Михаил Исхизов - "Эти заманчивые сокровища дракона" Страница 22

- Да, звезды рассказали мне об этом, - поддержал его маг, - Но они также сообщили, что в комплекте кое-чего не хватало, - и Мичигран довольно сильно ударил посохом о дощатый пол.

Лангорк хорошо помнил молодого восторженного рыцаря, которому он за четыре серебряные пуговицы сумел вручить мешок никому не нужного старья, собранного на городской свалке.

- Грешен, отец мой, - немедленно признался купец. Он прикинул, что от этого греха сумеет откупиться без особых затрат. - Комплект действительно был неполон, а я взял за него, как за полный. Но я совершил это без злого умысла, по скудоумию и невнимательности.

- Внесешь большую медную монету на строительство часовни святого драконоборца, дважды рожденного Фестония. Я отпускаю тебе этот грех, - Бурксту удавалось быть одновременно и строгим и добрым.

Лангорк обрадовался. Он боялся, что отпущение грехов обойдется ему гораздо дороже. " Монашек оказался не особенно сообразительным", - решил купец.

- Но в этом комплекте была челюсть мангусты, якобы помогающая при борьбе с рептилиями. А это грех обмана, сын мой, - напомнил Буркст купцу. - К тому же в этой челюсти не хватает правого верхнего клыка.

"Челюсть мангусты тоже много не потянет, отдам еще одну медную монету", - быстро сообразил Лангорк.

- Клянусь здоровьем своей любимой жены, она попала туда по ошибке! - для большей убедительности, купец прижал правую руку к месту где по его мнению находилось сердце. - Каюсь и скорблю, что не заметил, как в этом наборе оказалась челюсть мангусты.

- Я отпускаю тебе и этот грех. Внесешь большую серебряную монету на строительство часовни святого драконоборца, дважды рожденного Фестония, - благодушно сообщил монах.

Купцу не понравилось, что цена грехов стала так сильно возрастать. Но спорить он не стал.

- Сегодня же, святой отец, сегодня же внесу.

Лангорк вспомнил, что в мешке были еще дурацкий щит, громадные темные очки, от которых он никак не мог избавиться вот уж полгода, какая-то отвратительная мазь и большой точильный брусок, который он положил для веса, прежде чем показать все это добро покупателю. Не так уж и много барахла он подсунул рыцарю. Купец прикинул, что посещение монаха и мага должно ему обойтись не более чем стоили две серебряные пуговицы. А с рыцаря он взял четыре. Так что он все равно оставался с прибылью. Это успокаивало.

- Рыцарь так торопился, что не успел взять причитающуюся ему сдачу, - подсказал Мичигран.

- Да, он очень торопился, и я не смог его догнать, - сообщил купец, глядя на монаха честными голубыми глазами.

- Надо было догнать его, - по-доброму пожурил его Буркст. - Стяжательство за счет ближнего, сын мой - очень большой грех. Я не могу его отпустить. Чтобы получить отпущение этого греха, тебе надо совершить паломничество к святым местам.

Вот, кажется, и началось, - только сейчас купец понял, что коротышка-монах не так прост, и что напрасно он надеялся откупиться медными и серебряными монетами. Паломничество к святым местам совершенно не входило ни в ближние ни в дальние его планы. Он собирался совершить деловое паломничество в город Неокс, где у гномов можно дешево купить партию боевых топоров, выполненных под старину. Это были очень плохо изготовленные топоры, они рассыпались от первого же сильного удара. Но в славном городе Геликсе имелось достаточно много ненормальных любителей старины, которые готовы были платить за такие топоры золотыми монетами. От паломничества к святым местам надо было откупаться.

- Я верну рыцарю три серебряные пуговицы? - тут же предложил купец. - Попрошу вас передать их ему? Могу ли я в этом случае рассчитывать на отпущение греха стяжательства?

- Что шепчут тебе об этом звезды, мудрый маг? - обратился Буркст к Мичиграну.

- Звезды шепчут, что грех стяжательства очень велик и замолить его можно только паломничеством к святым местам или вернув рыцарю долг золотыми монетами.

- Но пуговицы я брал серебряные, - возразил купец.- И они дешевле золотых монет.

- Кто мы такие, чтобы противоречить всезнающим и всевидящим небесам, - скромно рассудил монах. - Купец, ты слышал о чем поведали мудрому магу звезды?!

- Я с радостью отдам в счет этого долга золотую монету, - с тоской в голосе промолвил Лангорк. Он очень не любил отдавать золотые монеты.

- Рыцарь собирается совершить подвиг, уничтожить хищного дракона, а ты печешься о своем благе, - возмутился Мичигран. - Восемь золотых монет будет вполне достаточно, чтобы принять твое покаяние и снарядить рыцаря на бой с нечистью.

- У меня есть всего две золотые монеты, - неохотно сообщил купец. - Я отдам их благородному рыцарю на святое дело.

- Пять монет. Пять золотых монет и я благословлю тебя, твою торговлю, и твое потомство, - предложил Буркст.

- Клянусь, у меня нет пяти монет! - взвыл благородный лавочник. - Здесь на всех полках не найдется товара на пять золотых монет.

- А адские муки? - напомнил Буркст.

- Вообще-то у меня есть одно небольшое заклинание... - вспомнил Мичигран. - С его помощью можно найти все, что сделано из золота: монеты, кольца, медальоны... Тот, кто их прячет, немедленно превращается в скользкую бородавчатую жабу и тут же начинает метать икру. А икру эту тут же начинают поедать черные как ночь кошки... Очень интересное заклинание. И главное, короткое.

Для большего устрашения он постучал посохом и тот выдал впечатляющий букет цветных искр.

Угроза Мичиграна и искры что посыпались из посоха, подействовали на купца гораздо сильней, чем возможность предстоящих адских мук.

- Четыре золотые монеты, - поспешно предложил лавочник. - Я разорен, я нищий, мне придется просить милостыню. Жена и дети обречены на голодное существование. Но во имя победы благородного рыцаря над драконом, я готов отдать все, что у меня есть и остаться нищим. Во славу святого драконоборца Фестония.

- Дважды рожденного! - уточнил монах. - И повтори свое искреннее желание.

- Искренне желаю отдать рыцарю четыре золотые монеты во славу святого драконоборца, дважды рожденного Фестония! - послушно повторил купец.

- Мы возьмем их и передадим рыцарю, - благосклонно кивнул Буркст.

- Через мгновение они будут у вас, - заверил Лангорк.

Он исчез за дверью, что находилась в глубине лавочки, но очень скоро вновь появился возле прилавка и бережно передал Бурксту четыре золотые монеты.

- Ты правильно поступил, - сын мой, - похвалил его монах. - Благословляю тебя на удачную и прибыльную торговлю и всех детей твоих и внуков твоих. Старайся более не грешить и не забудь поставить лампаду с лучшим маслом перед ликом нашего заступника, - напомнил он. - А к медной и серебряной монетам, которые ты сегодня до захода солнца внесешь на строительство часовни в честь святого драконоборца, дважды рожденного Фестония, добавь от своих щедрот еще две, такие же.