С Алесько - Злато-серебро Страница 22

Вермей не мог нарадовался на нового помощника. Чародей оказался парнем толковым, ремесло знал, даром пользовался умело, охотно и только по делу. Мрачноват, конечно, надменность нет-нет да и проскользнет, но тут его судить трудно. Кому ж из одаренных охота щеголять в ошейнике да терпеть испуганно-брезгливые взгляды черни?

Добросердечный палач не раз приглашал помощника к себе в гости, но тот всегда отказывался. Мол, не хочет чужую жену пугать, отлично знает, как женщины к заплечных дел мастерам относятся.

— Да она уж сколько лет с таким живет! — не сдавался Вермей.

— Ты ей свой, а я — чужой. Нет, не зови, не пойду. Хочешь, давай в трактире посидим, — предложил Серп.

Чародея благие намерения сослуживца быстро начали утомлять. Покровительственным отношением и попытками направить на путь истинный Вермей невольно напоминал Кверкуса, тем самым изрядно раздражая.

Серп с детства любил учиться полезным навыкам, но совершенно не терпел, когда его наставляли в так называемых житейских премудростях. Верный друг надежней сундука золота. Девицы — что цветы в венке, к вечеру увянут, а любимая жена — роза в горшке, цвести не перестанет. И прочая нескладная чушь в том же духе. Может, для кого попроще, так оно и есть. Его родители всегда жили в небогатой рыбацкой хижине, родили и вырастили троих детей и, кажется, вполне счастливы. Но это лишь из-за того, что у них не было ни дара, ни возможности узнать другую жизнь. А ему стоило оказаться в столице (Кверкус уступил просьбам ученика и показал тому главный город Пиролы), посмотреть, как живут благородные, провести время со столичными красотками, как сразу пришло понимание, что все эти набившие оскомину поговорки придуманы, дабы утешать невежественных и убогих.

Ну, ничего, как жить, он давно понял. Дело за малым: найти чародея, что наградил его ошейником, заставить снять, коли откажется — прикончить и тем самым уничтожить чары. Вряд ли кто-то ненавидит его столь сильно, чтобы вкладывать частицу своей жизни в волшбу, делая ее необратимой, не нажил он еще таких врагов. А дальше и богатство, и слава, и красивейшие женщины не заставят себя ждать. Он ведь уже почти добился всего этого, но потерял в одночасье из-за беспричинного ареста и ссылки.

Тем вечером Серп с Вермеем собрались, наконец, посидеть в кабаке. Трактир, который выбрал палач, оказалось не так уж плох. Посетителями были все больше спокойные немолодые стражники. Вермея знали и относились, как ни странно, с определенным уважением. Серп даже подумал, что служивая братия вряд ли плюет тому вслед.

Досужие мысли разлетелись без следа под распутным взглядом красивой разбитной девицы, сидящей на коленях у здоровенного вояки за соседним столом.

— Смотри-ка, Лилея, никак, на тебя глаз положила, — одобрительно подмигнул Вермей. — Раз так, допью кружку и пойду. Не стану мешать, дело молодое. Или у тебя есть кто? — на эту мысль навело равнодушное выражение лица Серпа, скользнувшего по красотке холодным взглядом.

— Нет, — чародей отрицательно качнул головой. — Но из-за нее тебе домой торопиться не стоит. На что такой красавице палач?

— Лилея жадна и до мужиков, и до денег. Предложишь побольше, чтобы хватило в храмах Светлого Солнца и Госпожи Радуги пожертвовать, душу очистить, и будет твоя. А мне и в самом деле пора, — опрокинул в рот остатки пива. — Внук сейчас в Дэре, родителей навещает. А жена моя скучает.

Серп попрощался с Вермеем (мелжскому палачу и правда никто не плюнул вслед) и вернулся к созерцанию хохочущей Лилеи. Девица продолжала время от времени бросать на него знойные взгляды. Чародей с раздражением осознал, что комкает ворот рубахи, пряча ошейник. Нажил себе привычку, чёрен мрак! И почему не встретилась ему такая жаркая красотка в Залесном? Ну да, жаркая, жадная до золота и блудливая. Один раз он бы ей, конечно, заплатил, даже если б пришлось городскую казну ограбить. А потом? Нет, учитывая его неистребимый ошейник, с птахой ему повезло необычайно. Прежде, еще до ссылки, мысли о пополнении силы всегда занозой сидели где-то в глубине сознания. Сейчас он об этом не беспокоится. Знает, что, придя домой, получит все, что нужно, и даже сверх того, учитывая вполне сносную кормежку и приведенную в порядок одежду.

Допивая пиво, Серп прикинул, что рано или поздно интерес этой самой Лилеи заметит здоровяк, на чьих коленях она ерзает. Ввязываться в трактирную драку не хотелось, еще меньше он желал пользоваться чарами. За волшбу против городского стражника по головке не погладят.

Ну и пошла она, эта девица. Хороша, конечно: черноволосая, чернобровая, румяная, белые зубы сверкают, пышная грудь колышется. Знойная, как летний мелжский полдень. В постели сама все сделает, он таких знает. Полная противоположность робкой светловолосой служаночке, которая ждет его дома. Впрочем, птаха в последнее время стала посмелее, внося в их близость приятное разнообразие. И сила каждый раз через край хлещет. Удачно, что девчонка так охоча до телесных наслаждений. Все же странно, что она в свое время предпочла смерть…

За мыслями об Иволге Серп сам не заметил, как оказался на темной улице. Госпожа Луна сегодня отдыхала, прятала свой лик, и видел чародей немногим лучше простого смертного. К счастью, трактир стоял неподалеку от замка, а пройдя вдоль стены, можно было добраться до освещенной по ночам факелами Стрелы-улицы, что шла по всей длине Среднего зубца, до самого скалистого кончика.

— Эй, погоди, красавчик! — раздался сзади игривый женский голос. — Куда так припустил? К молодой жене?

Серп остановился, поправил плащ, чтобы понадежнее закрыть шею, оглянулся и встретился глазами со сверкающими весельем черными очами. Неяркий свет фонаря, который держала девушка, позволял безошибочно узнать Лилею.

— Жены у меня нет.

— Ну и правильно! Это нечестно, когда одной столько достается! — бесстыжая девица, не теряя времени, прижалась к мужчине и беззастенчиво прошлась рукой у него в паху. — Пойдем ко мне, черноглазый?

— Пойдем, — помощник палача позволил увлечь себя в какой-то закоулок.

Шли они недолго, как показалось Серпу, забирали к трущобному Западному зубцу. Чародея это не удивило: куда еще могла тащить его продажная красотка из кабака, где веселятся стражники? Не в замковые же покои! Наконец девица остановилась у темной арки, чуть постояла, оглядываясь и прислушиваясь, и, не выпуская руки мужчины, быстро нырнула в пахнущую нечистотами подворотню. Огарок в фонаре будто ждал этого момента, вспыхнул чуть ярче и погас. Впрочем, похоже, они уже пришли.

Заскрипели дверные петли, вспыхнул чародейский светильник — светящееся облачко внутри подвешенной к потолку частой сетки — дешевый, слабенький, почти израсходованный. Комнатенка была тесная, бедная, но чистая. Стол, стул, сундук для одежды, занавеска до пола из простой небеленой холстины, за ней, верно, прячется кровать. На миг Серп пожалел, что пришел сюда, но тут пальцы Лилеи нащупали его кошель, потеребили оценивающе. Сожаление исчезло, на губах заиграла кривая усмешка.