Олег Таругин - Потерянный "Эльф" Страница 23

Некоторое время Лука отдыхал, закрыв глаза. Кот подошел к нему, запрыгнул на колени и, немного потоптавшись, свернулся в клубочек, уютно мурлыча. Некромант, не открывая глаз, положил ему на загривок руку и принялся нежно поглаживать. Но идиллическая картина вскоре изменилась. Мужчина прервал свой отдых и взялся за толстую книгу, лежавшую в центре стола. Он медленно перелистывал пожелтевшие, с обугленными краями, страницы, испещренные вязью рун, в которых дотошный специалист признал бы диковинную смесь эльфийского, людского, гномьего и еще неизвестно чьего письма. Вернее, не смесь, а тот самый Изначальный Язык, о котором все знали, но в существование которого никто, конечно же, не верил. В некоторых доминатах за обладание таким раритетом продали бы душу, а в некоторых наоборот — избавили мир от владельца книги с соблюдением всех необходимых ритуалов… так, на всякий случай, для надежности! Чтобы не вернулся оттуда за своим имуществом.

Наконец некромант нашел, что искал — впившись глазами в одну из страниц, начал внимательно изучать ее содержимое, беззвучно шевеля губами. Он прочитал написанное сначала про себя — прежде, чем произносить какое-либо заклинание вслух, надо было его понять, иначе последствия были бы весьма плачевными для неосторожного чародея. Случались, знаете ли, прецеденты! В одной из Срединных областей до сих пор рассказывают страшные истории о некоем проныре, что умудрился найти или, скорее, украсть некий загадочный свиток. И который (проныра, в смысле, не свиток!), превратившись в настоящего демона в человечьем обличье, несколько лет держал в страхе всю округу, насылая на непокорных бездушных чудовищ-убийц, одинаково равнодушных и к слезам, и к боевой магии…

Лука начал читать заклинание. Он играл голосом подобно искусному певцу — то понижал его, то, напротив, срывался на визг; то едва цедил слова, то начинал произносить их так быстро, что невозможно было понять смысла. Делал он так потому, что опытные практикующие маги уже давно знали: написанный магический текст нельзя просто прочитать — в этом и крылась ловушка, — надо было знать, КАК это правильно сделать: важны были и интонация, и громкость, и тембр голоса, и многое, многое другое. Столь хитрым способом создавший заклинание чародей стремился обезопасить свои знания от случайных людей, предотвратив возможные (и, как правило, весьма трагические) последствия неосторожного обращения с волшбой.

В воздухе над столом появилось небольшое белое облачко. Мгновение спустя оно начало медленно растягиваться в стороны, утончаясь, твердея и меняя цвет, покуда не наполнилось глубоким серебристым свечением, превратившись в абсолютно гладкую зеркальную поверхность. Некромант, сверяясь с записанным в книге, торопливо проговорил несколько цифр и с напряженным ожиданием уставился на созданный им магический предмет.

— Это ты, Лука? — Из зависшего в воздухе «зеркала» послышался жизнерадостный бас. — Не загрызли тебя еще твои зомби, старый хрыч?

— Сколько тебе можно объяснять, Микал, не зомби это! — взъярился некромант. — Я лишь беру крохотную часть умершего тела и выращиваю его вновь, а не поднимаю из могилы покойника! Когда ты наконец уяснишь себе это? Или свой диплом мага ты прикупил по случаю у уличного торговца, а на самом деле не способен понять даже основ Мастерства?!

— Да ладно тебе кипятиться, — добродушно ответил невидимый собеседник Луки, ничуточки не обидевшись на гневную отповедь, — говори лучше, зачем вызывал?

Некромант еще некоторое время прожигал своего оппонента яростным взглядом и раздраженно хмурил брови, но в конце концов ответил:

— Мне нужно срочно переговорить с доминусом, Микал. Дело не терпит отлагательства — речь идет о судьбе всего Края, — и, видимо, заметив недоверие на лице собеседника, добавил, раздельно и нарочито четко выговаривая слова: — Передай господину: код «эль — фар-нот». Ты слышишь? «Эль — фар-нот»!

