даже ради соблюдения приличий. И потом, дорогая, что нам эти приличия? Разве кто-то осудит тебя за то, что ты приехала без своего дракона?

– Баосюй, я буду скучать без тебя.

– Это лучше, чем если бы ты стала скучать со мной. Ничего, милая, разлука, хоть и небольшая, идет только на пользу любви. И тем более семейной жизни. Ты развеешься в обществе Ют-Карахон-Отэ, а я наконец совершу паломничество к монахам-драконам из Серебряных пещер. Как известно, они не допускают в свое общество особ женского пола…

– Драконы-монахи? Первый раз об этом слышу!

– О, дорогая, неужели я тебе о них не рассказывал? Извини. На юго-западе Лунтана есть священнее скалы, сплошь изрезанные пещерами. Стены этих пещер действительно состоят из серебра, поэтому там нет места ничему нечистому. В тех пещерах протекают родники, вода которых целебна и дарит молодость.

– Но тебе не нужна молодость, Баосюй! Тебе всего-то две тысячи с лишком лет…

– А я и не за молодостью хочу совершить паломничество к монахам-драконам, а за мудростью.

– Разве ты не мудр, о мой супруг?

– Есть два вида мудрости, женщина. Одна – земная, плотская, ежедневная. А другая – совершенная, небесная, духовная. Эта мудрость, если ты сумеешь ее постигнуть, открывает в тебе второе зрение, и все вещи мира ты видишь иначе, иначе ощущаешь себя в этом мире… А еще понимаешь, что есть и другие миры – миры, в которые можно проникнуть только сердцем…