Ольга Ружникова - Побеждённые (Дочь Лорда) Страница 23

И… нет, лучше не думать, что больше между Эйдой и монастырем не стоит никто! Всё равно ничего сейчас не сделать. Только растравишь себя бесполезной тревогой. А силы еще понадобятся — вырваться отсюда!

Ирия не стала в эту ночь закрывать ставни. Совсем. Слишком уж нестерпимо хочется хотя бы видеть свободу! Пусть даже — сквозь ржавую решетку проклятого аббатства!

— Она с севера! С нашего севера! — Крис вот-вот выломает здоровенную решетку — так в нее вцепился.

По губам подполковника Анри Тенмара скользнула легкая улыбка. Впрочем, Кристиан ее не заметил.

А Сержа Криделя так и потянуло за язык. Спросить, давно ли север стал для уроженца Лансуа «нашим»? Тем более, северян в этой камере — вообще нет.

— Наша! Эй, смотрите — да у нее бусы!

— Корнет Триэнн, что за восторги?! — рявкнул лейтенант Конрад Эверрат. Ни дать ни взять — серьезно. — Вы — боевой офицер или где? Вы — в плену или как?

Прочие «боевые офицеры» покатились со смеху.

— Да ну тебя, Кор! — отмахнулся Крис от кузена. Точнее — троюродного дяди. — Между прочим, там на самом деле — птица. В бусах из рябины. Вон на том дереве!

— Точно! — Кор вмиг пристроился рядом. — У нее там, наверное, гнездо… И точно — бусы болтаются. Вот пошутил кто-то!

Серж оглянуться не успел — уже с десяток «офицеров» разглядывают разукрашенную птаху. Столпившись у окна — кучей. Оживленной и явно развеселившейся.

— Может, сама стащила? Они и зацепились нечаянно… — Кевин настроен скептичнее других.

— Нет, ей подарили! — доказывал Крис. — И она точно из Эвитана. Там такая же рябина растет. Анри, взгляни!

Подключить к лицезрению чудо-птицы еще и подполковника Триэнн не успел. В двери зазвенели ключи.

Сами квиринцы не держат клятвы чужеземцам. Но в чужие верят охотно. Впрочем, уважающий себя эвитанский дворянин никогда не пойдет на клятвопреступление. Или даже не дворянин, а тот же Вальден и ему подобные.

Все пленники дали слово чести — не пытаться сбежать. И потому в пределах тюрьмы пользуются относительной свободой перемещения.

Бывший корнет королевской армии Эвитана Серж Кридель тоже клялся. Еще когда попал сюда.

Забавно, по возрасту ему бы сейчас толкаться у окна. Пихая локтями остальных. Ведь солнечный день, небо — ясное. Любопытная птица, опять же, прилетела.

Кридель — не Анри Тенмар, что старше всех по званию. И не Шарль Эрвэ или Рауль Керли — этим уже под сорок. Серж — корнет, ему восемнадцать, и он должен…

Да ничего уже не должен! И никому.

Юноша отвернулся к стене, накрыв подушкой голову. Не хочет он никакой «свободы перемещения»! Только застрелиться. Или вернуть настоящую свободу!

Домой бы! Увидеть родителей…

Знать бы заранее — пустил бы пулю в висок еще на квиринской границе. Нет, там пистолеты уже были разряжены. Ну, закололся бы фамильным кинжалом!

А здесь… Отобрали оружие, сволочи!

Не вешаться же. И не разбивать голову о стену. Подобное недостойно эвитанского дворянина.

— Корнет, отставить меланхолию.

Анри. Подполковник Тенмар. Один из вожаков проигранного восстания. Последний выживший. Командир «того самого» неуловимого «летучего отряда». Живая легенда. Товарищ по камере и такой же смертник — с неизвестной датой казни.

— Прошу прощения, подполковник! — Кридель высунул голову — под подушкой было уютнее! И честно попытался отсалютовать сидя. Кажется, получилось. — Разрешите остаться в камере!

— Не разрешаю, Серж. Разрешаю идти с остальными. Вольно. — В черных глазах плещется смех.

Как он может улыбаться в таком месте?!

— Не вешай нос! — Эверрат хлопнул Криделя по плечу. — Привыкнешь.

— Что?

Как они тут все не свихнулись — за полтора года?

Или как раз — свихнулись? Просто этого не понимают? Он в этой тюрьме, этом городе и этой стране — меньше месяца. И вот-вот взвоет волком.

Квиринцы, гады! Лучше бы уж сразу убили.

— Она опять сюда летит! — Криса, корнета Кристиана Триэнна, самого юного из военнопленных, не оторвать от окна и новым званием. Не то что какой-то «относительной свободой».

— Да она их нам подарить хочет! — хохотнул Кевин. И он заразился! — Вон, клюв в решетку суёт.

— Птица — дама, — наставительно заявил Рауль. — Кому захочет — тому и подарит.

Крис, поддержав игру, осторожно протянул руку к ожерелью. Крылатая гостья немедленно порхнула на другой конец окна.

Разборчивая.

Раз — и вновь сунула клюв меж толстых прутьев. Черная, блестящая шейка, багряно-осенние камни. Под рябину только крашеные — теперь это заметно.

А сначала показалось — настоящие ягоды. Такие в отцовском саду растут…

— Не-а, не мне. — Крис даже разочарован. — Подходи следующие…

Подбадривающе-насмешливые улыбки «боевых офицеров». Дружеские толчки в бок, легкие смешки.

В свою очередь на свидание с крылатой «дамой» отправился Конрад Эверрат. И тоже остался ни с чем.

Игра захватила всерьез. «Дама» хочет одарить — самого достойного на свой птичий взгляд.

И разочарование «отвергнутых» — самое настоящее. Как это — не им?

Как можно заниматься подобной ерундой — когда всё так ужасно?!

Раньше Серж отнюдь не такими представлял проигравших мятежников. Серьезны тут только Анри и Шарль с Раулем. Да и то — не всегда.

Кстати, капитан Керли лучше уж пусть хмурится. А то остроты у него… Остальные же «воины» и вовсе — вечно шутками перебрасываются да байки травят.

Кридель никогда не думал, что всё будет так. Творец Милосердный, он тогда вообще ни о чём не думал!

Глава вторая

— Итак, сударь! — ледяной голос Северного Волка не оставляет и тени сомнения. Ни в его намерениях, ни в отношении к собеседнику. — Не будете ли вы так любезны объяснить, почему осмелились нарушить приказ?

Юного порученца никто в суматохе просто не догадался выставить вон. И теперь он потрясенно замер в полумраке дальнего угла палатки. Не сводя глаз с обоих: знаменитого как подвигами, так и жестокостью эвитанского полководца, маршала Всеслава Словеонского, и капитана Роджера Николса. Своего друга. Лучшего и в этой армии — единственного.

Серж прекрасно понимал, что сейчас творится с Джерри. Перед Всеславом и полковники языки глотают.

А Роджер — застенчив о природы. И никогда не позволял себе и намека на высокомерие с теми, кто уступал ему годами или званием. Впрочем, первых в Восточной армии — раз-два и обчелся.