По ту сторону «зеркала» потрясенно ахнули. Раздался гулкий стук упавшего на каменный пол стула и частый топот удаляющегося бегом человека.

Лука невесело усмехнулся, описав перед собой ладонью плавный полукруг. «Зеркало» стремительно сжалось до ослепительно сверкающей точки и с негромким хлопком исчезло, оставив после себя свежий запах пресыщенного озоном послегрозового воздуха.

Котяра, млеющий на коленях хозяина, проследил за всем этим одним глазом, недовольно дернул ухом и снова уткнулся в балахон Луки.

— Да, Харман, — обратился к нему некромант, — именно «эль — фар-нот» — и никак иначе! А я так надеялся, что…

Не договорив, он задумчиво почесал за ухом любимца и нараспев прочитал по памяти: «…а когда падет царство света, и печальные ангелы спустятся на землю, дабы рассказать об этом, их одежды будут серы и покрыты чадом и копотью от сгоревших небесных чертогов. Но не будет среди них одного…»

Лука замолчал на полуслове и задумчиво уставился на какую-то видимую только ему точку на стене.

— Похоже, началось, — едва слышно прошептал он в никуда, — честное слово — началось… как жаль…

ГЛАВА 9

Эллмиттан ждал Алексея возле выхода. С виду «пресветлый эльяр» казался все таким же приветливо-отстраненным, однако от капитана не ускользнул заинтересованный взгляд, украдкой брошенный на него. Дождавшись, пока капитан спустится с невысокого крыльца веранды, Эллмиттан призывно махнул рукой, общечелове… короче, всем понятным жестом приглашая идти за собой. Спецназовец хмыкнул, поискал глазами Яллаттан и двинулся следом, разглядывая появившийся на плече эльфа длинный лук и заплечный мешок — видимо, тот самый обещанный в дорогу провиант. Светлые одежды проводника скрылись под наброшенным плащом, пола которого оттопыривалась рукоятью привешенного к поясу клинка — не то изогнутого меча, не то излишне спрямленной сабли. Что ж, ясно — человеческую пословицу «долгие проводы — лишние слезы» местные знали более чем хорошо, стремясь побыстрее спровадить долгожданного Пришельца куда подальше. Ну, не то чтобы именно «куда подальше», а на ратные подвиги во имя спасения мира, в смысле…

Еще раз усмехнувшись, капитан зашагал быстрее, нагоняя ушедшего вперед проводника… и вынужден был резко остановиться, едва не врезавшись в его спину. Впереди, оставляя озеро по правую руку, в поселок входил многочисленный отряд эльфов. Следом, подталкиваемые в спины остриями узких клинков, брели пленные, числом едва ли меньшим, нежели их пленители.

Пленными были люди… избитые, в окровавленных одеждах и вовсе без оных, насмерть перепуганные люди. Правда, только мужчины — ни женщин, ни детей в толпе видно не было. Их то ли не трогали, то ли, как нередко бывает на войне, просто… не стали вести с собой. Неожиданно один из пленников оступился и, упав на четвереньки, на секунду выпал из ритма движения. Ближайший конвоир оглянулся и с презрительной ухмылкой наподдал ему ногой, пинком переворачивая на спину. Нелепо взмахнув руками, человек упал навзничь, скрючившись и пытаясь защитить голову. Охранник ударом ноги отбросил его руки и, наступив на горло, стал душить. Остальные конвойные, чуть притормозив поток пленных, засмеялись, с интересом наблюдая за происходящим, однако идущий в голове колонны эльф, брезгливо поморщившись, что-то скомандовал. Садист убрал ногу и, подхватив полузадушенного человека за ворот изодранной рубахи, поднял на ноги, подтолкнув в сторону остальных, уже успевших отойти на добрый десяток шагов. Но едва тот повернулся спиной, в руке эльфа появился клинок — когда он успел вытянуть его из ножен, Алексей даже не заметил. Сталь сверкнула на полуденном солнце, коротким ударом разваливая торс несчастного пленника от плеча до пояса. Отерев замаравшую клинок кровь об одежду убитого, бесформенным мешком осевшего на землю, эльф не торопясь побежал вслед за остальным отрядом.