Ирина Сыромятникова - Житие мое Страница 22

Конрад Бер слушал его в пол уха и с интересом оглядывался по сторонам: они шли к воротам Университета и половина встречных студентов, завидев полицейских, резко меняла курс. Все – виновны!!

– Да ладно тебе, – отмахнулся капитан от подчиненного. – Парень старался, работал над контролем, наставника сам нашел. Думаю, проблем с ним не будет.

– Нестандартный канал даст о себе знать только в ходе практики. Два года интенсивных занятий и у него крыша поплывет!

– Вряд ли, – не поддержал коллегу капитан, – Ларкес смотрел кристалл, сказал – конфигурация вполне стабильна.

Маг хмыкнул:

– Я ничего не хочу сказать, сэр, но мне кажется, что координатор Ларкес – заинтересованное лицо.

– Поживем – увидим!

Студент из кучковавшейся у ворот группы, внезапно обнаружив присутствие полицейских, обратился в стремительное бегство. Капитан Бер с трудом подавил в себе желание преследовать убегающего человека. Надо усилить агентурную работу в районе Университета! Столько дел сразу закроется…

Глава 8

Поверьте мне, не всякий маг может стать инструктором по боевой магии! Надо иметь особый талант, чтобы заставить банду молодых черных магов работать в поте лица, до обморока, до тошноты. Именно банду, потому что индивидуальных занятий программа Университета не предусматривает, и именно до тошноты, потому что первые опыты с Источником требуют невероятного усилия. Я, слава предкам, эту стадию уже прошел. Причем, в моем случае добрейший дядюшка для стимуляции мозгов использовал морскую гальку, а инструктор не мог позволить себе избивать учеников (ибо в этом случае живым из аудитории не вышел бы). Но мистер Ракшат справлялся: он ругался, как строевой сержант, со всей дури лупил тростью о парты, производя немыслимый шум (внезапно, над ухом – незабываемое ощущение), стращал Оковами и сиплым шепотом рассказывал, какая участь постигнет нас при малейшей ошибке. Признаюсь, после трех часов таких занятий у меня начинали дрожать пальцы.

Вот почему черных магов так мало! Ни один человек в здравом уме не согласится на такое издевательство (если у него есть выбор, конечно). Из этого умозаключения следовал печальный вывод: все присутствующие, кроме меня, безумны.

Меня самого мистер Ракшат особо не гнобил, но настроения это не улучшало, наверное, я был единственным за всю историю черным магом, впавшим в осеннюю меланхолию. Это все потому, что листья, облетавшие с деревьев, были золотые, шуршали, а еще – их становилось все меньше и меньше. Вот и мои сбережения тоже таяли – как бы строго я не экономил, в отсутствии дохода деньги умножиться не могли. Прибавьте к этому траты на принадлежности, необходимые начинающему колдуну, оплату "болтушки", штраф за нарушение общественного порядка (угораздило меня напиться с Четвертушкой!) и вам станет понятно, что я оказался на мели гораздо раньше, чем облетела листва.

Ослиное упрямство не давало мне попросить помощи у семьи. Я уже успел одолжиться у Рона и еще нескольких приятелей под клятвенные заверения "в конце месяца вернуть" – денег после лета у студентов было мало, и ссужали они их неохотно. Но, с неизбежностью смены сезона, наступил день, когда я (впервые в жизни!) лег спать голодным. Это произвело на меня сильное впечатление. Возможностей для маневра не оставалось, скрепя сердце, я назначил дату похода к Гугенцольгерам и теперь прикидывал, на сколько они меня обуют. Так и так выходило, что верну я вдвое больше, чем возьму.

И тут появился первый клиент.

"Болтушка" передала мне листок с записанным на нем адресом и именем заказчика.

– Я сказала, что твой ближайший свободный день – суббота, они не возражали. Не знаю, что ты собираешься делать, но удачи тебе.

Всю пятницу я изучал по карте путь, который мне предстояло пройти, и составлял детальный план компании: к походу через поля и контакту с клиентом нужно было тщательно подготовиться. Из еды у меня были только два пирожка, тиснутые из сумки первокурсника (стыд-то какой!), так что к делу я подходил предельно серьезно.

Горький опыт подсказывал, что черным магом мало быть, им надо еще и выглядеть. Поэтому, когда я подошел к воротам фермы, на мне был черный блестящий плащ-дождевик (это в совершенно ясную погоду), черные модельные туфли (подарок мамы к поступлению в Университет, который я ни разу не надевал), и строгий деловой костюм, взятый на прокат. Именно так и должен выглядеть классический черный маг! При этом одной рукой я поигрывал связкой новеньких ключей (от шкафчиков в раздевалке) с блестящим никелированным брелком в виде автомобиля, а другой сжимал рукоять вместительного кожаного саквояжа, позаимствованного из реквизита университетской самодеятельности. Пусть лучше думают, что я приехал сюда на автомобиле, чем догадаются, что я пер пешком от самой станции пятнадцать км.

Перед воротами, прямо в траве сидела маленькая девочка и играла тряпичной куклой.

– Добрый день, – холодно процедил я, – как я могу найти мистера Ларсена?

Она пискнула и убежала, а через минуту из дома вышел господин средних лет в традиционной одежде фермера (клетчатая рубашка, домотканый комбинезон) и явными признаками неинициированного белого. Он разглядывал меня по-детски наивными глазами, со смесью страха и восхищения. Ну, как же! Натуральный черный маг.

Я улыбнулся ему строго и снисходительно, подражая самой противной учителке, какая была у меня в школе, а потом продемонстрировал отливающую серебром визитную карточку с инициалами и невнятным логотипом (у меня таких было целых пять штук!):

– Это вы обращались в нашу фирму?

– Да! – обалдело выдохнул он.

– "Неклот и сыновья" – мы решим все ваши проблемы! – гордо объявил я. – Насколько я понял, вы считаете, что ваш дом проклят. Могу я взглянуть на причину беспокойства?

– Да, да, конечно! Вы позволите? – он протянул руку к саквояжу.

Я, с наслаждением, всучил ему тяжеленный багаж, не забыв строго добавить:

– Будьте осторожны! В нем инструменты.

Одного взгляда на внутренности дома было достаточно, чтобы понять – зря я в это дело ввязался. Нежить здесь, определенно, был: все углы оплетала тонкая черная паутинка, местами выступавшая на стенах и просвечивавшая на стекле. Фома – одно из простейших стихийных проявлений потустороннего, безмозглая плесень, но если дать ей укорениться, то дом будет проще сжечь – любой, кто надолго задержится внутри, рискует жизнью и здоровьем. До того момента, когда отдельные очаги сомкнутся в смертоносный черный кокон, оставалось всего ничего.

– Кто-нибудь уже умер? – как можно более равнодушно поинтересовался я.

– Нет-нет, – он отчаянно замотал головой.