Убить нельзя научить. Дилогия (СИ) - Сапфир Ясмина Страница 23

– Отлично, – расслабился Вархар. – Пошли. Сегодня у всех выходной. Расслабимся, – его улыбка не сулила ничего хорошего. Но я покорно побрела за проректором в лифт. Драгар и спасенная студентка устремились следом.

Все остальные давно уехали.

Двери кабинки закрылись, скрыв из вида многострадальное помещение – по нему словно ураган Катрина прошелся. Ну или армия таких, как Вархар с Драгаром.

8

Пока мы ехали в лифте, неутомимые скандры наперебой рассказывали про прошлые магнитные бури. Жестикулировали как две бешеные мельницы и строили гримасы тиранозавра на охоте.

Мрагулка же забилась в дальний угол и вжалась в кресло, видимо, отходила от шока. Сначала на нее напала мебель, а потом и Вархар. После такого любой не скоро придет в себя. Бледное лицо мрагулки выглядело получше, чем у вчерашних бедокуров и многих других сородичей. Но веснушек, прыщей, щербинок и на нее природа не пожалела.

Долгая поездка отозвалась в моих ногах ноющей болью, а шумные мужские возгласы и бешеные махи руками – мигренью. Я только и мечтала прийти в свою комнату, упасть на кровать и не вставать до завтра.

– А вот три года назад магнитной бурей принесло кусок какого-то здания, – щедро делился воспоминаниями Вархар. – Что было-о-о-о… Оно врезалось в башню, башня упала вниз, врезалась в учебный автобус. Автобус взмыл в небо. Выбил окна сотого этажа. Снес все кафедры и коридоры как взрывом, – проректор перечислял катастрофы таким восторженным тоном, словно речь шла о прогулке по парку аттракционов. – Короче, крипсам далеко до такого размаха. Энергии не хватит.

– Стоп, – вынырнула я из мутной отрешенности. – А почему сотого этажа? На вид тут не больше четырех?

Вархар запрокинул голову и загоготал. Драгар подхватил, хотел взять слово, но проректор просто закрыл ему рот пятерней. И, игнорируя возмущенное мычание помощника, как ни в чем не бывало, поведал:

– Видишь ли. В стратегических целях бóльшая часть здания невидима. А то, что ты видишь снаружи, – нечто вроде фантома, наложенного на настоящие корпуса. Снизу все без изменений. Сверху будто бы небо, облачка, а на самом деле, это все еще здание. Так вот, – без перехода обрушил на меня Вархар новый поток баек из местного склепа.

Казалось бы, в автоматные очереди рассказов проректора невозможно вставить ни слова. Да что там слова, даже нечленораздельный возглас втиснуть не получится. Но Драгар вставлял, и даже не только одно слово.

Моя бедная голова гудела, как будто на нее надели чугунное ведро и беспрерывно, из чувства особого садизма, колотили по нему молотком.

В лифте, что недавно вмещал под триста существ или даже больше, казалось, мужчин слишком много, а меня слишком мало. Внимать неиссякаемым фонтанам их красноречия становилось все невыносимей.

Я всерьез заинтересовалась возможностью сойти с лифта на ходу.

– …А что было, когда бурей принесло доспехи, мечи и щиты…– распространялся Вархар.

– Ага-а… Мы их потом неделю собирали во всех углах парков, – перебивал его Драгар. – А еще на газонах, на чердаках, на деревьях. Коты забрались аж на крыши башен. Орали почти как сигнализация. И так пять ночей кряду. То ли град клинков вспоминали, то ли очень хотели спуститься, но боялись. Мы пытались их подкормить. Мы ж не звери какие! – помощник оскалился в самой добродушной из своих акульих улыбок. – Только мало кому удавалось докинуть еду. На такую высоту-то. Мы ж не какие-нибудь там бассетхаунды… ой, баскетхаунды… ой, баскетглисты? В общем! Чаще всего случался недолет. Еда попадала кому-нибудь на голову. И на третий день преподаватели запретили кормление котов. Под страхом темной башни.

Так и вообразила себе эту живописную картину. Выходишь себе из корпуса, и – блюмц – яичница падает прямо на лицо как какая-нибудь увлажняющая маска. Или, того хуже, чья-нибудь поджаренная нога со свистом обрушивается на затылок. Даже странно, что преподы терпели два дня. Возможно, просто не все помнили, что случилось…

– А когда принесло три поезда…

– А самолет с людьми?

