Эри Крэйн - Единство Страница 22

Мелисса стояла у одного из шатров с плотно задернутыми шторами, с тревогой поглядывая на Люфира. Лучник получил сухую одежду и продолжал отогреваться под наброшенным на плечи шерстяным пледом.

— Саана — маг воды, но кроме того она может выявить в человеке любую болезнь или поврежденный орган, — пояснила Бритта, прежде чем уйти. — Ей не составит труда узнать, что не так с вашим товарищем.

Маги одновременно повернули головы, когда темно-серый полог отодвинулся, выпуская из шатра жаркий воздух и согбенную старушку, укутанную в несколько шалей.

— С Фьордом все в порядке? Когда он придет в себя? — Мелисса пыталась прочесть на лице врачевательницы ответы, но десятки морщин и глубокие складки кожи хорошо скрывали секреты.

— Удар при падении пришелся на спину. У юноши сломано три ребра и поврежден позвоночник. Множественные внутренние кровотечения и, возможно, ушиблена голова. С головой всегда сложно разобраться, — прокряхтела старуха, переводя взгляд с побледневшей Мелиссы на Люфира. — Еще и легкие воспалились от попавшей в них холодной воды. Не будь он магом пламенной стихии, его организм давно сдался бы. Сила огня дает своим укротителям невероятную выносливость, это факт.

— Вы же поможете ему? — выпалила Мелисса.

— Я лечу болезни, которые боятся трав и настоев, а не того, что случилось с юношей. Моя сила позволяет увидеть беду, а не излечить ее. Разве ты не знаешь, что магов-целителей не существует? Будь иначе, мне бы дали имя поприятнее, чем Вестница смерти, — Саана закашляла, приложив ладонь к сухим губам. — Не думаю, что ваш друг очнется. Ступайте, вас никто не побеспокоит. Здесь чтут право на скорбь.

Мелисса испуганной птицей впорхнула в шатер. Внутри было душно и пахло травами, собранными в пушистые пучки и развешанными на веревке под потолком. В углу у закрывающего раковину полога стояла бочка со свежей водой.

Обнаженный до пояса, Фьорд лежал на щедро застеленной покрывалами лавке. Его дыхание неровное и слабое стало последней каплей, опрокинувшей чашу самообладания Мелиссы. Упав на колени рядом с другом, она, не скрывая слез, тихо звала Фьорда, не желая верить словам старухи Сааны.

Замерев в стороне, Люфир хмуро смотрел на девушку, роняющую слезы на губы Фьорда, целующую их и снова погружающуюся в удушающее отчаяние. Он задавал себе вопрос, почему это беспокоит его, но так и не найдя ответа, уносился мыслями вдаль. К парящему среди облаков Гнезду и рассказам об одном из Основателей, сумевшем подчинить себе души, странствующие Морем Теней.

Мелисса беззвучно плакала, обхватив лицо Фьорда ладонями и упершись лбом в его лоб, когда на ее плечо опустилась рука Люфира.

— Отойди, Мелисса, — девушка поежилась от взгляда льдистых глаз. Она всегда считала, что лучник даже не замечает ее присутствия, и его взгляд постоянно где-то блуждает, но теперь она точно знала, что Люфир хорошо ее видит. — Отойди.

Пальцы сжали плечо и потянули в сторону настойчиво, но не грубо.

— Что ты собираешься делать? — шепотом спросила Мелисса, уступая место у кровати.

— Отойди и помолчи, — повторил Люфир, сбрасывая с плеч плед и закрывая глаза.

Саана сказала, что целителей не существует. Возможно, так и есть, но за две с лишним тысячи лет с того дня, когда появился самый первый маг, должен был родиться хоть один человек, умевший исцелять других. А, значит, его душа плавает где-то там, в водах Моря Теней, и Люфир отыщет ее и призовет на службу.

Всю жизнь его голос был ключом к силе, которую он не понимал и научился использовать только благодаря наставничеству Командора. Сапфировая Маска смог найти применение способностям Люфира, но даже ему не был ясен их исток. Как далеко можно зайти, взывая к силе когда-то живших магов?

Юноша глубоко вдохнул, освобождая свое сознание от мыслей и давая место словам, каждый раз приходившим из неизвестности, когда лучник их ждал. Хоть он и не понимал их значение, но голоса, нашептывающие ему, никогда не подводили.

Как и всегда, они зазвучали тихим шепотом, нарастая и упрямо что-то твердя на своем языке. За годы практики Люфир хорошо научился различать то, что они говорят. Голоса звучали громче и громче, в них появились предостерегающие интонации, не беспокоившие лучника ранее. Они почти кричали, но Люфир лишь тихо повторял их крики. Призрачные голоса все твердили одну и ту же фразу, пока внезапно не смолкли, словно напуганные сверчки, а лучник все так же продолжал шептать запомнившиеся слова.

Приоткрыв глаза, он увидел едва заметное золотистое свечение, окружившее его руку и уже около минуты удерживающее Мелиссу в ступоре. Искры вились вокруг пальцев, пытаясь вырваться из сдерживающего их незримого поля.

Помедлив, Люфир протянул объятую сиянием руку к Фьорду, и, когда искры устремились в тело юноши, опустил ладонь на его живот, увеличивая скорость появления искр и их проникновения под кожу.

«Настырный наглец», — вполне различимые слова обожгли сознание Люфира в попытке выбить из памяти заученную фразу, но лучник вцепился в нее, повторяя отчетливее и громче. — «Неслыханная дерзость! Только подумать, маленький нахал осмелился позвать меня!»

Полный негодования мужской голос сотрясал разум Люфира, но тот и не думал отступать. Ни один из духов не заговаривал с ним до этого, но сейчас не было времени на удивление и ведение светских бесед. Люфир чувствовал, что золотистое свечение не просто пропадает в теле Фьорда, но и возвращает ему силы и здоровье.

«Замолчи, паршивец! Ты не смеешь заставлять меня лечить кого-либо без моей на то воли! Гадкий маг, ты нарушил мое уединение и ответишь за это. О да, ты заплатишь своей собственной энергией за каждую каплю, что ты вынудил меня отдать мальчишке!»

Угрозы голоса не подействовали на лучника, игнорировавшего надоедливого духа. Облако искр, проникавшее под кожу Фьорда и расползавшееся по телу, было густым и теплым.

«Да достаточно ему, — устав ругаться, произнес голос. — Его тело восстановлено и жизнь в безопасности. Замолчи ты, наконец!»

Искры стали невыносимо горячи, будто пытались прожечь руку лучника насквозь. Убедившись, что грудь Фьорда мерно вздымается и опускается, а кожа вернула здоровый цвет, Люфир решил довериться голосу и замолчал. Он не чувствовал ни слабости, ни усталости, только сухость в горле.

— Что это было? — еле слышно спросила Мелисса.

— Я не знаю, — пальцы распускали завязки на рубашке. — Останься с ним. Здесь слишком жарко.

Люфир вышел из шатра, плотно задвинув полог. Шея взмокла от духоты и напряжения, сковавшего руки и плечи. К своему глубокому неудовольствию, он был не один.