Александр Рудазов - Совет двенадцати Страница 23

— Вторая стадия — коагуляция! — объявил Себастиус, перенося философское яйцо на стол. — Мы обрабатываем сырьё алхимической водой! Даже простая вода растворяет, коагулирует всё, что сгустилось, но алхимическая вода есть плотный белый пар, проникающий в совершенные тела и соединяющийся с ними — она всё очищает, моет, белит и окрашивает!

Ванесса толком не разглядела, что там делал Себастиус, но по завершении его работы чёрная грязь в философском яйце стала белой и очень густой.

— Третья стадия — фиксация! — взвизгнул Себастиус, выливая белую суспензию в форму. — Здесь несовершенный камень спустя семь дней станет твёрдым… вот таким!

Алхимик перебежал к соседней форме, в которой действительно лежал уже готовый философский камень — снежно-белый, в форме ромбовидного кристалла.

— Так вот как выглядит философский камень?.. — подалась вперёд Ванесса.

— Он ещё несовершенен! — презрительно отмахнулся Себастиус. — Он бесполезен! Он белый! Вот что мы с ним сделаем!

Алхимик ловко подхватил тигель с бурлящей в нём зеленоватой жидкостью и швырнул камень туда.

— Четвёртая стадия — растворение! — объявил он. — Три дня камень будет растворяться в кипящей эссенции, после чего будет готов к пятой стадии — перевариванию! Смотрите сюда!

Себастиус схватил Ванессу за рукав и подтащил к очередному атанору — огонь в нём пылал очень слабо, а в стеклянной реторте бурлила ослепительно-белая жидкость.

— По окончании переваривания камень снова станет чёрным! — взвизгнул алхимик, перебегая к другому атанору. — Вот этот уже можно вынимать!

Себастиус вновь подхватил клещи, аккуратно извлёк реторту и провозгласил:

— Шестая стадия — дистилляция! Некоторые алхимики считают возможным исключить её, но это дураки! Дураки! Нельзя исключать дистилляцию, она необходима!

Поколдовав некоторое время у лабораторного стола, Себастиус выкрикнул:

— Седьмая стация — сублимация! Мы возгоняем несовершенный камень через алхимическую воду, чтобы он снова очистился от черноты, побелел, достиг предельной чистоты… стал белым паром!

Ванесса уже не слушала этих сбивчивых объяснений. У неё болела голова, она ничего толком не различала сквозь окутывающий лабораторию пар, поэтому просто таращилась на мелькающие руки Себастиуса, изредка различая прорывающиеся вопли:

— …восьмая стадия — сепарация! Мы разделяем субстанции!..

— …девятая стадия — размягчение! Мы обращаем сырьё в порошок!..

— …десятая стадия — ферментация! Философский камень обретает свой истинный цвет — красный!..

— …одиннадцатая стадия — умножение! Мы доводим камень до окончательного совершенства!..

Ванесса встряхнула головой, вдруг сообразив, что Себастиус уже целую минуту ничего не кричит и не бегает, а молча стоит, широко улыбается и показывает колбу с рубиново — красной, слабо светящейся жидкостью.

— Готово!.. — охрипшим голосом воскликнул он, протягивая Ванессе своё творение.

— Так это и есть философский камень?.. — осторожно взяла колбу девушка. — А почему он жидкий?

— «Камень» — это фигуральное выражение, — отмахнулся Себастиус. — Последние стадии Великого Делания различаются, и в зависимости от их особенностей философский камень может предстать многогранным кристаллом или вязким тестом, сыпучим порошком или чудесной жидкостью. Я предпочитаю жидкую форму.

— Очень интересно, — задумчиво произнёс Креол. — Но у нас философский камень делали по-другому. Всего за пару дней и без этих выкрутасов — всё в одном тигле.

— Да-да, и ещё нужна молния! — хмыкнул Себастиус.

— Да, верно. Мы вызывали грозу, били молниями по тиглю и…

— Это называется сухим путём, — перебил Креола Себастиус. — А я использую влажный. Влажный гораздо медленнее, но зато гораздо надёжнее. Сухой путь слишком рискован, слишком зависит от случая! И взрывы! Взрывы!

— Да, взрывы у нас были часто… — признал Креол. — Каждый второй алхимик заканчивал жизнь грязным пятном на потолке лаборатории…

— Вот именно, вот именно! — потряс жёлтым пальцем Себастиус. — Сухой путь слишком, чересчур, неоправданно рискован! И результат тоже далеко не гарантирован!

— Ладно, философский камень мы получили, — приблизила лицо к колбе Ванесса. — И что теперь с ним делать?

— Можно его выпить! — воскликнул Себастиус. — Выпить!

Ванесса деланно рассмеялась… однако тут же поражённо поняла, что старик вовсе не шутит. Прямо у неё на глазах он отмерил на пружинных весах крошечную капельку философского камня — двадцатую часть грамма, не больше — и смешал её с белым вином. Напиток сразу приобрёл жёлтый оттенок, Себастиус добавил в стакан несколько ложек мёда и жадно выпил.

— Сейчас я и вам приготовлю! — захлопотал алхимик, доставая ещё два стакана.

Креол выпил без раздумий, Ванесса замешкалась. Глядя на её колебания, Креол сказал:

— Пей-пей, не сомневайся. Философский камень замедляет старение и продлевает жизнь.

— Именно, именно! — часто закивал Себастиус. — Я каждый день выпиваю по два больших стакана — и вот мне уже сто шестьдесят лет, а я здоров и бодр!

— Но это же великолепно! — восхитилась Ванесса. — Почему же тогда все его не пьют?!

— Потому что на всех не хватает. Философский камень нужно пить каждый день! Каждый день, каждый день, регулярно! А где его столько взять?! Я и так выбиваюсь из сил!

— Но ведь в стране сотни алхимиков…

— Сотни! Ба-а! Безрукие юнцы, безмозглые юницы! Да я один произвожу больше философского камня, чем все они вместе взятые!

Здесь Себастиус Трансмутатор немного погрешил против истины, но не слишком сильно. Действительно, производство философского камня очень часто заканчивается неудачей. Нужен мастер высочайшего уровня, чтобы производить это удивительное вещество конвейерным методом, в десятках печей одновременно. Подавляющее большинство алхимиков ограничивается одним — единственным атанором и радуется каждому своему камню.

— Ладно, Кингу с ним, с лекарством, — закрыл эту тему Креол. — Я всё равно бессмертный.

— А я нет, — напомнила Ванесса.

— У тебя впереди ещё полно времени. Магия знает много способов продлить жизнь.

— Только большинство из них мне не нравятся… — пробормотала Вон.

Она наконец отхлебнула из предложенного ей стакана и почувствовала очень кислый вкус, совсем не похожий ни на вино, ни на мёд. По всему телу словно пробежала преобразующая волна — точно такие же ощущения Ванесса испытывала, практикуя метаморфизм. Это ощущение мгновенно прошло, но взамен каждая клеточка наполнилась блаженством и бодрой силой.