– А железобетонный забор?

– А лошадей в железной сбруе?

Не помню, как мы доехали до нижнего этажа. Только помню, как пулей вылетела из лифта, а мужчины хором крикнули: «Ольга, давай провожу до комнаты!».

Наплевав на то, что Вархар уже почти нагнал меня, а Драгар ни с того ни с сего назвал по имени, без отчества, я припустила сильнее. Но куда слабой женщине до воинственных скандров!

Меня настигли, зафиксировали между двумя мощными телами и довели до самой двери.

– Может, сходим в столовую? – невозмутимо подмигнул Вархар.

– Я могу заварить вам чай, – предложил Драгар. Попытался подмигнуть, но получился нервный тик.

Быстро выкрикнув «Не-ет!», я захлопнула дверь и сползла по ней на пол.

Переживания догнали и накрыли с головой. Где-то в самом горле билось сердце. Едва дыша, вспоминала я, как в окно спикировала башня. Казалось, она мокрого места не оставит ни от меня, ни от Вархара, ни от Драгара, ни от злополучной кафедры. А потом… господи… потом…

Свист раскаленных камней над головой, булыжник, нацеленный прямо в лицо, мебель, так и норовящая убить…

Я с трудом поднялась с пола, на неверных ногах добрела до кухни, и выпила сразу три чашки мятно-ромашкового чая. Залпом, как коньяк.

Когда дошла до кровати и плюхнулась навзничь, руки все еще тряслись, а сердце бешено колотилось. Но поспешную мысль «наконец-то передохну, переведу дух, высп…» прервал настойчивый стук в дверь. Мне дико захотелось прикинуться шлангом, крикнуть «Никого нет дома, зайдите завтра, а еще лучше – никогда».

– Ольга Искандеровна? А, Ольга Искандеровна?

Подростки, что с них взять. Что в обычном мире, что на волшебном перекрестке миров, все они похожи, и проблемы их всегда попахивают местечковым «концом света».

Высокий голос с просящими нотками, кажется, принадлежал спасенной от мебели мрагулке.

– Заходи, – вздохнула я устало.

Девушке и так не сладко. Надо вытащить себя из постели и поддержать ее, чем смогу. Может, ей и пойти-то больше не к кому?

Я присела на кровати и четырьмя хлопками зажгла самый яркий свет. Нужно проснуться, а хороводы кружочков перед глазами преотлично стимулируют почти отключенный мозг.

Мрагулка слегка приоткрыла дверь, бочком протиснулась между ней и косяком, и встала как вкопанная.

Дылда, так называли бы ее в моем мире.

Широкоплечая, с небольшой грудью, крупными чертами лица и очень глубоко посаженными серо-голубыми глазами. Я приняла бы ее за парня, тем более что низкие хвосты до пояса тут носили все кому не лень. Впечатление усиливали мешковатая серая футболка и юбка-шорты в крупную серую клетку. Только широкие, округлые бедра говорили о том, что передо мной не очередной варвар-воитель. Длинные, по-мужски мускулистые ноги мрагулки обтягивали тонкие колготки, в тон кожи. Студентка молчала, переступая с ноги на ногу и нервно дергая за ручку двери. Та жалобно скрипела, переходя на предсмертный скрежет.

– Слушаю вас, – предложила я мрагулке высказаться, спасая нас обеих от напряженной паузы, а бедную дверную ручку – от вандализма.

– Я хотела вас поблагодарить, Ольга Искандеровна. Меня в потоке не очень-то уважают. Скорее уж наоборот.

Это она зря сказала, я догадалась и сама.

Никто из сокурсников не пытался спасти мрагулку. Конечно, такое геройство могло стоить здоровья, а при плохом раскладе – даже жизни. Но ради друзей, приятелей, товарищей подростки рискнули бы. Особенно бретеры-мрагулы и варвары-скадры! Напрашивался неутешительный вывод – никто из сокурсников о девушке не беспокоился. Да и сама она предпочитала нашу, преподскую компанию родной, студенческой.

– Благодарность принята, – поддержала я беседу.

– Ольга Искандеровна, я просто хотела… не знаю… поблагодарить и… поговорить… – Мрагулка помялась еще немного и наконец-то собралась с духом, избавив себя от страданий, и меня, заодно тоже. – Можно мне к вам в группу по практике?