Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Бродячий Мостик Страница 23

Нy я им задам! Обормоты. Полнолуние у них…

Лиза, не поднимая глаз на Андрея Петровича, потрепала притихшего Монморанси за ухом — песику, похоже, тоже не слишком нравилось, что Филин разгневался.

— Извини, наверное, я был с тобой слишком резок, — очень ровным тоном сказал Андрей Петрович, помолчав. — А теперь послушай меня, пожалуйста. Место, где ты только что побывала, существует и имеет к нам с тобой самое непосредственное отношение. Ты Там побывала — что ж, ладно, обошлось. Ты не в чем не виновата: эти остолопы с бронзовыми мозгами решили тебя развлечь.

И он продолжал, постепенно накаляясь:

— Тебе Там, возможно, понравилось — пре-вос-ход-но. Я не могу запретить тебе совать Туда твой конопатый нос. Но, — Филин сделал паузу, — я прошу пока, до поры до времени, не ходить Туда без меня. — Последние слова он произнес с нажимом.

Лиза слушала, не поднимая глаз. Больше всего на свете ей хотелось заткнуть уши и зажмуриться. Предательские слезинки все-таки просочились сквозь ресницы и грозили вот-вот поползти по щекам. Фигура Андрея Петровича двоилась и расплывалась перед глазами.

— Ты спросишь меня, кто я такой, чтобы навязываться тебе в спутники? Отвечу: Филин, к твоим услугам. Лиза, я тебе обещаю, мы с тобой еще побываем Там, возможно, даже вместе с Бабушкой… и с кем-нибудь еще. Но пока Туда нельзя. Я не могу тебе сейчас всего объяснить, еще не время. Он помолчал, собираясь с мыслями, и, похоже, мысли эти были неутешительные, потому что он воскликнул:

— Господи, да что же с тобой делать-то, горе ты мое луковое! Ну да, конечно, я могу просто сказать тебе, что Там опасно. Но уж тогда-то ты точно кинешься Туда очертя голову, я тебя хорошо знаю! — Филин всплеснул руками. — А вот скажи-ка мне, Лизавета, что ты сделаешь, если я скажу, что твое появление Там сейчас опасно еще для множества ни в чем не повинных людей? Это подействует? Я могу надеяться, что ты Туда не полезешь?

Лиза всхлипнула. Во-первых, она терпеть не могла, когда ее отчитывали — этого и в школе хватало. Во-вторых, Андрей Петрович никогда еще так с ней не разговаривал. Ну и в третьих, носовой платок куда-то задевался, а реветь без платка — последнее дело.

— Ты что, плакать собралась? — быстро спросил Филин, прищурив глаза. — Ну вот, приехали. Обиделась, — констатировал он. — На, держи платок.

— Не надо, — пробурчала Лиза и даже спрятала руки за спину.

— Не надо так не надо. Повторяю еще раз: ты ни в чем не виновата, я поговорил с тобой круто, потому что, по правде говоря, очень не хочу представлять себе, что было бы, если… Ладно. Прости меня, пожалуйста, но Туда больше не ходи. Договорились?

— Угу, — кивнула Лиза.

— Мир?

— Мир, — согласилась Лиза с неожиданным облегчением и вдруг безудержно зевнула, едва успев закрыть рот варежкой.

Филин озабоченно посмотрел на часы, а потом на Лизу, которую все больше клонило в сон.

— Долго же ты гуляла! Вот что, Лизавета, беги-ка ты быстренько домой. Сейчас начало седьмого — как раз успеешь позавтракать и портфель прихватить. Ах да, у вас же теперь рюкзаки. В общем, марш.

— А Бабушка ничего не заметит? — испуганно спросила Лиза, представив себе, что будет, если Бабушка…

— Нет. Можешь на меня положиться, — непонятно ответил Филин и вздохнул. — Вообще-то не следовало бы тебя прикрывать, но и волновать Бабушку тоже не надо. Так что она будет спать. А ты уж прошмыгни в квартиру тихо, как мышка.

— Хорошо, — буркнула Лиза себе под нос и уже повернулась было, чтобы идти, но Андрей Петрович вдруг спросил с очень странной интонацией:

— Ты мне не расскажешь, как Там?..

Лиза задрала нос и крепко сжала губы.

— Настоящая принцесса. — Филин печально улыбнулся. — Бабушкина внучка. Подарочек. Не засни на уроке, хулиганка. Что ж, до вторника, Ваше Высочество.

Лиза помчалась домой. В подъезде она сунула руки в карманы в поисках ключей и ойкнула: в левом невозмутимо леденело бесконечное мороженое, а в правом лежала заколка гномской работы.

…Неизвестно, как это удалось Филину, но Бабушка вышла на кухню, когда Лиза, успевшая на цыпочках сбегать за школьным рюкзаком к себе в комнату, уже снимала чайник с плиты.

— Странное дело, бормотала Бабушка, держа в руке будильник и укоризненно глядя на него, — я ведь заводила вчера звонок. Точно. А он почему-то не зазвонил… Колдовство какое-то! Боже мой, Бесси! Ты же опоздаешь!

— Ничего, я быстренько, — отворачиваясь к буфету, сказала Лиза и тут же едва не уронила Бабушкину чашку. — Налить тебе кофе?

— Нет-нет, давай-ка лучше завтракай, а то и в самом деле не успеешь.

Лиза послушно уселась за стол и принялась запихивать в себя бутерброд с сыром: после циннамонского угощения и бесконечного мороженого дело шло туго. «Кажется, Бабушка ни о чем не догадалась», — лихорадочно соображала Лиза. То есть Бабушка догадалась, конечно, что внучка совершенно не в себе, это и младенец бы заметил: за завтраком Лиза одну за другой опрокинула две чашки чая и попыталась намазать маслом Бабушкино кофейное блюдце.

— Что такое? — дивилась Бабушка на Лизины художества. — Обострение врожденной нелепости? Авитаминоз? Переутомление?

Лиза молчала и ежилась под ее проницательным взглядом. Нечистая совесть строила ей исподтишка ехидные рожи.

— Лизелотта, что с тобой? — тихо спросила Бабушка, когда Лиза попыталась налить заварку в сахарницу.

— Н-н-ничего… — Лиза бочком соскользнула со стула. — Спасибо, Бабушка, я побегу.

В прихожей Лиза побила все рекорды скоростной шнуровки ботинок и пулей вылетела в фиолетовое зимнее утро. Она бежала со всех ног, так что толком поразмыслить ни о чем не удалось. Но, добравшись до школы, Лиза, осмелела настолько, что в гардеробе, сняв любимую деревянную заколку с двумя котами, вытащила из кармана куртки ослепительного гномского махаона и отважно заколола им хвостик. Махаон уютно, словно так и надо, устроился в ее пламенных кудряшках.

Вообще-то в школе бдительно следили за тем, чтобы девочки не носили на уроки украшений, иные (не указывая пальцем) учителя по старинке устраивали рейды по борьбе с сережками. («Вот сниму, отнесу директору, а потом пусть родители приходят и забирают!») Но бдительность бдительности рознь, и классная руководительница Марина Валерьевна не считала украшения таким уж преступлением. Смотря какие, конечно, но вот вопрос, думала Лиза, поднимаясь по скользкому мрамору лестницы на второй этаж, считается ли вообще украшением заколка-бабочка?

На первом уроке вроде бы нет, не считалась. Лиза с радостью (но и не без огорчения) подумала, что никто заколку и не заметил. Но на перемене едва не разразилась настоящая катастрофа.