Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru) Страница 23

Самочка была маленькой и хрупкой. У одного из убийц очень узкие сапоги.

Сканга нащупала камень альвов, скрытый среди амулетов.

Гладкая поверхность успокаивала. Волшебство в этой комнате не использовали. Эльфам не понадобилась магия, для того чтобы победить.

— Опиши самочку, Мадра.

Тролльский солдат умел наблюдать. Он помнил даже запах эльфийки. Скоро Сканге стало понятно, на кого напал на улице у реки глупый кобольд. Чего шаманка не могла взять в толк, так это зачем Эмерелль сыграла в такую странную игру.

Зачем она позволила размозжить себе руку? Она могла в любой момент разметать всех стражников. Что это, начало новой войны за трон Альвенмарка? Казалось, королева испытывала облегчение, покидая замок Эльфийский Свет. Неужели так быстро изменила мнение? Или это просто прихоть Эмерелль?

Сканга так давно сражалась с эльфами, но каждый раз, когда ей казалось, что она наконец поняла, что происходит в их хрупких маленьких головах, остроухие снова ухитрялись удивить ее. Они намного превосходили по жестокости все народы Альвенмарка, хотя очень редко проявляли эту склонность с таким размахом, как здесь, в этой комнате.

Негромкое покашливание оторвало Скангу от размышлений.

— Сестра Сканга? Если бы ты уделила мне мгновение твоего драгоценного внимания, я был бы рад указать тебе коечто, что, как мне думается, затрагивает интересы народа.

Сканга обернулась. Никодемус Глопс имел привычку останавливаться вплотную за ее спиной, и, если бы она выпустила ветры, он бы задохнулся. Лутин был лизоблюдом и подхалимом. Она терпеть его не могла, но знала, что он еще пригодится. Шаманку раздражала даже его напыщенная манера выражаться. Чего стоит язык, если его используют для сокрытия своих истинных мыслей?! А эти мерзкие обычаи кобольдов вроде Элийи Глопса называть всех братьями и сестрами…

Как может кобольд, едва достающий ей до колена, осмеливаться называть ее сестрой? Красношапочники вовсе с ума посходили. Всем рассказывают, что дети Альвенмарка равны.

Какая чушь!

— Чего ты хочешь?

— Наверняка очень важно читать следы на полу… Искусство, в котором я, к сожалению, совершенно неопытен, словно дитя, но я подумал, что, возможно, будет нелишним указать на то, что на стене кое-что написано кровью. Не очень аккуратно… Может быть, для того чтобы написать это, использовалась отрубленная рука или нечто в этом роде. Из-за кровавых брызг легко пропустить…

Сканга поняла, что лутин насмехается над ней. Он был единственным в комнате, кто умел читать. И сознавал это, хоть и пытался скрыть насмешку за льстивыми словами.

— Что там написано?

— Кто правит с мечом, от меча и падет. По-эльфийски звучит поэтичнее, чем в переводе.

Сканга внимательно посмотрела на Глопса. В его ауре не было цвета страха. Так самоуверен или так глуп, что думает, будто может безнаказанно злить ее? Лу гины отличались от остальных народов Альвенмарка. Они были неутомимыми путешественниками. Никому не нравилось, если они задерживались надолго. Даже среди кобольдов они считались лжецами и ворами. Сканга воспринимала лутина, как и всех остальных живых существ, только как размытую тень, окруженную аурой мягко пульсирующего света. По цветам ауры она могла прочесть настроение. Что касалось чувств окружающих, она была увереннее любого зрячего.

Даже тончайшие изменения в настроении были отчетливо видны.

Чем дольше она смотрела на Никодемуса, тем отчетливее виднелся синий. Значит, он все же уязвим для страха.

— Как ты думаешь, что хотели эльфы нам этим сказать?

В просторной комнате воцарилась мертвая тишина. В воздухе висел тяжелый затхлый запах пролитой много дней назад крови. Было холодно. В ауре лутина синий цвет продолжал набирать силу. Сканга чувствовала запах его пота.

— Элийя говорит, что старые властители никогда не смирятся с тем, что народ прогнал их из дворцов. Все, что происходило до сих пор, было легким ветерком. И мы должны призвать бурю, которая навеки сметет их. Бурю, которая оставит братский народ…

— Довольно! Я не хочу знать, что думает твой брат. У тебя есть свое мнение?

— Я думаю, что это поступок контрреволюционеров. Они хотят потрясти основы нашего правления прежде, чем оно закрепится. Они хотят показать, что они все еще здесь, несмотря на то что теперь на эльфийских тронах сидят тролли и кобольды. Мы должны погасить это пламя, прежде чем оно превратится в пожар, с которым мы не сможем справиться.

Шаманке по-прежнему казалось, что за Никодемусом слышит голос Элийи. Но когда Никодемус в произвольном порядке повторял отрывки из волнующих речей своего брата, казалось, что смотришь на голый скелет. Плоти не было. Никодемус не обладал тем жутким даром, который привел Элийю под сень трона.

Сканга задумчиво почесала нос. Слушать лутина — все равно что гадать по костям. Нужно было найти узор в путанице. Истину, которая скрывалась за фразами. Сканга не думала, что Эмерелль хочет вернуть трон. Не так быстро. Просто хочет посеять беспокойство?

— Как думаешь, куда бежали эльфы?

От приветливого тона страх в ауре Никодемуса померк.

Большинству его сородичей нравилось слушать собственную болтовню.

— Она эльфийка. Она хитра. Она подумает, что мы не поверим, будто она совершила прямолинейный и очевидный поступок. И поскольку она знает это, то будет чувствовать себя в полной безопасности, все же поступив именно так.

Легче всего было бы воспользоваться отдаленной звездой альвов. А поскольку она дерзка, то кроме того…

Сканга откашлялась. Слушать лутина более нескольких мгновений означало заработать головную боль.

— Значит, ты думаешь, что знаешь, куда она бежала?

— Нет, нет. Этого я не говорил. Я не знаю, куда она пошла, но думаю, что знаю, по какой дороге. Очень красиво…

— Значит, ты вместе с Мадрой отправишься в путь и поищешь эльфов. Когда найдете, будете следить. Незаметно.

— Как я должен незаметно следить за ними, имея рядом тролля, в котором больше трех шагов росту?

— Считай это сложной задачей, — раздраженно бросила Сканга. — И еще. Не смей злить Мадру. Он кажется очень спокойным, но я слышала, что однажды он вывернул лапы черному медведю, потому что тот нассал на куст с ягодами, которыми лакомился воин.

По ауре лутина пробежала волна грязно-коричневого цвета. Очевидно, он решил считать слова Сканги шуткой! Он посмотрел на Мадру. И его охватили сомнения.

— Разумно ли посылать его? — прошептала ей на ухо Бирга. — Я думаю, Элийя не обрадуется, если с его братом что-то случится. А Элийя пользуется большим влиянием среди кобольдов.