Виктория Солдатова - Там, где живёт огонь Страница 22

- Нам надо определить, где мы находимся, и как далеко еще простирается эта тропа. Здесь мы словно на ладони у всех этих чудовищ, - сказала я, поёжившись.

- Это земля Уныния. Тут всё сделано так, чтобы ты чувствовала себя испугано и неуютно. Это нормально. Дорога рано или поздно закончится, но я не уверен, что дальше будет лучше, - ответил, подумав он.

- Надо найти другой путь.

- Чтож, если ты не птица, и у тебя нет за плечами парочки крыльев, боюсь это пустая затея, Алиса - заметил он.

Я посмотрела на скалы вокруг. Почти все они были настолько круты, что я никогда бы не смогла на них забраться. А остальные давали понять, что, преодолев четверть пути, я неминуемо сорвусь вниз.

- Должен же быть способ, - думала я, - я не могу просто идти вперёд, надеясь, что тропа куда-то выведет. В конце концов, я хочу есть.

Я не признавалась себе в этом, но время шло, и в желудке начинало урчать.

Глаза моего маленького спутника на плече расширились.

- Мой Бог, я об этом не думал. Мне-то еда не нужна! Я, конечно, не отказался бы от сочного кусочка домашнего сыра. Или от рюмочки пенной браги. Но без еды я не умру. В отличие от тебя, - прибавил он. - Но где мы найдём тебе в Преисподней человеческую еду? Здесь всё проклято, от камней до воздуха.

- Мне выбирать не приходится. Я даже думаю, что, если бы мне на пути попалась приличная демоническая харчевня, я бы не побрезговала. Тут есть харчевни?

Степан нервно задвигал своим острым носом, с едва отросшими усами.

- В Аду я уже двести двадцать первый год по летоисчислению Земли, но тут внизу время течёт иначе. И дольше, и быстрее. Я исходил здесь много троп, но что можно разузнать в Аду с высоты крысиной головы? Да, существует множество поселений демонов, в которых, безусловно, присутствуют и таверны, и постоялые дома, и разного рода заведения. Но я стараюсь обходить их стороной. Потому что в таких местах еда - это я.

В этот момент тропа немного повернула за угол и, пройдя по ней, мы обнаружили небольшую лавовую реку, текущую прямо рядом с нашей дорогой.

Я нагнулась, взяла маленький камушек из-под ног и кинула в раскаленный желто-оранжевый омут. Мой метательный снаряд сперва остался на поверхности, несомый медленным течением, а потом, приобретя грязно-желтый цвет, скрылся в глубине.

- Вот значит как, - тихо сказала я, продолжив путь по берегу маленькой огненной реки. Значит, если в ближайшее время мы что-то не придумаем, мне грозит голодная смерть.

Эту проблему нужно было решать срочно, а мне оставалось лишь надеяться на милость случая.

"Как хорошо сейчас было бы оказаться на Земле. Забыть про всё, что здесь произошло. Интересно, что там, день или ночь? Взглянуть на сияющие звезды. Почувствовать дуновение прохладного ветерка... Хотя нет. Ведь там больше нет никакого прохладного ветерка. Лишь духота и нестерпимый жар. Как у меня внутри..."

- Со мной что-то происходит, я это чувствую, - сказала я, словно в продолжении собственных мыслей. Проведя по раненой щеке ладонью, я нащупала кровь, которая уже остановилась и превратилась в прочную корку. Очень хотелось пить.

В этот момент дикий рёв донёсся до нас откуда-то сзади, несомый вибрирующими телами скал. Этот крик был полон злобы, голода и ненависти. Переглянувшись, мы прибавили шаг, практически пустившись бегом. Что-то подсказывало, что этот рёв был по нашу душу.

Пробегая очередной поворот, я услышала отчаянный визг Степана:

- Алиса! Смотри, что это?!!

Моё сердце пропустило один удар.

Я подняла голову вверх и обнаружила, что на нас летит отвратительная кожистая птица размером с маленькую лошадь. Я потянулась рукой к рюкзаку, чтобы вытащить из него единственное оружие, которое у меня было. Но было уже поздно. Птица схватила крыса когтистой лапой, очень смахивающей вблизи на человеческую руку, и хотела продолжить полёт дальше. Хорошо, что у меня была неплохая реакция, и на этот раз она меня не подвела. Выбросив левую руку вперёд, я ухватила тварь за другую лапу, и все вместе мы поднялись в воздух. Птица издала протестующий вопль, похожий на крик медведя в берлоге, смешанный со скрежетом металла о фарфоровую тарелку, но продолжила подниматься вверх.

Через несколько секунд мы были уже в пятидесяти метрах от поверхности земли и летели в неизвестном направлении. За то я отчетливо видела своими новыми глазами, что далеко впереди, дорога, по которой мы шли, оканчивалась большим замком-скалой, напоминающим по форме летучую мышь с тысячью горящих окон и сотней башен наверху, а в четырех километрах позади нас, поедатель мозгов Курдум нашёл тело своего сына.

Глава 8

В большой зале, несмотря на многочисленные ажурные окна, занимающие собой всё пространство от пола до потолка, царил сумрак. В свете нескольких тусклых канделябров были плохо видны великолепные детали интерьера, отличающиеся величием и монументальностью. Стрельчатые своды, каменное кружево резьбы, окна из выпуклого стекла в свинцовом обрамлении, декоративная роспись на потолке.

На одном конце комнаты сидел Самаэль - принц Четвёртого Тёмного Дома, отец Алчности, Чёрный всадник Апокалипсиса. Длинные жилистые ноги были обуты в высокие сапоги из кожи неизвестного происхождения, на руках были черные тонкие перчатки с синей строчкой, не сковывающие движений. Прочный, плотно прилегающий к телу, колет цвета индиго, не лишённый изящества, не скрывал тугих словно канаты, мышц. Удобные замшевые брюки, словно созданные для езды на лошади, были аккуратно заправлены в сапоги. Его хорошо сложенная статная фигура довольно удобно устроилась в жестком, как и его характер, белом костяном кресле. Тут и там из под основного массива этого предмета мебели выглядывали и поддерживали сидящего, человеческие кисти, составляющие костяк этого мрачного трона и навечно вплетенные в его конструкцию. А округлость ему придавали кое-где проступающие отполированные черепа, в каждом из которых живым огнем горели красные глазницы.

Принц покуривал резную трубку из тыквы горлянки, тихо смакуя ядовитый дым кубинской марихуаны. С одной стороны, чашка трубки была похожа на сжатую наполовину лапу дракона, а с другой стороны, её словно лизали красные языки пламени. Глава Дома хмурился.

Раздался стук, и через секунду в зал вошёл громадный статный чёрт, облачённый в недорогую, но удобную, жаропрочную ливрею с большим черно-красным пауком на груди - Черной вдовой, символом Дома Алчности.

- Великий, к тебе гость. Это граф, один из твоих слуг, - бес подобострастно поклонился, и было видно, что в глазах его стоял страх. Он боялся своего хозяина.

Самаэль направил на него свой холодный безразличный взгляд и выпустил изо рта несколько клубков горького дыма, а те, неожиданно превратившись в молочно белых прозрачных пауков, немедленно направились к потолку, пытаясь обогнать друг друга. Взмахом руки, он разрешил гостю войти.